Мы с Эдвардом в драку не лезли, благо, в кабинете было предостаточно мечта, чтобы держась подальше от места самой баталии с безопасного расстояния наблюдать за ней. А между тем церковники явно теснили могучего Легата и в дело пришлось вступать и самому Делакруа. Вот тут клирикам пришлось совсем тяжко. Возникший из чёрной тучки меч вместе с плавниками и хвостом Анимы не оставил им шанса. По всему кабинету летали осечённые головы и конечности, кровь лилась даже не рекой, а целым горным водопадом, пачкая стенные панели и ковры, которые уже чавкали под ногами дерущихся, словно болото.
И вот, кроме нас с Эдвардом в кабинете остались лишь Делакруа да клирик в сером плаще, вооружённый парой странных широких ножей на кривых рукоятках, подобных которым я до того ни разу не видел. Но самым удивительным было то, что серого убивали до того и не один раз. Клянусь вам, раза три по нему проходились плавники Анимы и ещё дважды нанизывал на свой клинок Делакруа. К слову, хаосит уже успел рассеяться, отпущенный Виктором в его родную стихию — Хаос.
И вот они устремились навстречу друг другу, окружая друг друга сверкающей стальной паутиной. Два клинка давали фору серому против Делакруа, да и реакцией клирик обладал отменной, но мой бывший друг всё равно отбивал все его атаки с невероятной лёгкостью. Его же молниеносные выпады пускай и достигали цели, пронзая противника, однако реального вреда причинить ему не могли.
Поняв, что усилия его бесплодны, Делакруа парировал одновременный выпад обоих ножей, быстрым ударом ноги подсёк колени противника и приставил свой меч к горлу серого.
— Ты теперь служишь Церкви, Зиг, — не смотря ни на что, обращался он ко мне, — так посмотри, что она делает. Эта тварь, фактически зомби — нежить, мгновенно регенерирует любые повреждения. И как это соотнести с заветами святого Катберта или Каберника?..
— То, что говоришь — ересь! — воскликнул серый клирик, вскакивая на ноги. — Я заткну твою нечистую пасть своей сталью!
Делакруа вновь опередил его, левой рукой схватив за горло и подбросив в воздух. Только тут я понял насколько высок был серый — не меньше семи футов. Делакруа тем временем рассёк его надвое, сначала снизу вверх, потом сверху вниз, через грудь, разделывая в X. И что самое странное — ни капли крови.
— Думаю, это заставит его заткнуться на некоторое время, — бросил Делакруа, рассеивая меч. — Так вот, на чём мы остановились? Ах да, насчёт Церкви. Ты видишь теперь, что они творят?
— Мне плевать, — буркнул я в ответ. — Весь наш мир — штука жестокая и несправедливая.
— Теперь я понимаю тебя, — кивнул Делакруа. — Я тут от нечего делать прочёл ту книжку, из-за которой вырезал всех в этом особняке.
— Верни её, Виктор, — бросил я ему с самым равнодушным видом.
— Нет, — улыбнулся Делакруа, — теперь я решил покончить с Церковью, которая творит подобное. Слишком долго я служил ей верой и правдой, и, ты не поверишь, даже верил в то, что несли клирики высокого ранга. Нет, определённо, я должен отплатить им. Я взорву Церковь во второй раз! Я предъявлю эту книгу, к примеру, Теллю. Он человек умный и сумеет с толком использовать её содержание против салентинцев, подчинивших наш страну.
— Ты ведёшь себя как классический злодей из второсортного спектакля, — усмехнулся вдруг Эдвард. — Делишься с нами своими планами.
— Да, — кивнул Делакруа, — и что же? Это привилегия сильного — насмехаться над слабыми. А в моих глазах вы, даже не слабы, вы — ничтожны!
— Ступай к Баалу со своей ничтожностью, — бросил я ему. — Хочешь убить меня или кого ещё — убивай, а не болтай. Ты что-то в последнее время говорливый стал…
— Хорошо, — усмехнулся Делакруа, — и правда, хватит болтать. Прощай, Зиг. Разберусь с салентинцами, и мы ещё встретимся. А тебе, сын Альфонсо Фьестро, искателя философского камня, скажу напоследок: не ищи отца, ничего хорошего ни для тебя ни для него из этого не получится.
— Откуда?.. — вскинулся Эдвард, но был поздно — Делакруа исчез как сон златой.
На улице нас встретили инквизиторы во главе с братом Карвером, на сей раз облачённом в багровый плащ и вооружённом традиционным шестопёром.
— Что?! — почти выкрикнул он, потом, видимо, вспомнил о клириканском достоинстве и добавил уже более сдержано: — Что с оперативной группой?
— Делакруа разделался со всеми, — ответил я, — только один серый остался жив, если о нём можно так сказать.
— Как это ему удалось? — удивился один из клириков рангом пониже.
— Он разрубил его на несколько кусков, — мрачно усмехнулся я. — И то, что вы, клирики, творите мне не по душе. Я ухожу и можете загонять меня хоть обратно в Отстойник, хоть на рудники, хоть на тот свет, но я со святошами практикующими гномью магию и некромантию в чистом виде дел иметь не собираюсь. Прощай, брат Карвер и ты, Эдвард Фьестро, сын Альфонсо Фьестро. Нам с вами не по пути. — И закончив эту гордую тираду, я зашагал мимо замерших клириков и алхимика в направлении ближайших городских ворот.
