— Режь красный провод, — объявил Джей Си. — Это всегда красный провод.
Я хмуро посмотрел на него, затем, пытаясь сделать вид, будто знаю, что делаю. открутил часть камеры. Руки дрожали.
К счастью, Салик послал кого-то за Разоном. После чего стал внимательно наблюдать за мной. Наверняка он читал об инциденте в Лонгвее, где для того, чтобы предотвратить взрыв, мне пришлось за короткое время разобрать, исправить и снова собрать сложную компьютерную систему. Но это все был Айвенс, не без помощи Чин, нашего местного компьютерного эксперта.
В таких вопросах без них я полный ноль. Но, дожидаясь пока солдаты не приведут Разона, я изо всех сил пытался продемонстрировать обратное. Я узнал его по фотографиям, которые мне показывала Моника. С трудом. Он шел, спотыкаясь и хромая, разбитые губы были в крови, левый глаз опух. Когда он сел на стул рядом со мной, я увидел, что он лишился руки. Обрубок был обернут пропитанной кровью тряпкой.
Он закашлялся.
— Ах. Полагаю, вы мистер Лидс, — произнес он с легким филиппинским акцентом. — Мне ужасно жаль видеть вас здесь.
— Осторожнее, — сказала Айви, изучая Разона. Для этого она придвинулась вплотную к нему. — Они следят. Не будь слишком дружелюбным.
— О-о, мне это совсем не нравится, — пожаловалась Калиани и перелезла через несколько стоящих в конце комнаты ящиков, забираясь в укрытие. — И часто с вами такое происходит, мистер Стив? Потому что я для этого как-то не очень хорошо подхожу.
— Вам жаль видеть меня здесь? — спросил я Разона, придавая голосу резкости. — Сожалеете, но не удивлены. Вы же сами помогали Монике и ее дружкам собирать на меня компромат.
Его здоровый глаз чуть расширился. Он знал, что это был не компромат. Или, по крайней мере, я надеялся, что он должен был знать. Понял ли он? Догадался ли, что я здесь, чтобы помочь ему?
— Я сделал это… по принуждению, — сказал он.
— Для меня ты все равно ублюдок, — выдохнул я.
— Следи за языком! — сказала Айви, уперев руки в бока.
— Ха, — продолжил я, обращаясь к Разону. — Но это к делу не относится. Покажи, как заставить эту штуку работать.
— Не покажу! — запротестовал он.
— Покажешь, или… — И я повернул винт, мозг яростно работал. Как подойти к нему поближе, чтобы тихо поговорить, но при этом не вызвать подозрений?
— Осторожно, идиот, — выкрикнул Разон, соскакивая со стула.
Один из солдат направил на нас ствол.
— Безопасность на уровне, — сказал Джей Си. — Беспокоиться не о чем. Пока.
— Это очень чувствительная часть оборудования, — сообщил Разон, принимая от меня отвертку. — Поаккуратней, пожалуйста. — И здоровой рукой стал затягивать винт. Затем очень тихо продолжил:
— Ты здесь с Моникой?
— Да.
— Ей нельзя доверять, — сказал он, но помедлив добавил. — Правда, она никогда меня не избивала и не отрезала руку. Поэтому, наверное, не мне судить, на кого можно полагаться, а на кого — нет.
— Как они вас схватили? — прошептал я.
— Я похвастался маме, — ответил он. — А она рассказала всей семье. Так я и оказался у этих монстров. У них есть связи в Израиле.
Он пошатнулся, и я подхватил его, поддерживая. Он был бледен и выглядел совсем плохо.
— Они послали за мной, — проговорил он, через силу продолжая крутить. — Объявили себя христианскими фундаменталистами из моей страны, жаждущими сделать вклад в мою разработку, чтобы выяснить истину. Я узнал правду только два дня назад. Это…
Когда Салик подошел ближе, он осекся и уронил отвертку. Террорист махнул рукой, и один из солдат схватил Разона и резко дернул за окровавленную руку. Разон закричал от боли.
Солдаты повалили его на пол и стали избивать прикладами. Я в ужасе смотрел, а Калиани начала плакать. Даже Джей Си отвернулся.
— Я не монстр, мистер Лидс, — сказал Салик, присев на корточки рядом с моим стулом. — У меня просто недостаточно средств. И однажды вы убедитесь, что в большинстве случаев человек монстр и человек без средств — это практически одно и то же.
— Пожалуйста, остановите солдат, — прошептал я.
— Понимаешь, я как раз пытаюсь найти мирное решение, — сказал Салик. Избиение продолжалось. — Моих людей осуждают, когда мы пользуемся теми методами борьбы, которые имеем — отчаянными методами. Это методы всех революционеров, в том числе и отцов-основателей вашей страны, и они их использовали, чтобы достичь свободы. Мы будем убивать, если придется, но, возможно, такой необходимости не возникнет. Здесь, на этом столе у нас — мир, мистер Лидс. Почини аппарат, и ты спасешь тысячи и тысячи жизней.
— Зачем вам эта камера? — спросил я нахмурившись. — Что она для вас? Орудие шантажа?
— Орудие, чтобы исправить мир, — изрек Салик. — Нам просто нужно несколько фотографий. Доказательство.
— Доказательство того, что христианство — обман, Стивен, — сказал Тобиас, подходя ко мне сзади. — Доказать это будет тяжело, потому что ислам признает Иисуса из Назарета как пророка. Но отвергает его воскрешение и многочисленные чудеса, приписываемые его последователям. Имея подходящие фотографии, они смогут попытаться подорвать католицизм — религию, которую исповедует большинство филиппинцев, и таким образом дестабилизировать регион.
Странно, но я ощутил соблазн согласиться. Нет, не соблазн помочь такому монстру, как Салик. Но я понимал его позицию. Почему бы не взять эту камеру и не доказать, что все религии фальшивы?
Это приведет к хаосу. А в некоторых регионах мира, возможно, и к множеству смертей
Так ли?
— Веру не так просто разрушить, — сказала Айви презрительно. — Это не вызовет тех проблем, о которых думает Салик.
— Потому что вера слепа? — спросил Тобиас. — Возможно, ты права. Многие продолжат верить, невзирая на факты.
— Какие факты? — ответила Айви. — Несколько фотографий сомнительной достоверности? Сделанные наукой, которую никто не понимает?
— Ты уже пытаешься защищать то, что еще не отвергается, — спокойно сказал Тобиас. — Ты словно уже знаешь, что произойдет. Что нужно будет защищаться от доказательств, которые только возможно будут найдены. Айви, разве ты не видишь? Какие факты нужны, чтобы заставить тебя смотреть на вещи рационально? Как ты можешь быть логичной в стольких областях и такой слепой в одной?
— Тихо! — крикнул я им, сжав руками голову. — Тихо!
Салик неодобрительно на меня посмотрел и только сейчас заметил, что его солдаты сделали с Разоном.
Он что-то закричал на тагальском или, возможно, на другом филиппинском языке — может, мне следовало вместо иврита выучить их? Солдаты отступили, и Салик встал на колени, чтобы перевернуть упавшего Разона.
Разон резко сунул здоровую руку в куртку Салика и вытащил оттуда пистолет. Салик отпрянул, кто-то из солдат вскрикнул. Послышался одинокий тихий щелчок.
Все присутствующие застыли. Один из солдат в панике выхватил пистолет с глушителем и выстрелил в Разона. Ученый лежал на спине, уставившись мертвыми глазами в потолок. Пистолет Салика выскользнул из его руки.
— Бедняга, — всхлипнула Калиани, опускаясь на колени рядом с убитым.
В этот момент кто-то сзади напал на одного из стоящих у двери солдат и повалил его на пол.
Сразу началась стрельба. Я соскочил со стула, кинувшись к камере. Но Салик успел раньше, со стуком опустив руку на аппарат, а затем бросился к своему пистолету на полу.
Выругавшись, я метнулся в сторону, прячась за кучей ящиков, куда несколькими секундами ранее юркнула Калиани. Оружейный огонь сотрясал комнату. Один из ящиков рядом со мной выстрелами разнесло вдребезги.
— Это Моника! — крикнула Айви, укрывшись у стола. — Она выбралась и напала на них.
Я рискнул высунуться, чтобы оглядеться, и увидел, как один из солдат в форме Абу Сайафа, сраженный выстрелом, упал в центре комнаты рядом с телом Разона. Остальные палили в Монику, которая укрылась на лестнице, ведущей вниз, к месту, где нас держали связанными.
— Черт возьми! — выругался Джей Си, присев рядом со мной. — Она выбралась самостоятельно. Мне начинает нравиться эта женщина!
Салик что-то кричал на тагальском. Он не побежал за мной, а укрылся рядом с охранниками. Вцепившись в камеру и прижимая ее к себе, он присоединился к двум другим солдатам, прибежавшим по лестнице откуда-то сверху.
Я подумал, что, стрельба скоро привлечет внимание. Но не так скоро, как хотелось бы. Они прижали Монику. Я едва мог ее видеть. Она укрылась в лестничном пролете, пытаясь найти путь к выходу и отстреливаясь из отнятого у поверженного охранника оружия. Из дверного проема рядом с ней торчали его ноги.
— Хорошо, дохляк, — сказал Джей Си. — Это твой шанс. Нужно кое-что сделать. Они достанут ее до того как придет помощь, и мы потеряем камеру. Пришло время геройских подвигов.
— Я…
— Ты можешь бежать, Стивен, — сообщил Тобиас. — Прямо за нами есть комната. Там должны быть окна. Я не говорю, что ты должен это сделать, просто предлагаю варианты.
Калиани, забившись в угол, хныкала. Айви лежала под столом, заткнув уши пальцами, и внимательно наблюдала за перестрелкой, отслеживая ситуацию.
Моника пыталась отстреливаться, высовываясь из укрытия, но рядом с ней в стену впивались пули, вынуждая ее отступить. Салик продолжал что-то кричать. Солдаты открыли по мне огонь, заставив вернуться в укрытие.
Пули били в стену над моей головой, осыпая меня осколками кирпича. Я сделал глубокий вдох.
— Не могу, Джей Си!
— Можешь, — ответил он. — У них есть гранаты. Видел на ремнях у солдат? Если кто-то из них сообразит бросить одну в лестничный пролет — Монике конец. Она погибнет.
Нельзя допустить, чтобы камера досталась им — такая мощь в руках этих людей…
Моника закричала.
— Она ранена! — крикнула Айви.
Я выбрался из-за ящиков и бросился к убитому солдату, который лежал в центре комнаты. Рядом валялся его пистолет. Салик заметил, что я пытаюсь до него добраться, и прицелился в меня. Руки мои тряслись мелкой дрожью.
Ничего не получится! У меня не выйдет! Это невозможно.