— Ты не хочешь прийти ко мне? — предложил по телефону Сэм. — Какой смысл сидеть весь день одной. Мы могли бы перекусить вместе, а потом связаться с гостиницей и узнать, звонил ли Арбогаст. Нет, лучше так: я попрошу, чтобы разговор перевели прямо ко мне.
Лила согласилась, и Сэм почувствовал облегчение. Ему не хотелось сегодня оставлять ее одну. Лила опять начнет волноваться и переживать. Сам-то он всю ночь не мог глаз сомкнуть. Он изо всех сил пытался изгнать из головы эту мысль, но все-таки надо честно признать: теория Арбогаста вполне логична. Мери скорее все^о планировала приехать к нему, после того, как взяла деньги. Если, конечно, она их взяла.
Вот что самое страшное: смириться с тем, что Мери — воровка. Нет, Мери не такая, все, что он знал о ней, говорило против этого.
И все же, все ли он знал о Мери? Еще прошлой ночью он отметил про себя, с каким трудом понимает свою невесту. Он настолько мало ее знал, что в полумраке умудрился спутать Мери с другой девушкой!
Странно, сказал себе Сэм, как мы убеждены, что знаем человека, только потому, что часто встречаемся или близки с ним. Да тут, в Фервеле, сколько хочешь можно найти примеров такого. Вот, скажем, старина Томкине, долгие годы работавший инспектором школ, уважаемый в Ротари-клубе человек, покинул жену, семью и сбежал с шестнадцатилетней девчонкой. Кто бы мог подумать, что он способен на такое? Кто мог подумать, что Майк Фишер, страстный игрок и первый гуляка в этом крае, перед смертью завещает все свое состояние Пресвитерианскому Приюту для Сирот? Или Боб Саммерфилд, служащий у Сэма приказчиком. Целый год он работал с ним бок о бок, не подозревая, что Боб попал под восьмой пункт, когда служил в армии, после того, как пытался выбить мозги из головы своего полкового священника рукояткой пистолета. Теперь, конечно, он был в полном порядке: скромный, тихий, симпатичный парень, второго такого и за сто лет не найти. Но ведь таким он был и в армии, пока что-то не заставило его взорваться. Почтенные пожилые дамы ни с того, ни с сего покидают мужей после двадцати лет счастливой совместной жизни, трясущиеся за свое место ничтожные банковские служащие оказываются способными на крупную растрату — все может случиться.
Так что Мери могла украсть эти деньги. Может быть, она устала ждать, когда он наконец расплатится с долгами, и не устояла перед искушением. Может, она собиралась привезти деньги сюда, придумать какую- нибудь небылицу, заставить поверить ей и принять их. Может, надеялась, что они убегут вдвоем. Надо быть честным, возможно, даже вероятно, все так и было.
Раз он признает это, встает другой вопрос. Почему она не приехала? Куда еще могла направиться Мери, покинув окрестности Тулсы?
Как только начинаешь гадать вот так, как только признаешь, что нельзя узнать, что происходит в голове у другого человека, ты должен признать и главное, что отсюда вытекает — все возможно. Дикое решение испытать судьбу в Лас-Вегасе, внезапное желание полностью отрешиться от всего и начать новую жизнь, взяв себе другую фамилию, разрушающее психику чувство вины приводящее к амнезии…
Ну вот, теперь он делает из того, что случилось, целую философскую проблему, — мрачно подумал Сэм. — Или проблему для психиатра. Если заходить так далеко в своих предположениях, возникнет сразу тысяча и один вариант развития событий. Например, она попала в аварию, чего так боялась Лила, или согласилась подвезти человека, а он оказался…
Сэм с трудом отогнал эту мысль. Дальше так нельзя. Мало того, что ему приходилось держать под контролем себя, теперь он должен еще отвлекать от таких размышлений Лилу. Сегодня ему предстоит тяжелая работа: попытаться поднять настроение Лилы. Все-таки есть шанс, что Арбогаст нападет на след. Если ничего не выйдет, он обратится к властям. Тогда только он разрешит себе думать о худшем, что могло произойти.
Что ж тут рассуждать о том, можно ли разобраться в мыслях другого человека, если честно, он и в себе не может разобраться как следует! Он и не предполагал, что способен так думать о своей невесте. Как быстро он принял на веру все обвинения в ее адрес! Непорядочно так поступать. И чтобы хоть как-то искупить свой грех, он должен скрывать свои подозрения от ее сестры.
Если, конечно, она сама не думает то же самое…
Но Лила сегодня, кажется, не в таком мрачном настроении. Она переоделась в легкий костюм, а когда вошла в магазин, походка была уверенной.
Сэм представил ей Боба Саммерфилда, потом они вместе отправились перекусить. Естественно, Лила сразу же начала строить предположения насчет Мери и о том, что может сделать Арбогаст. Сэм отвечал ей коротко, стараясь, чтобы его голос, реплики звучали так, словно они ведут обычную светскую беседу. После легкого завтрака он зашел в гостиницу и договорился насчет возможных звонков.
Потом они вернулись в магазин. Для субботы покупателей было немного, и большую часть времени Сэм мог оставаться в задней комнатке и говорить с девушкой. Посетителей взял на себя Боб, и ему довольно редко приходилось отрываться от беседы и помогать своему приказчику.
