Сначала мы с Киром поднялись ко мне, воспользовавшись тем, что сеньора Валента сейчас дежурила у входа. Друг о многом рассказал, и у меня камень с души упал. Он всего-навсего уезжал домой, где неожиданно захворал его отец, но всё слава богам обошлось. Так же выяснилось, что Селена в совершенстве владеет мастерством иллюзии, вот и пообещала прикрыть брата, пока тот отлучался.
Потом, узнавший о происходящем на территории универа друг сосредоточился как следует и… Увидел! Вот после этого я прибывала в полнейшей растерянности, как же так: магистры и рядовые педагоги слепы, а уже трое из числа студентов узрели тьму.
Однако я не решилась озвучить имя предполагаемой виновницы «торжества». Хоть Стен и говорил, что Кир с сестрой не особо-то близок, но кто знает? Всё же они семья. Кстати, в понедельник друг ещё был в универе. И та встреча в учебном корпусе, когда меня застали с блондинчиком и купание в фонтане происходили именно с его участием. Пришлось немного пооправдываться, благо он успел немного поостыть.
— Да уж, не вовремя Дортанс в эксперименты ударился, — задумчиво взлохмачивая распущенные волосы на затылке, пробормотал Кир. — Своими силами мы такое не провернём, да и отчислят потом за геройство. Попробуй докажи, что есть нечто, что другие не видят.
— Магистр и маэстро знают, — с надеждой взглянула я на друга.
— И что? Чего стоит их ничем не подкреплённое слово? Ты представляешь в какую сумму универу обойдётся найм магов? То-то и оно, не станут ничего делать. Дортанс придумал бы что-нибудь, а эти… — Кир безнадёжно махнул рукой.
В итоге, мы придумали-таки как выбраться наружу. Пришлось прибегнуть к помощи Глеба и его искусству иллюзии. Мой верный слуга непонятно каким чудом умудрился выбраться наружу. Вернее, чуда-то как такового не было, и точно также мог выбраться и мой друг, а вот я… Я боялась высоты. В общем, воспользовавшись верёвкой Глеб выбрался на улицу, а уже там, приняв облик магистра вошёл в здание и тут же столкнувшись сеньорой Валентой потребовал выпустить меня и Кира из-под домашнего ареста.
Ах, это сладкое слово свобода! Вот только гуляющая по универу тьма и мысли о столь внезапной и несвоевременной смерти ректора отравляли подскочившие на миг настроение.
— Что будем делать? — поинтересовался друг и тут же проворчал: — Жаль ребята ещё поздно ночью свалили куда-то… вместе что-нибудь придумали бы… наверное, — неуверенно добавляет, и его взгляд знакомо рассеивается явно переходя в спектр ментального зрения. — Вот же демоны, — вздыхает.
— Наведаемся к маэстро? — пожимаю плечами.
Кир кивнул и направился в сторону библиотеки.
Двери местного храма знаний были слегка приоткрыты и это показалось мне странным. Входим. Внутри тишина какая-то неестественная. Нет, обычно здесь тихо, и даже студенты никогда не разговаривают в полный голос в святая святых универа, но сейчас…
— Что-то не так, — шепчу, ощущая как по телу пробегает целая стайка незваных мурашек и вдруг понимаю ещё кое-что… — Тьма…
— Но это-то как везде, — отмахивается друг.
— Не скажи, — почему-то переходя на едва различимый шёпот отвечаю. — Здесь защита стояла хорошая, а теперь…
Нехорошее предчувствие закралось внутрь. И страх. Ни столько за себя, сколько за маэстро успевшего стать если не другом, то наставником, а порой вообще заменявшего мне близкого человека, с которым можно было просто помолчать или выговориться по необходимости, он был тем, кто мог понять и посочувствовать. Хотелось бежать прочь. Спрятаться и никогда не возвращаться, и в тоже время разыскать Феофана, вдруг не всё ещё потеряно и ему можно помочь?
— Найди магистра Валейна, — хоть и тихо, но твёрдо произношу, направляясь к каморке библиотекаря.
Скрипнула за спиной закрываемая Киром дверь. Здесь всё будто потеряло былую силу, вот и двери теперь скрипеть начали. Прохожу мимо библиотекарской стойки: стопка книг рассыпалась, и никто её не поправил. Не дело это. Маэстро никогда бы подобного не допустил. Осторожно, прислушиваясь к гнетущей тишине крадусь к коморке, где жил библиотекарь.
Внутри всё было как-то неправильно. Ну, во-первых, темно. Во-вторых, холодно. А память услужливо преподносила мне те моменты, когда я сидела завернутая в плед возле пылающей жаром печки и пила душистый, горячий чай с мятой и мёдом. И в груди сжимался комок. Не верилось, что заядлый фанатик своего дела, вот так небрежно бросит двери библиотеки нараспашку, да и то что защита оказалась снята как минимум подозрительно.
Сил на то чтобы использовать простейшее бытовое заклинание, позволяющее включить свет, не было. А может я просто-напросто боялась того, что смогу увидеть? Хотелось плакать, но слёз не было. Ища опору, прислоняюсь к косяку и безвольно сползаю по нему на пол.
