"Заветная хата" еще какое-то время продолжала неприметно существовать невдалеке от шумного "Эльдорадо". Завсегдатаи игорного заведения старались не вспоминать о таинственной гибели подпоручика и о пропавшем золотом медальоне.
Но слухи и сплетни рождаются, распространяются и живут по своим правилам, не всегда понятным людям. И молва о загадочной драгоценной вещице, которую покойник почему-то называл реликвией ордена карпатских скифов, разошлась по городу.
Однако о дальнейшей судьбе драгоценного украшения не было никаких известий.
С легендарной чекисткой и разведчицей Марией Александровной Фортус я познакомился в 70-х годах в Киеве. Хотя и она и я жили в то время в Москве, а родом были из одного города — Херсона.
Мария Александровна появилась на свет в 1900 году в семье банковского служащего. Беззаботное детство ее закончилось в тринадцать лет, когда отец оставил семью. Маше пришлось устроиться вышивальщицей в швейную мастерскую. Несмотря на изнурительный десятичасовой день, она решила продолжать учебу и закончить гимназию экстерном.
В пятнадцать лет Мария стала активно помогать херсонским революционерам-подпольщикам. Ей приходилось выполнять немало заданий большевиков и до 1917 года, и во время Гражданской войны. На способную девушку обратили внимание чекисты и предложили работу в своей организации.
Одно из первых заданий молодой чекистки было связано с изъятием ценностей у местной буржуазии.
— Я не только насмотрелась на украшения из золота, бриллиантов, сапфиров и изумрудов, но и стала немного разбираться в них, — вспоминала впоследствии Фортус. — Никогда не думала, что у местных богачей накоплено столько сокровищ. Экспроприация была крайне необходима неокрепшей Советской власти. Шла Гражданская война, не хватало оружия, обмундирования и продовольствия для армии. Голодала и беднейшая часть мирного населения.
Когда в Херсоне началось антибольшевистское восстание, руководство местной Чрезвычайной Комиссии поручило Марии доставить часть изъятых драгоценностей в Киев. Два объемистых портфеля с бриллиантами и золотом она должна была пронести через сотни километров охваченной войной Украины. Опасный путь Фортус проделала со своим коллегой Иваном Багненко.
В ЧК им выдали фальшивые документы. Иван и Мария представлялись мужем и женой, пострадавшими от притеснения большевиков. Реквизированные сокровища Фортус прятала в специально сшитом поясе на животе, прикидываясь беременной.
Несколько раз по дороге в Киев их останавливали, проверяли документы, выспрашивали, откуда и куда держат путь. Удача сопутствовала чекистам. Драгоценности удалось сберечь. Хотя золото и бриллианты весили немало и в кровь растерли ее тело, Мария вытерпела боль, и никто не усомнился в ее беременности.
Задание Фортус и Багненко выполнили. Добрались до Киева и сдали ценный груз лично председателю Всеукраинской Чрезвычайной Комиссии.
Куда потом были отправлены золото, бриллианты, изумруды, сапфиры, доставленные из Херсона, Мария Александровна не знала. Ее это не очень-то и интересовало. Но запомнила она одно украшение: старинный золотой медальон с шестью большими драгоценными камнями. Не склонная к мистике Фортус все же отметила: "было в этом украшении нечто завораживающее".
Еще в Херсоне, когда она составляла опись драгоценностей, не удержалась и открыла медальон. Показалось, будто внутренняя его часть меняет свой цвет: из красноватой постепенно становится фиолетовой.
Юной чекистке стало не по себе. Она закрыла медальон и никому не рассказала о его удивительном свойстве. Попросту говоря, Мария побоялась, что старшие товарищи начнут насмехаться и назовут ее мечтательной выдумщицей.
После передачи драгоценностей во Всеукраинское ЧК Фортус долгие годы не вспоминала о загадочном ювелирном изделии. Ее жизнь и без того была наполнена тайнами и приключениями.
Во время Гражданской войны не раз ее засылали с опасными заданиями во вражеский тыл. В 1930-х годах Фортус была направлена в Испанию, где вместе со своим мужем — генеральным секретарем компартии Каталонии — и с сыном Рамоном она сражалась против фашистов. Муж и сын ее погибли. Мария Александровна вернулась в Советский Союз и одной из первых женщин закончила Военную академию.
В годы Второй мировой войны Фортус возглавляла войсковую разведку знаменитого партизанского соединения под командованием Дмитрия Медведева. Затем служила в разведотделе штаба 3-го Украинского фронта. Выполняла задания командования в гитлеровском тылу.
О жизни и подвигах Марии Фортус в начале 1980-х годов был снят многосерийный художественный фильм "Салют, Мария!". Роль этой легендарной разведчицы исполнила знаменитая украинская актриса Ада Роговцева.
