— Нет, это вовсе не моя история, — возразила она тогда Молчанову.
Но многие все же находили сходство между ней и Татьяной. Иван Иванович Пущин даже стал иной раз называть ее Таней…
А. Нотбек. Татьяна. Иллюстрация к 3-й главе. 1828 год
«Евгений Онегин» был надолго отложен. Михаил Александрович Фонвизин не принадлежал к числу любителей стихов (он делал исключение только для стихов Рылеева), а Наталья Дмитриевна, прочитав раз, все никак не находила времени перечитать этот «роман в стихах» вновь.
Но однажды желтенькая книжечка «Евгения Онегина» все-таки попалась под руку. Наталья Дмитриевна начала читать — и зачиталась.
Тогда, когда читала впервые, она искала описания известных фактов, намеки на совершенно определенные обстоятельства, на имена, теперь же она была заворожена чудесными стихами, самой поэзией образов, описаний, мыслей, и — удивительно! — теперь она вдруг стала узнавать в Татьяне себя.
Она узнавала свои тайные помыслы, скрытые чувства, не высказанные никому движения души, и порой лицо ее покрывалось краской смущения, как будто она оказалась среди большого собрания объектом нескромного любопытства. Да, это она, она!
А. Нотбек. Онегин и Ленский. Иллюстрация к 4-й главе. 1828 год
И многоточие незавершенной фразы о той, которая стала прообразом героини романа, тоже говорило очень-очень много!
Ведь в печати запрещено даже упоминать имена государственных преступников, осужденных по делу от 14 декабря 1825 года, а также имена их жен, последовавших за ними в Сибирь. Потому-то и недосказано, потому-то и стоит многозначительное многоточие, как ставят точки на месте запрещенных цензором строк.
Проницательность Пушкина пугала и удивляла Наталью Дмитриевну, и в то же время она видела, что нигде поэт не пользуется своим знанием во зло: дойдя до той грани, за которую она не хотела бы допустить никого, он останавливается и умолкает. И сама история завуалирована так, что можно узнавать ее и не узнавать.
Это было похоже на дружеский заговор, и Наталья Дмитриевна испытывала к Пушкину чувство глубокой благодарности.
Она разгадала и маленькую тайну поэта: почему героиня его романа носит имя Татьяны. Ведь он взял ее имя — Наталья — и первый слог имени сделал последним, а чтобы зашифрованное им таким образом имя не казалось странным, заменил одну-единственную буковку «л» на «т», и получилось довольно редкое в дворянских кругах имя — Татьяна:
Ее сестра звалась Татьяна…
Впервые именем таким
Страницы нежные романа
Мы своевольно освятим.
(Много лет спустя, когда будут опубликованы черновики Пушкина, можно будет прочесть, что в первоначальном черновом наброске этой строфы Пушкин написал: «Ее сестра звалась… Наташа». — Пушкин А. С. Полн. собр. соч. — Т. 6. — С. 289.)
Господи, а генерал — конечно, Мишель! Пушкину про него рассказывал Ермолов. Конечно, это слова Ермолова: про то, что Мишель в сраженьях был ранен, и про внимание двора…
Наталья Дмитриевна, перелистнув страницы, нашла те строки, которые искала:
Но вот толпа заколебалась,
По зале шепот пробежал…
К хозяйке дама приближалась,
За нею важный генерал.
Обширный барский дом, принадлежавший отставному майору Александру Ивановичу Фонвизину, стоял на том самом месте, которое было пожаловано Фонвизиным еще двести лет назад при царе Иване Васильевиче Грозном, — на крутом обрыве над рекой Неглинной, возле Рождественского монастыря. По другую же сторону улицы, образовавшейся после снесения стены Белого города, находился дом его старшего брата, Дениса Ивановича — славного драматурга екатерининских времен.
Денис умер в 1792 году, но Александр Иванович свято чтил память брата и сыну своему Михаилу — воспитаннику университетского пансиона не раз говаривал:
— Твой дядя был великий человек, острого и проницательного ума. Когда вырастешь, окончишь курс наук и будешь в силах постичь глубину его рассуждений, получишь от меня его бумаги, которые не могли быть опубликованы. Впрочем, и ныне еще не наступило время, чтобы возможно было предать их гласности…
Михаилу оставалось еще полтора года до окончания пансиона, после чего он должен был продолжить образование в университете — в Московском или каком-нибудь заграничном.
Но однажды — это было в последние дни ноября 1803 года — Михаил возвратился из пансиона и застал отца в большом волнении.
— Мишель, я получил письмо из Петербурга, касающееся тебя, — сказал он. — Тебе надобно оставить ученье в пансионе и явиться в полк. Ты должен служить. Хотя тебе только пятнадцать лет, но в былые времена вступали в службу и в еще более молодые лета. Я тут нашел среди семейных бумаг жалованную грамоту царя Михаила Алексеевича, данную в 1621 году нашему предку ротмистру Денису, в честь коего назван был и дядя твой. Пусть она будет тебе благословением и примером, как служить.
