Мрачное настроение трибуна немного улучшилось, когда разговор сменил направление. Пакимер собирался привести свой отряд на земли, расположенные к югу от Аранда. Римляне очень нуждались сейчас в летучих отрядах хатришей, великолепных разведчиков. Если Туризин соберет какуюнибудь армию и удержит Дракса на севере, тогда, возможно, римлянам удастся что-нибудь сделать. Если Гай Филипп сумеет превратить этих полуобученных видессиан в партизан, наподобие иберийцев Сертория, то шанс на победу возрастет. Если, если, если…
Марк был так глубоко погружен в свои невеселые мысли, что прошел мимо Стипия, как будто того и не существовало.
– Вот это мне нравится, – заметил толстый жрец. – Делаешь человеку одолжение… И вот благодарность!
Лицо Скавра просветлело.
– Она готова? – спросил он, обрадованный тем, что есть вещи и более приятные для размышлений, чем походы намдалени.
– Да. Заметил, наконец.
Марк сдержался и промолчал. Что бы он ни говорил жрецу-целителю, это всегда оказывалось невпопад. Стипий проворчал что-то сквозь зубы и сказал:
– Ладно, забирай.
Когда трибун взял икону в руки, его благодарность была вполне искренней – как и высокая оценка мастерства Стипия. Характер у жреца был, конечно, паршивый, вспыльчивый, да и любовь к крепким напиткам не украшала этого служителя Божьего, но он был наделен великим даром живописца.
Было, однако, заметно, что Стипия почти не тронули горячие слова благодарности. Он тут же начал брюзжать:
– Стоит ли метать бисер перед свиньями? Зачем только я расточаю свой талант на какую-то девку-еретичку, у которой всего и достоинств, что спит с безбожником…
Но Скавр уже ушел, не дожидаясь новой вспышки злобы.
Он нашел Хелвис под персиковым деревом. Она зашивала тунику Мальрика. Увидев, что Марк собирается сесть рядом, она воткнула иглу в ткань и отложила работу в сторону.
– Здравствуй, – произнесла она холодно.
Хелвис все еще была сердита на то, что трибун отказался принять сторону ее соотечественников, и не скрывала своего гнева. Марк, в свою очередь, начал уже уставать от того, что политика постоянно вставала между ними.
– Здравствуй. У меня тут кое-что для тебя…
Слова были пустыми и неловкими. Скавр ощутил внезапный укол стыда. Нечасто он произносил добрые слова. Многое в Хелвис казалось ему само собой разумеющимся. За исключением разве что тех случаев, когда они ссорились.
– Ну, что там у тебя?..
Ее голос ничего не выражал. «Вероятно, она решила, что я принес ей белье для стирки…» – грустно подумал Марк.
– Смотри. – Замешательство сделало голос Марка хриплым, когда он передал ей икону.
Глаза Хелвис расширились от изумления, и Скавр понял, что догадка насчет грязного белья была слишком близка к истине.
– Это для меня? Правда? Где ты ее раздобыл? – Она не стала дожидаться ответа. – О, спасибо, огромное спасибо тебе, милый!..
Она обняла его одной рукой, не желая выпускать икону, затем сделала знак Фоса у левой груди. Ее счастье вызвало у Скавра смешанное чувство радости и вины. Давным-давно следовало бы подумать кое о чем. Не слишкомто добр был он к ней в последнее время. Она же оставалась с ним, несмотря на все их многочисленные расхождения, была все такой же любящей и преданной… Он не считал Хелвис только подругой для постели, удовольствием на ночь. Любовь, подумал он неожиданно, очень странная вещь. Довольно старое открытие.
– Кто же это на иконе? – спросила Хелвис, прерывая его мысли. Затем тем же требовательным тоном добавила: – Нет, не говори. Дай сообразить.
Ее губы зашевелились. Одну за другой разбирала Хелвнс золотые буквы, выведенные Стипием. Меньше чем за три года Марк научился читать и писать по-видессиански куда лучше, чем Хелвис.
– Нес-то-рий, – прочитала она по слогам. – Несторий? Намдаленский святой! Как же ты запомнил его имя?
Трибун пожал плечами, не желая признаваться в том, что с именем святого ему помог Стипий. Он не чувствовал за собой никакой вины: он не разделял этой веры. Было вполне достаточно и того, что он вообще вспомнил о существовании святого.
– Потому что знал, что он тебе дорог, – сказал Марк.
Судя по нежному прикосновению ее руки, это был самый правильный ответ.
Разведчики подвели к Скавру двух намдалени.
– Они пришли под белым флагом, – сказал римский часовой. – Сдались добровольно у наших дальних пикетов возле дубовой рощи.
Солдаты Княжества приветствовали трибуна четким салютом. Один из них явно чувствовал себя не в своей тарелке. Ничего удивительного. Это был тот намдалени, которого Скавр послал к Драксу с предложением насчет обмена пленных на Зигабена.
– Привет, Дардэл, – сказал Марк. – Я не ожидал снова увидеть тебя.
– Я тоже, – уныло ответил Дардэл.
Второй намдалени снова отсалютовал Марку. Скавр раньше уже встречал этого красивого офицера с широким носом – тогда, на правом фланге армии Дракса в битве у Сангария. Сейчас островитянин выглядел очень изысканно – в шелковой куртке и позолоченном шлеме.