Лила выглядела спокойной. Она включила радио, поймала программу симфонической музыки и, казалось, отключилась от всего остального. Так она сидела, когда Сэм вернулся после очередного визита в магазин.
— «Концерт для оркестра» Бартока, правильно? — спросил он.
Она, улыбаясь, подняла голову.
— Верно. Странно, ты так хорошо разбираешься в музыке.
— А что тут странного? Сейчас эпоха электроники, радиопроигрывателей, верно? Если человек живет в маленьком провинциальном городке, это не значит, что он не может увлекаться чтением, музыкой, искусством. И у меня пропасть свободного времени.
Лила поправила воротничок блузки.
— Тогда, наверное, все наоборот. Странно не то, что ты всем этим увлекаешься, а то, что ты еще и владелец магазина, обслуживающего фермеров. Такие вещи как- то плохо сочетаются.
— По-моему, нет ничего плохого в том, чтобы обслуживать фермеров.
— Я не хотела сказать ничего такого. Просто это… как бы слишком обыденно, что ли.
Сэм сел за стол. Неожиданно он нагнулся и поднял что-то с пола. Что-то маленькое, острое, блестящее.
— Обыденно, — повторил он. — Что ж, может, и так. А может, все зависит от точки зрения. Например, что это у меня в руке?
— По-моему, гвоздь.
— Точно. Простой гвоздь. Я продаю их фунтами. Сотни фунтов в год. Отец тоже торговал ими. Да с тех пор, как открылся наш магазин, мы, наверное, продали не меньше десяти тонн гвоздей. Любой длины, размера, простые, обычные гвозди. Но ничего обыденного ни в одном из них нет. Если хорошенько подумать. Потому что каждый гвоздь служит определенной цели. Постоянной, важной цели. Ты знаешь, что не меньше половины деревянных домов в Фервеле держатся на гвоздях, которые мы продали в свое время? Наверное, это глупо, но часто, когда я прохожу мимо них, мне кажется, будто я помог построить эти дома. Купленные в моем магазине инструменты обтесали доски, придали им нужную форму. Краска, которой покрыты стены, кисти, укрепленные от ветра двери и ставни — тоже мои, и стекло для окон… — Он виновато улыбнулся и помолчал. — «Слушайте Великого и Несравненного Знатока», так у меня сейчас получается? Нет, я верю в то, что говорю. В моем деле каждая мелочь имеет свое назначение. Потому что она служит жизненным потребностям людей. Один-единственный гвоздь, вроде этого, выполняет свою определенную функцию Вобьешь его в нужном месте, и можешь быть уверен, что все в порядке, он будет служить и через сотню лет. После того, как нас уже не станет, — тебя и меня.
Он сразу же пожалел, что произнес эти слова. Но было уже поздно. Улыбка словно стерлась с ее лица.
— Сэм, я очень волнуюсь. Сейчас почти четыре, а Арбогаст все еще не позвонил…
— Позвонит. Еще уйма времени, потерпи немного.
— Я не могу успокоиться! Ты сказал: если он ничего не найдет за двадцать четыре часа, я иду в полицию.
— Так и будет. Но у него еще есть время до девяти. К тому же, может, нам все-таки не придется никуда обращаться. Может, Арбогаст прав.
— Может быть, может быть! Сэм, я хочу знать точно! — Все еще хмурясь, она поправила воротник блузки. — Не пытайся отвлечь меня своими душеспасительными речами насчет гвоздей. Все равно видно, что ты так же дергаешься, как и я. Ну скажи, разве я не права?
— Да. Конечно, права. — Он вскочил, взмахнул руками. — Никак не пойму, почему он до сих пор не позвонил? Не так уж много в здешних краях всяких мест, которые нужно проверять. Даже если бы он решил заглянуть в каждый мотель или закусочную, стоящие возле шоссе, во всем округе! Если к обеду он так и не даст о себе знать, я сам пойду к Джуду Чамберсу!
— К кому?
— Джуд Чамберс. Он у нас шериф. Фервел — центр округа.
— Сэм, я…
В магазине раздался звонок. Сэм сорвался с места, не дожидаясь, пока она закончит говорить. Боб Саммерфилд уже поднял трубку.
— Это тебя, — сказал он Сэму.
Сэм взял у него трубку и бросил взгляд через плечо. Лила вышла из комнаты вслед за ним.
— Алло, слушает Лумис.
— Это Арбогаст. Наверное, уже начали беспокоиться?
— Еще бы! Лила и я сидим здесь и ждем твоего звонка. Как успехи?
Короткая, почти незаметная пауза. Потом: «Пока никак».
— Пока? Где же ты был весь день?
— Легче сказать, где я не был. Я прочесал здешние места. В настоящий момент нахожусь в Парнассе.
— Но это на самой границе округа, верно? А как насчет шоссе?
— Я проехал его из конца в конец. Но, по-моему, возвратиться можно и по другой дороге, так ведь?
— Да, точно. Старое шоссе — теперь это местная дорога. Но там абсолютно ничего нет. Даже заправочной станции.
— А вот парень в ресторанчике, откуда я звоню, говорит, что там до сих пор стоит мотель.
— Ох, а ведь точно, есть такой. Старый мотель Бейтса. Я и не знал, что он до сих пор открыт. Навряд ли ты найдешь там что-нибудь.
— Что ж, остаются еще другие места. Так или иначе, я возвращаюсь этим путем, загляну туда на всякий случай. Как там у вас?