Глава 5
Вильгельм Телль был охотником, промышлявшим в Ниинских горах. Никто точно не знал почему именно открыто выступил против салентинцев. Одни говорили, что однажды представитель новых властей, а именно — кантонный наместник возжелал не его жену, не то дочь и нанял людей, чтобы те притащили её к нему домой, после чего попользовался ею и выбросил. Вильгельм прикончил наместника и бежал с семьёй в горы. Правда, семью его никто в лагере повстанцев не видел, поэтому более жизнеспособной была другая версия. Она гласила, что у Телля давно были трения с законом, он не очень-то соблюдал запреты на ведение охоты на определённых зверей, а новые власти решили устроить ему, что называется показательную порку, чтобы доказать всем свою силу. Однако Телль от облавы ушёл, прикончив при этом нескольких элитных салентинских пистольеров, охотившихся за ним в предгорных лесах. Как бы то ни было на самом деле, но он бежал в Ниины вместе с другими охотниками и трапперами, сколотив из них неплохую банду, практически парализовавшую работу рудников. Со временем банда разрасталась за счёт каторжников, работавших на этих рудниках, и превратилась в серьёзную проблему не только для местных властей, но и для всей Виисты, начала сказываться нехватка полезных ископаемых, добываемых в Ниинах. Пришлось закупать их в Салентине, продававшей их, естественно, по просто грабительским ценам. Поэтому в Винтертуре решили окончательно покончить с проблемой по имени Вильгельм Телль, пускай для этого и пришлось раскошелиться на лучших наёмных пистольеров и полудиких иберийских сарков, живших в Феррианских горах и водивших знакомство с тамошними орочьими кланами.
Именно эту безрадостную весть и принёс в лагерь повстанцев Вильгельма Телля немолодой уже человек по имени Франц. В Ниинском предгорье его знали многие, как хорошего охотника и траппера, хотя никто точно не смог бы припомнить, когда и при каких обстоятельствах он появился. На самом деле, он был шпионом Фитца фон Геллена и сейчас выполнял задание Хоффа, он должен был убедить Телля провести через Ниины экспедиционный корпус Билефельце, правда очень сомневался в том, что у него хоть что-нибудь выйдет — Телль был слишком умён.
С их последней встречи Вильгельм Телль изменился не сильно. Он сразу узнал Франца, пригласил его за стол (он как раз обедал) и только после еды начал расспрашивать о том, что привело его сюда, ведь к повстанцам присоединяться он не захотел, хотя и новой власти лояльности не выказал.
— Тут ты прав, Виль, — усмехнулся шпион. — Я им не лоялен, именно поэтому я здесь. Винтертур нанял новых салентинских пистольеров, но вдобавок к ним ещё и феррианских сарков.
— Святоши[10] скоро орков с ограми нанимать против нас начнут, — усмехнулся Чейд, один из ближайших соратников и друзей Телля.
— Нам, Чейд, и сарков с головой хватит, — мрачно бросил Вильгельм. — Они горы знают и вычислят нас в два счёта, а пистольеры[11] не оставят от нас и камня на камне. Спасибо тебе, Франц, как говориться, кто предупреждён — вооружён. Отдохни перед тем, как возвращаться домой.
— Нет, Виль, — покачал головой шпион, — дома мне делать нечего. Винтертурские ищейки там шурует не дай Господь, по любому поводу хватают и волокут на дыбу, а уж если тебя в горах видели, да ты ещё с бунтовщиком и злодеем Вильгельмом Теллем знакомство водил, — тут уж или бежать к тебе, в Ниины, либо сразу — шею в петлю, так хоть помрёшь быстро.
Простой как медяшка Чейд рассмеялся в голос, приняв слова траппера за шутку.
— Нам такой славный стрелок, как ты, нужен, — кивнул Телль, — если ты, конечно, не против пострелять по людям.
— Я служил в 5-м Арбалетном полку, — усмехнулся Франц, не уточняя, что полк был билефелецким, — так что стрелять по людям мне не впервой. Но я хотел кое-что предложить тебе.
— И что же это?
— Ходят слухи, что Билефельце затевает очередную войну с Салентиной, — предельно аккуратно начал шпион, — и вроде бы ихний император собрал не только здоровенный флот, как это бывало раньше, но корпус экс… — Франц старательно запнулся на слишком сложном для простого траппера словечке «экспедиционный». -… эксп… в общем, какой-то там корпус и поставил его у границ. Так вот, верные люди говорят, что Хофф готов золотом платить тем, кто проведёт этот самый корпус через Ниины. А ведь все хорошие охотники и трапперы ушли к тебе.
— Предлагаешь мне сменить салентинский туфель на билефелецкий подкованный сапог, — усмехнулся Телль, — имперцы нас просто раздавят тем самым твоим экс-каким-то-там корпусом.
— Мы всегда нужны были Билефельце как плацдарм для войн с Салентиной, — произнёс Мартин Гершон по прозвищу Профессор, бывший воин Легиона Хаоса, прозванный так за гномьей работы очки из горного хрусталя и манеру чрезвычайно умно, «по-городски», выражаться.
— Как всегда умно, но — верно, — усмехнулся Чейд, бывший отнюдь не таким простачком, как хотел всем показаться.