Со стороны входа послышались многочисленные голоса. Но мне уже всё равно. Такое ощущение, будто я потеряла кого-то очень близкого. Казалось бы, откуда такие мысли? А вот уверена и всё тут. Такое со мной уже не раз бывало с момента появления на Тарконе. То есть близких-то, слава богам, я не теряла, но вот такая безоговорочная уверенность появлялась и всегда оправдывала себя. К сожалению. Звуки чьих-то шагов приближались.
— Что вы здесь делаете, сеньорита? — обратилась ко мне незнакомая худощавая женщина, лет сорока на вид.
Надо что-то ответить, но слова не идут наружу, рот будто онемел, как после наркоза у стоматолога, и сил нет противостоять этому странному ощущению. Да и зачем?
Так и не дождавшись ответа, женщина махнула сопровождающим её бугаям, видимо очередным сотрудникам службы безопасности, и те, просочились мимо меня, на ходу активируя одно за другим, какие-то заклинания. Комнатушка озарилась непривычным по яркости, ослепляющим светом. И от осознания открывшейся картины у меня всё окончательно поплыло перед глазами.
«134.256.45.7 ПОМОГИ…» — гласила надпись на полу, сделанная успевшей подсохнуть кровью, а рядом, в неестественной позе распростёрлось тело маэстро.
Не знаю почему, но я была уверена, что обращался он именно ко мне. Вот только что значат эти цифры? В реальном мире, вернее в той прошлой жизни на Земле, я бы сразу решила, что это айпи-адрес, но здесь? Да и что можно сделать для того, кто стал бездыханным телом? Хотя, я же поверила в то, что способна помочь Редерику, а чем маэстро от него отличается?
Вскоре отключившееся на время сознание вернулось, и я ощутила, что меня куда-то ведут. Тело вяло передвигало ноги на автомате. Вот уже впереди виднеется громадина административного здания, холл встретил нас прохладой и мысли немного замедлили свой ход, позволяя сосредоточиться на окружающем. То тут, то там беззвучно шныряли какие-то странные невзрачного вида люди с въедливыми холодными взглядами. И да, тихо. Каждый мой шаг отдавался эхом от стен и потолка просторного коридора, а вот мои провожатые будто по воздуху летят — ни единого звука не издавая.
Впереди мелькнул знакомый силуэт, и я рванулась из рук конвоиров, желая привлечь к себе внимание магистра и стоящего рядом с ним Кира. Да не там-то было! Меня рывком вернули на место, чётко дав понять — рыпаться бесполезно.
Вместо ожидаемого посещения кабинетов руководства, мы начали спускаться куда-то вниз. Это настораживало. Вот только спросить я ничего не могла, нижняя часть лица по-прежнему словно под местным наркозом была.
Скрипнула несмазанными петлями тяжёлая железная дверь. Придерживающие меня руки отстранились, отчего я едва не упала, и тут же получив вполне ощутимый толчок в спину, всё же растянулась на холодном каменном полу. Повторный скрежет и скрип запираемого засова известили о том, что я — арестована.
Скрипя песком и каменным крошевом на полу, кое-как приняла сидячее положение и осмотрелась. Сыро, холодно и мрачно. Помещение небольшое, квадратов пять не больше. Низкий закопчённый потолок давит на сознание.
За что? Что я сделала?! Надо же что-то предпринимать! Я не могу прохлаждаться здесь! Универ… Все студенты и педагоги в опасности, и не завистные судьбы ректора и библиотекаря всего лишь цветочки. Но как это объяснить, если никто не пожелал со мной даже поговорить? Не спроста же на меня онемение нашло? Обида захлестнула с головой. И наконец-то пришли слёзы. Беспомощные, бессмысленные, но постепенно смывающие налёт необъяснимого безмолвия: наружу наконец-то вырвались приглушённые всхлипы.
Схватив амулет связи, попыталась достучаться до мамы. Увы, как и все прежние разы с нашей последней встречи — тишина. Уже четыре дня как мама не выходит на связь, и это кажется странным. Обычно она хотя бы раз в два дня звонила поинтересоваться не надо ли чего? А тут даже на вызовы не откликается.
Сколько я провела времени сидя на холодном полу и вслушиваюсь в тишину? Мысли, метавшиеся словно птицы в силках, постепенно замедлили свой бег. На какие-то мгновения сознание уплывало и вновь возвращалось, чтобы доказать, что всё случившееся вовсе не сон.
Естественные надобности давали о себе знать. Не оставалось ничего иного, кроме как организовать туалет в дальнем углу помещения. Желудок ел сам себя, пронизывая болью всё моё существо. Рот пересох и язык в прямом смысле этого слова прилипал к нёбу.
Я уже искреннее сожалела о том, что попала в этот мир, о том, что поддалась на провокацию с чтение таившей проклятие брошюрки. Ведь не одолевала бы меня жажда знаний, и не вляпалась бы я во всё это, была бы рядовой, ни о чём не подозревающей студенткой. Может это и не особо-то хорошо сказалось бы на моей ауре, но для нервной системы явно безопаснее.
Скрип приоткрываемой двери выдернул меня из очередного забытья. Яркий свет из коридора ударил по глазам — ослепив.
— Леся… — тихо позвал знакомый до боли голос и я всё ещё не видя ничего, поползла навстречу его обладателю.
Чьи-то сильные руки подхватили меня, увлекая прочь от пропахшего сыростью и миазмами испражнений помещения. В руки кто-то вложил флягу и после нескольких с трудом сделанных глотков, я с наслаждением припала к живительной влаге.