Я распаковал фотоаппарат, попытался прикрепить его к штативу – и не смог. Черт подери!
– Это потому, что ты потерял Армандо? – спросила Дженни. – Ты даже не можешь работать с треногой теперь, когда у тебя больше нет эксперта по фотографии?
Я резко поднял голову. Да, вот она, аспект с блокнотом.
– Как ты сюда попала? – резко спросил я.
– «Убер».
Ну конечно, у нее-то получилось разобраться и не заблудиться. Я вздохнул и прекратил воевать с треногой. Возможно, она мне и не понадобится.
– Как ты собираешься это использовать? – спросила Дженни, прищурив глаза и делая пометки в блокноте. – Разве не вспышка – самая важная часть, которая позволяет делать снимки прошлого? Мы устроились слишком далеко, чтобы это сработало.
Она была права, но истина заключалась еще и в том, что я мог уронить эту дурацкую штуковину, попытавшись сделать фото. Теряя аспекты, я делался до странности неуклюжим, в особенности поначалу. С течением времени остальные могли немного сгладить мою неловкость.
Но как раньше уже не будет. Впрочем, я это учел. Пока Нгози продолжала свое расследование, я встал, глядя мимо Дженни – стараясь не обращать на нее внимания – на приближающуюся Барб.
– Ух ты! – сказала она, держа под мышкой шоферскую фуражку. – Вы видели эти искры? Потрясающее зрелище!
– Мне нужно, чтобы ты кое-что сделала, но это может быть опасно.
– Я готова!
Я попытался не допустить, чтобы ее наивный энтузиазм вызвал у меня отвращение. Надо радоваться, что она хочет помочь, а не сердиться. Просто она вела себя в точности как остальные. Обычные люди. Они относились ко всему, что я делал, словно к какому-то ярмарочному трюку.
– Вон там, возле тележки с хот-догами, есть скамейка. Видишь ее? – Я протянул ей фотоаппарат. – Оставь фуражку и куртку здесь – они слишком заметны. Иди туда и притворись, что фотографируешь сцену и толпу, но пусть скамейка попадет в каждый кадр.
– Круто, – сказала она.
– Самое важное, – продолжил я, поднимая камеру и показывая ей круглый переключатель на вспышке, изменяющий время суток – в прошлом, – которое она фотографировала. – Перед каждым новым снимком поворачивай его на одно деление, поняла? Это очень важно.
Она закатила глаза, что не внушало доверия, и протянула мне фуражку и куртку. Побрела прочь, рассматривая камеру, которая была куда удобнее для пользователя, чем казалась с виду. Арно просто любил ретроэстетику. Теоретически, эта… э-э… штука с… э-э… другими штуками… не нуждалась в… поворачивании… или…
Короче, я был в разумной степени уверен, что у того, кто не умеет фотографировать, все получится просто замечательно.
– Умно, – сказала Дженни. – Использовать реального человека, чтобы делать то, что ты не можешь.
– Я реальный человек.
– Ты знаешь, что я имею в виду, – проговорила она, делая пометки в блокноте. – Почему ты вечно настаиваешь на том, чтобы столько всего делать в одиночку? Если бы у тебя была команда настоящих помощников, а не просто случайная девушка-шофер, вынужденная помогать, чего бы ты добился, а?
Тобиас устроился на валуне и стал ждать, а Айви потребовала показать ей телефон, чтобы узнать, где Джей Си: приложение отслеживало такси, которое я послал за ним. Он стоял на светофоре неподалеку – похоже, попал в пробку, окружающую фестиваль.
Пока Барб фотографировала, началось очередное выступление с «цветущими деревьями». Что ж, это даст ей дополнительное прикрытие. Нгози внимательно следила, не отреагирует ли кто-нибудь на Барб, поэтому я взял настоящий бинокль. Естественно, Нгози могла заметить что-то только тогда, когда это было видно мне.
Я смотрел на искры. На этот раз они показались более… безжалостными. Сердитыми. А вспышки от камеры Барб и ее уникальной лампы казались резкими, дерзкими.
Сандры нигде не было видно.
Барб вернулась и принесла фотографии, которые начали проявляться.
– Отлично, – рассеянно проговорил я, просматривая их. – Подожди в машине. Береги камеру.
– И это все? – сказала она. – Это все, что я могу сделать?
– Кроме как ждать в машине? Да.
Племянница Уилсона взяла куртку и фуражку и ушла, бормоча что-то себе под нос. Я поднял глаза и увидел, что Дженни смотрит на меня. Потом она сделала еще одну пометку.
– Хорошо, – сказала Нгози, когда я сел на валун рядом с Тобиасом. – Давайте посмотрим…
Хотя уже темнело, фотографии – все, кроме первой, – были сделаны днем. Метки времени внизу указывали на то, что каждое последующее изображение было на полчаса дальше в прошлом. Всего в нашем распоряжении оказалось четыре часа данных.
Я надеялся, Нгози сумеет что-нибудь из них выяснить, рассматривая окрестности как место преступления. Я вглядывался в каждый снимок по очереди, чтобы дать Нгози возможность взглянуть на них, а затем мы проводили время, выискивая на каждой…
Это была Сандра.
Я застыл, держа предпоследнюю фотографию. Узкое лицо с почти призрачными чертами. Волосы у нее теперь были длинные и прямые, но это точно была она. Сандра сидела на скамейке и тянулась к мусорной корзине.
Айви ахнула. Дженни продолжала делать заметки. Нгози опустила маску, стянула хирургическую перчатку и коснулась фотографии кончиками пальцев. Тобиас положил руку мне на плечо и сжал его.
Она была здесь. Она была здесь всего четыре часа назад. Но куда она делась?
– Она написала тебе, – сказала Нгози, – а потом бросила что-то в мусорное ведро.
– Тогда пошли туда! – сказал я, внезапно забыв о риске.
– Подожди минутку, – сказала Нгози, заставляя меня взглянуть на последнюю фотографию. – Я сказала, подожди! Тобиас, задержи его. – Она вздрогнула и снова надела перчатку, пока Тобиас держал меня. Хватка у него была слабая, но требовательная.
– Послушай… – продолжала Нгози. – Видишь, мужчина покупает хот-дог у продавца? Он снова на другой фотографии, и снова – вот на этой.
Я сел обратно на валун и посмотрел на фотографии, прищурившись. По подсказке Айви мой телефон служил для освещения, чтобы мы могли разглядеть их лучше.
Позади нас толпа охала и ахала над очередным кругом искр в воздухе.
– Итак… – начал я. – Он любит хот-доги?
Нгози бросила на меня взгляд, приподняв бровь.
– Либо так, – продолжил я, – либо в происходящем замешаны и клиент, и продавец.
– Смотри, – сказала Нгози, указывая на другую фотографию. – Перешептываются. Определенно замешаны оба.
У меня упало сердце, и я оглянулся. Тот же продавец, что и на фотографиях, – молодой чернокожий – продавал хот-доги.
– Они наблюдают за местом, где она что-то оставила, – сказал я. – Может, ждут возможности схватить меня?
– Ну, – сказала Нгози, – тебя не так уж трудно найти. Если бы они хотели схватить тебя, не сделали бы этого здесь, в людном месте. Они пришли бы к тебе домой или устроили засаду на улице.
Айви хмыкнула:
– Может, они просто хотят посмотреть, что ты предпримешь?
– А может, они охотятся за Сандрой, – предположила Нгози. – Или, может быть, они не знают, кто ответит на ее сообщения. Или, скорее всего, они связаны с происходящим способом, о котором мы не можем догадаться, потому что у нас нет правильной информации.
Я вернулся к фотографии Сандры. Потом встал и направился к скамейке.
Мои аспекты поспешили следом.
– Стив? – сказала Айви. – Ты что творишь? Разве мы не должны все обдумать?
Я не желал ничего обдумывать. Мне надоело размышлять и беспокоиться. Я понимал, что могу все усложнить сильней, чем это необходимо. Или, может быть, я поступал намеренно глупо и хотел покончить с этим до того, как Джей Си вернется и остановит меня.
В любом случае я проигнорировал всполошившиеся аспекты и подошел прямо к мусорной корзине. Зарылся в нее, не обращая внимания на недоеденные хот-доги, и услышал, как Нгози стошнило рядом со мной.
А потом я достал оттуда маленькую черную сумочку, в которой обнаружился смартфон. Чтобы включить его, требовался ПИН-код, и я попробовал номер комнаты из «Места судьбы», тот самый, который Одри использовала в шифре. Это сработало, и телефон открылся на фотоархиве, показывая серию селфи Сандры, сидящей на скамейке. Она подписала последнее из них.
«Это действительно я. Вот доказательство. Будут и другие».
– Продавец хот-догов вон там, – сказала Айви рядом со мной. – Но я не могу найти другого человека с фотографии. Мы нуждаемся в Джей Си. Куда он подевался?
Я повернулся к тележке с хот-догами и ее продавцу.
– Приехали… – сказала Айви со вздохом.
– Нгози, – тихо проговорил я, – попробуй выяснить, откуда этот человек и на кого он работает.
– С чего ты взял, что я это умею? – огрызнулась она. – Я тебе не Шерлок Холмс.
Я проигнорировал ее жалобы и – когда вспышки света позади нас осветили ярмарочную площадь мерцающим красно-оранжевым светом – подошел прямо к мужчине у тележки с хот-догами, положил телефон Сандры на стойку и посмотрел ему в глаза.
– Я устал, – сказал я ему. – И чувствую себя старым.
Мужчина выпрямился, вытаращив глаза. Коротко стриженный, худощавый и мускулистый. Джей Си мог бы сказать мне, есть ли при нем оружие, но я и сам заметил, как плохо он подходит для роли продавца хот-догов.
– Сэр, – сказал самозванец, – я не уверен, что хот-дог может помочь.
«Слишком официально. Может, он какой-то военный?»
Я вздохнул, вытер руки о его салфетку. Потом полез в карман. Он немедленно потянулся за пистолетом, откинул фартук и показал кобуру.
Я поднял руку, растопырив пальцы, показывая, что ничего не достал. Кивнул на его пистолет:
– Можем перестать играть. Я же говорил. Я слишком стар для этого.
– Стар? – наконец произнес мужчина, опуская руку. – Вы не выглядите таким уж старым, сэр.
– И все же кое-какие части меня уже поизносились. Я как автомобиль с неисправными тормозами и подержанным двигателем. Выглядит и работает нормально, пока не дашь по газам, а потом… ну, начинается ад. – Я крутанул телефон на стойке, потом повернулся и спугнул покупателя, который встал в очередь за хот-догом.