В грамоте было писано: «…пришел под наше государство, под царствующий град Москву литовского короля Жигимонтов сын Владислав… и хотел Московское государство взять и разорить до основания, и он, Денис… против королевича Владислава и польских, и литовских, и немецких людей, и черкес стоял крепко и мужественно в боех и приступех бился, не щадя головы своей, и ни на какие королевские прелести не прельстился, и многую службу и правду к нам и ко всему Московскому государству показал…».
На следующий же день в сопровождении дядьки Михаил Фонвизин поскакал в Петербург.
Из формулярного списка М. А. Фонвизина
1804 год. Получил первый офицерский чин прапорщика.
20 ноября 1805 года. Участвовал в сражении под Аустерлицем. Награжден орденом Анны 4-й степени.
Февраль — март 1809 года. Был в походе с гвардейскими батальонами под командой Строгонова при занятии острова Аланда.
19 февраля 1812 года. Назначен адъютантом генерала А. П. Ермолова.
14 июня 1812 года. Будучи в составе авангарда армии, участвовал в разбитии французского авангарда Себастиани.
Июль 1812 года. Участвовал в сражениях под Смоленском. Опрокинув со стрелками неприятельскую кавалерию, способствовал разбитию оного отряда. Был ранен пулей в левую ногу. За Смоленское сражение награжден орденом Владимира 4-й степени.
26 августа 1812 года. Бородинское сражение. За Бородино награжден орденом Анны 2-й степени.
Русская армия, оставив Москву, двигалась по Рязанской дороге. Разведка донесла, что французские отряды из армии Мюрата обходят русских, стараясь их опередить. Столкновение арьергардов должно произойти где-то возле Бронниц.
Фонвизин отыскал Ермолова.
— Я подал рапорт о представлении тебя к ордену за Бородино, — сказал генерал.
— Спасибо, Алексей Петрович.
— Не благодари, заслужил.
— Алексей Петрович, позвольте попросить…
— Проси…
— Батюшка в деревне, возле Бронниц, а наша деревня как раз при дороге, на пути французов…
— Скачи, предупреди отца. Даю тебе отпуск на три дня. Найдешь нас на Калужской дороге.
— Разве мы движемся не на Рязань?
— Тс-с. Пока это тайна, и ты один из очень немногих, кто знает ее. Поэтому сохрани тебя бог хотя бы наедине сказать об этом вслух.
В Марьине, имении Фонвизиных, в версте от Бронниц, не ожидали французов. Дорога была пустынна. Приокские широкие луга, уже пожухлые под первыми осенниками, тоже были пусты и тихи.
Отыскав взглядом среди дворни, выбежавшей из дому, управляющего Тимофея Сидорова, Михаил Александрович сказал:
— Тимофей, вели закладывать лошадей. Нынче к вечеру или завтра утром тут будут французы, надо уходить.
Отправив отца с небольшим обозом — особенно-то собираться было некогда, Михаил Александрович сам остался в усадьбе.
— Знаешь что, Тимофей, распорядись-ка истопить баньку. Уж не знаю, сколько не мылся по-настоящему.
После бани, разомлевший, ублаготворенный, Михаил Александрович в халате вышел на балкон под теплые лучи клонящегося к закату солнца. Но, взглянув на дорогу, он увидел приближающийся отряд французских гусар. Они уже сворачивали на аллею, ведущую к барскому дому. Бежать вниз — он как раз столкнется с ними на крыльце. Михаил Александрович сбросил халат и нагишом прыгнул с балкона в кусты. Садом выбрался к деревне и забежал в первый сарай. По счастью, хозяин был в сарае.
— Я, барин, мигом, все сладим, — загораясь азартом опасности, заговорил он. — Сейчас одежонку мужицкую тебе соберем, коня выведем…
— Ты уж коня не седлай.
Со двора доносились громкие голоса французов, управляющий так же громко отвечал:
— Нету никого господ, уехали. Давно уехали.
Мужик вернулся в сарай с одеждой:
— Одевайся, Михаил Александрович. А в конюшню неприметно не пройдешь: полон двор французов. Придется тебе на моей, она хоть и крестьянская, а бойкая.
— Спасибо, Ермил.
Пустынными проселками Фонвизин благополучно выбрался к своим.
Главная квартира расположилась возле Тарутина. Фонвизин явился в штаб.
— Батюшка успел уехать? — спросил Ермолов.
— Успел, — ответил Фонвизин и рассказал, о том, как он сам чуть не попал в руки французов.
— Тебе еще придется встретиться с ними, — сказал Ермолов. — По распоряжению светлейшего ты в числе нескольких отважных офицеров, лично им избранных, назначен быть начальником партизанской казачьей партии для действий против армии Мюрата.
Шел февраль 1814 года. Война близилась к концу. Армии союзников подступили к Парижу. Наполеоновские войска предпринимали последние отчаянные попытки сопротивления. Возле Бар-сюр-Об армия маршала Удино остановила союзников и перешла в наступление. Только через десять дней ожесточенных кровопролитных боев под самым городом удалось разбить французов, отряды которых рассеялись по окрестностям.