— Сразу после окончания Второй мировой судьба снова свела меня с большим количеством драгоценностей, — рассказывала впоследствии Фортус. — В Вене, где разместился штаб Центральной группы Советских войск, я возглавила спецгруппу по розыску имущества, принадлежавшего гитлеровцам. В первую очередь нас интересовали изделия из драгоценных металлов и камней и художественные произведения.
Вот тогда-то и всплыл в памяти загадочный золотой медальон с шестью бриллиантами.
Однажды Мария Александровна встретилась с бывшим шофером абвера. Фортус запомнила только его имя — Эрик. Еще до окончания войны он был тяжело ранен и остался инвалидом.
Ничего интересного рядовой водитель не рассказал, и лишь одна мистическая история, о которой поведал инвалид, привлекла внимание Марии Александровны.
Но мистика неприемлема в официальных документах, и воспоминания абверовского шофера остались вне протокола.
В составе особой команды Эрик прибыл в Киев в начале 1943 года. Первое время шофер недоумевал: почему ему, сотруднику военной разведки, приходится заниматься перевозкой ящиков, явно не имеющих отношения ни к оружию, ни к армейскому снаряжению?
Спустя некоторое время Эрик из разговоров офицеров узнал, что особая команда абвера разыскивает в Киеве драгоценные изделия и шедевры изобразительного искусства, а затем отправляет их куда-то в Австрию. Там, в горных пещерах, якобы создано по приказу фюрера временное тайное хранилище.
На какой срок и зачем сокровища прятали в подземелья, шофер так и не понял.
В первые дни пребывания в Киеве ему приказали тщательно изучить карту не только города, но и окрестностей, знать назубок и немецкие наименования улиц, площадей, переулков, и названия их до 1941 года.
Во время оккупации украинской столицы гитлеровская администрация изрядно потрудилась с переименованием городских объектов. Крещатик (при советской власти — улица Воровского) превратился в Айхгорнштрас-се; Банковая — в Бисмаркштрассе; Богдана Хмельницкого (при советской власти — улица Ленина) — в Театрштрассе; Энгельса — в Лютерштрассе; Коминтерна — в Банхофштрассе; бульвар Тараса Шевченко — в Ровноверштрассе.
В дни оккупации немало улиц Киева получили имена вождей и известных личностей Третьего рейха.
Абверовский шофер довольно быстро освоился в городе и вскоре знал не только названия, но и историю многих киевских строений. За это Эрика ценили и частенько доверяли ему особые секретные поручения.
Летом 1943 года в Киев прибыл новый офицер абвера. Он пополнил спецкоманду по розыску всевозможных драгоценностей, старинных рукописей и художественных произведений. Но, в отличие от коллег, этот офицер не обследовал подвалы старых домов, не занимался экспроприацией ювелирных изделий, не копался в архивах и запасниках музеев.
Почему-то интересовали его злачные места города, барахолки, притоны. В общем, внедрялся он в "пропащее дно" Киева. Новый служащий абверкоманды свободно говорил по-украински и по-русски, "толковал по фене" и знал множество блатных песен.
Пару недель Эрик был приставлен к нему в качестве своеобразного экскурсовода. Ведь к тому времени шофер уже неплохо ориентировался в Киеве. Потом офицер сменил военную форму с погонами гауптмана на гражданскую одежду и стал действовать самостоятельно.
Один раз Эрик получил приказ увезти гауптмана из городской окраины Шулявки. По-видимому, агент Абвера основательно погулял там в каком-то притоне. Он был пьян и весел. А по дороге в штаб даже слегка разоткровенничался.
Правда, откровенность профессионального разведчика заключалась всего лишь в нескольких фразах:
— А знаешь, старина, я все-таки найду этот, трижды проклятый, "армелис"… Даже если он действительно обладает мистической силой и не всякому дается в руки!.. Так что будет выполнено поручение самого…
На этом признания гауптмана оборвались. Видимо, он понял, что сболтнул лишнее, и сумел взять себя в руки. Весь оставшийся путь офицер не проронил ни слова.
Эрик прекрасно понимал: расспросы могут привести его в лучшем случае на передовую, а скорее всего — навечно в тюремные застенки. Так он и не узнал, чье поручение выполнял гауптман и что это за "трижды проклятый "ар-мелис"".
Но незнакомое словечко навсегда засело в памяти.
Осенью 1943 года команда, в которой служил Эрик, покидала Киев. Накануне отбытия шофер случайно услышал разговор гауптмана с командиром абверовского подразделения.
— Не знаю, сколько мне еще торчать в этом городе… С приходом красных в иных условиях предстоит работать, — посетовал гауптман.
— Неужели все из-за какого-то медальона?.. Стоит ли рисковать высококлассным агентом из-за, пусть и неимоверно дорогого, но всего лишь украшения? — высказал недоумение командир абверкоманды.
— Э… не скажи!.. — гауптман сделал протестующий жест. — Сам по себе древний "армелис" действительно очень дорогая штука… Даже специалисты пока не могут назвать его истинную стоимость. Но ведь главное не цена медальона с шестью бриллиантами…
Собеседник не дал договорить: