— И что же нам теперь делать? — спросил Джордж Хамнер. В голосе его звучали одновременно презрение и удивление. Он всегда уважал Будро и восхищался им. И вот первый человек на Хедли их бросает.
— Баннерс обещал вывести меня отсюда, — сказал Будро. — У него в гавани лодка. Мы поплывем к берегу, потом отправимся в глубь местности к шахтам. На следующей неделе туда придет звездный корабль, и я смогу улететь вместе с семьей. Вам лучше отправиться со мной, Джордж. Президент закрыл лицо руками, потом снова отнял их. — Знаете, какое облегчение я испытываю? Что вы будете делать, полковник Фалькенберг?
— Мы выдержим. В гавани много лодок, если они нам понадобятся. Но очень вероятно, что новому правительству понадобятся хорошо подготовленные солдаты.
— Настоящий наемник, — презрительно сказал Будро. Он вздохнул и обвел взглядом кабинет, задерживаясь на знакомых предметах. — Какое облегчение. Больше мне ничего не нужно решать. — Он встал, и плечи у него не были поникшими. — Пойду за своей семьей. Вам тоже лучше уйти, Джордж. — Я приду позже, сэр. Не ждите нас. Как сказал полковник, в гавани много лодок. — Он подождал, пока Будро не вышел из кабинета, затем повернулся к Фалькенбергу. — Ну хорошо, что теперь?
— А теперь мы сделаем то, за чем пришли сюда, — ответил Фалькенберг. Он подошел к столу президента, осмотрел телефоны, но передумал и предпочел свой карманный коммуникатор. Поднял его и довольно долго говорил.
— Что вы делаете? — спросил Хамнер.
— Вы пока еще не президент. И не будете им, пока не принесете присягу, а это произойдет уже после того, как я закончу. К тому же некому принимать вашу отставку.
— Какого дьявола? — Хамнер внимательно посмотрел на Фалькенберга, но ничего не смог прочесть на его лице. — У вас есть идея. Давайте послушаем…
— Вы пока еще не президент, — повторил Фалькенберг. — Согласно объявленному президентом Будро военному положению я имею право предпринимать любые действия для восстановления порядка в Рефьюдже. И буду исполнять этот приказ, пока его не отменит новый президент. А в данный момент никакого президента нет.
— Но Будро отказался от должности! Партия Свободы изберет президента.
— Согласно Конституции Хедли, только Сенат и Ассамблея на объединенном заседании имеют право избирать нового президента. И после смерти Брэдфорда правите вы — но только с того момента, как появитесь в ратуше и принесете присягу.
— Но это бессмыслица, — возразил Хамнер. — И сколько времени вы сможете контролировать ситуацию?
— Столько, сколько понадобится. — Фалькенберг повернулся к своему помощнику. — Капрал, мистер Хамнер должен оставаться со мной, а вы — с ним. Обращайтесь с ним уважительно, но он без моего разрешения никуда не пойдет и ни с кем не увидится. Понятно?
— Сэр!
— И что теперь? — спросил Хамнер.
— Теперь подождем, — медленно ответил Джон Фалькенберг. — Но недолго…
Джордж Хамнер сидел в зале заседаний спиной к окровавленной и простреленной стене. Он старался забыть эти пятна, но не мог.
Фалькенберг расположился напротив, а его адъютанты и помощники сидели в дальнем конце стола. На одной половине стола располагалось оборудование связи, но не было ситуационной карты. Фалькенберг не переместил сюда свой командный пункт.
Время от времени появлялись офицеры с донесениями о ходе боя, но Фалькенберг их едва выслушивал. Однако когда один из помощников доложил, что звонит доктор Уитлок, Фалькенберг сразу взял наушники.
Джордж не слышал, что говорит Уитлок, а участие Фалькенберга в диалоге заключалось в односложных междометиях.
Единственное, в чем был уверен Джордж: Фалькенберга очень интересует то, что делает его политический агент.
Полк пробился во дворец и теперь находился во дворе. Входы во дворец удерживала президентская гвардия, и бой прекратился. Мятежники оставили гвардейцев в покое, и в Рефьюдже установилось шаткое перемирие.
— Они собираются на стадионе, сэр, — доложил капитан Фаст. — Одобрительные крики, которые вы слышали, раздались после того, как Баннерс передал заявление президента об отставке.
— Понятно. Спасибо, капитан. — Фалькенберг знаком попросил подать еще кофе. Он предложил чашку Джорджу, но вице-президент отказался.
— И долго это будет продолжаться? — спросил он.
— Не очень. Слышите радостные крики?
Они сидели еще с час: Фалькенберг внешне невозмутимый, Хамнер — с растущим напряжением. Затем в зал совещаний вошел доктор Уитлок.
Рослый штатский посмотрел на Фалькенберга и Хамнера и небрежно сел в президентское кресло.
— Не думаю, что у меня будет другая возможность посидеть на месте, олицетворяющем власть, — улыбнулся он.
— Что происходит? — спросил Хамнер. Уитлок пожал плечами.
— Все, как предсказывал полковник Фалькенберг. Сейчас толпы устремились на стадион. Никто не хочет остаться позади: ведь они считают, что победили. Они собрали сенаторов, каких смогли найти, и сейчас готовятся к выборам нового президента.
— Но ведь эти выборы будут незаконными, — сказал Хамнер.
— Конечно, сэр, но это их не останавливает. Думаю, они полагают, что завоевали такое право. А гвардия уже заявила, что поддержит выбор народа. — Уитлок иронически усмехнулся.
— Сколько моих техников в толпе? — спросил Хамнер. — Они ко мне прислушаются. Я это знаю.
— Может, и так, — согласился Уитлок. — Но сейчас их не так много, как раньше. Большинство не вынесло пожаров и грабежей. Но все же сколько-то их там есть.
— Можете вывести их оттуда? — спросил Фалькенберг.
— Как раз этим я сейчас и занимаюсь, — улыбнулся Уитлок. — В этом одна из причин моего появления здесь. Хочу, чтобы мистер Хамнер помог. Мои люди говорят техникам, что у них уже есть президент — мистер Хамнер, зачем им кто-то еще? Это действует, но несколько слов от их лидера не помешали бы.
— Верно, — согласился Фалькенберг. — Как, сэр?
— Я не знаю, что сказать, — возразил Хамнер. Фалькенберг отошел к контрольной панели на стене.
— Господин вице-президент, я не могу вам приказывать, но настоятельно советую просто дать несколько обещаний. Скажите, что вскоре примете на себя правление и все пойдет по-другому. А потом прикажите возвращаться по домам или предстать перед судом за мятеж. Или попросите их вернуться домой в виде одолжения вам лично. Используйте то, что, по вашему мнению, подействует.
Речь получилась не очень хорошая, и большую ее часть толпа из-за криков не услышала. Джордж пообещал амнистию всем, кто покинет стадион, и пытался обратиться к прогрессистам, захваченным восстанием. Когда он опустил микрофон, Фалькенберг выглядел довольным.
— Еще полчаса, доктор Уитлок? — спросил он,
— Примерно, — подтвердил историк. — К этому времени все, кто хотел уйти, уйдут.
— Идемте, господин президент, — настойчиво сказал Фалькенберг.
— Куда? — спросил Уитлок.
— Поглядим, чем все кончится. Хотите посмотреть или предпочитаете пойти к своей семье? Можете идти куда угодно, за исключением ратуши или того, кто мог бы принять вашу отставку.
— Полковник, это нелепо. Вы не можете заставить меня быть президентом, и я не понимаю, что происходит.
Фалькенберг мрачно улыбнулся.
— А я и не хочу, чтобы вы понимали. Пока. У вас и так будет достаточно тяжелых воспоминаний, с которыми вам придется жить. Идемте.
Джордж Хамнер пошел за ним. В горле у него пересохло, и внутренности словно стянуло тугим узлом.
Первый и второй батальоны собрались во дворе дворца. Солдаты стояли рядами. Их синтекожаное боевое обмундирование покрылось грязью и сажей в уличных боях. Под мундирами бугрилась броня.
Солдаты молчали, и Хамнеру показалось, что они словно вырублены из камня.
— Следуйте за мной, — приказал Фалькенберг. Он направился ко входу на стадион. Там стоял лейтенант Баннерс.
— Стой! — приказал он.
— Правда, лейтенант? Вы хотите столкновения с моими войсками? — Фалькенберг указал на мрачные шеренги у себя за спиной.
Лейтенант Баннерс с трудом сглотнул. Хамнеру он показался очень молодым.
— Нет, сэр, — сказал он. — Но нам приказали никого не пропускать. Там чрезвычайное заседание Сената и Ассамблеи избирает нового президента, и мы не позволим вмешаться вашим наемникам.
— Там никого не избрали, — ответил Фалькенберг.
— Нет, сэр, но когда изберут, гвардия подчинится новому президенту.
— Я получил приказ вице-президента Хамнера арестовать лидеров оппозиции и подтверждение введения военного положения, — настаивал Фалькенберг.
— Простите, сэр. — Баннерс как будто говорил искренне. — Наш Совет офицеров решил, что отставка президента Будро действительна. Мы намерены уважать его решение.
— Понятно. — Фалькенберг отступил. Он сделал знак своим помощникам, и Хамнер присоединился к ним. Никто не помешал ему.
— Этого я не ожидал, — сказал Фалькенберг. — Чтобы пробиться через караульные помещения, потребуется неделя. — Он ненадолго задумался. И неожиданно резко обратился к Хамнеру: — Дайте мне ваши ключи!
Джордж, удивленный, протянул ему ключи. Фалькенберг широко улыбнулся.
— Есть и другой путь туда, вы-то знаете. Майор Севедж! Возьмите роты Д и Ф второго батальона и закройте выходы со стадиона. Окопайтесь и приготовьте оружие. Арестуйте всякого, кто будет выходить.
— Сэр.
— Окопайтесь получше, Джереми. Они могут выходить с оружием. Но не думаю, чтобы они были организованы.
— Стрелять в вооруженных людей?
— Без всякого предупреждения, майор. Без предупреждения. Главный старшина, ведите остальные войска за мной. Майор, в вашем распоряжении двадцать минут.
Фалькенберг провел войска по двору к входу в туннель и ключами Хамнера открыл дверь. На Хамнера он не обращал внимания. Спустился по лестнице и прошел под полем стадиона.
Джордж Хамнер держался рядом с ним. Он слышал топот идущих за ними колонн. Снова подъем по лестнице, быстрый подъем, так что Хамнер начал задыхаться. Солдаты подъема словно не заметили. «Разница в тяготении, — подумал Хамнер. — И привычке».