– Баили из Экризи, к твоим услугам, – произнес он на гладком видессианском языке без малейшего акцента. – Позволь внести некоторую ясность. Мой сюзерен, Великий Барон и Защитник Дракс, вынужден отклонить твое щедрое предложение и потому считает справедливым вернуть тебе твоего пленника.
А, так у Дракса появился новый титул. Ладно, это не имеет значения, подумал Марк. Пусть именует себя как угодно.
– Весьма великодушно с его стороны, – сказал трибун и поклонился Баили. Не желая, чтобы Дракс превзошел его в щедрости, Марк добавил: – Разумеется, Дардэл совершенно свободен и может уйти вместе с тобой.
Баили и Дардэл отвесили Марку ответный поклон. Дардэл явно испытывал большое облегчение.
Скавр сказал:
– Почему же Великий Барон отклонил мое предложение? Мы здесь небогаты, но если ему нужен выкуп за Зигабена и если он хочет, чтобы его люди были свободны, – мы сделаем все, что в наших силах.
– Так ты не понял суть поступка Великого Барона и Защитника, – сказал Баили.
Марк недоверчиво смотрел на хитрую улыбку намдалени. Баили знал нечто, неведомое трибуну. Все еще улыбаясь, тот продолжал:
– Главная причина заключается в том, что, будучи преданным офицером моего господина Зигабена, барон Дракс не может заставить последнего принять неугодный ему обмен.
– Что?!.. – выпалил Марк. Невозмутимость слетела с него, как скорлупа с ореха. – Что за фарс?!..
Баили сунул руку за пазуху. Легионеры предупреждающе шевельнулись, но намдалени вытащил всего-навсего свиток, запечатанный воском и скрепленный печатью.
– Это объяснит положение дел лучше, чем я, – сказал Баили, протягивая свиток Скавру.
Трибун взглянул на печати. Одна была ему знакома – солнце в позолоченном воске, символ Империи Видесс. Другая печать была зеленой с изображением двух кубиков в винной кружке. Должно быть, знак Дракса.
Скавр взломал печати и развернул свиток.
Офицер Великого Барона и Защитника все посматривал на необычное вооружение, латы и одежду римлянина. Наконец он не выдержал и сказал:
– Не знаю, умеешь ли ты читать по-видессиански. Если нет, то я был бы счастлив помочь…
– Я умею читать! – резко оборвал Скавр.
Он сразу узнал стиль Дракса. Барон изъяснялся на языке Империи столь же вычурно, как и любой видессианский чиновник. И это тоже делало его смертельно опасным противником. Дракс чересчур хорошо умел подражать имперским обычаям, включая дар к обману, клубкам тайн и двойной игре.
Скавр понимал это все больше и больше по мере того, как углублялся в содержимое свитка. Документ не был слишком длинным – этого и не требовалось. В четырех затейливых фразах Дракс провозглашал Метрикия Зигабена полноправным Автократором Видессиан, именовал барона Дракса «многоуважаемым главнокомандующим войсками и защитником трона», призывал всех подданных «Империи» и солдат (видессиан и иностранных наемников) поддержать вновь объявленный режим, а также угрожал объявить вне закона и подвергнуть казни всех, кто будет ему противиться. Витиеватая подпись Дракса, с крючками, завитушками и кучей пышных титулов, завершала эту прокламацию. Подпись Зигабена подозрительно отсутствовала.
Марк еще раз перечитал воззвание, проклиная барона при каждом слове. Этот человек был гением интриги, если сумел причинить столько бед с помощью маленького клочка пергамента. Действуя через марионеткувидессианина. Дракс одновременно снял с себя клеймо захватчика и навеки скомпрометировал Зигабена в глазах Туризина Гавра. Император никогда не будет уверен в том, что Зигабен сотрудничал с Драксом только по принуждению. Зигабен, сам отнюдь не новичок в интриге, знал это не хуже Дракса. Из страха перед тем, что может произойти с ним в том случае, если мятеж будет подавлен, Метрикий Зигабен действительно мог помочь барону.
Голова трибуна раскалывалась от боли. И чем дольше он размышлял, тем хуже казалось ему положение дел.
Марк свернул пергамент и передал его Баили. Две части печати Дракса плотно примыкали друг к другу. По крайней мере здесь, подумал Скавр, Дракс проявил себя истинным намдалени. Люди Княжества любили кости и $`c#(% азартные игры.
Баили усмехнулся, когда трибун сказал ему об этом.
– Взгляни на печать еще раз.
Трибун швырнул пергамент на пол: костяшки в винной кружке на печати Дракса показывали «солнца Фоса» – самые большие номера при игре в кости.
Часть вторая. ВЫБОР ПУТИ
Глава шестая
– Скажи, – обратился Варатеш к Виридовиксу, помогая пленнику сойти с коня после еще одного долгого дня пути, – зачем ты красишь волосы в такой отвратительный цвет? Почему отрастил усы, а не бороду? Клянусь духами! Из-за этого ты еще больше выделяешься среди кочевников.
– И как тебе не надоест насмехаться над моей внешностью? Сам-то ты тоже далеко не красавец. – Кельт попытался пригладить свои длинные усы – они печально обвисли под дождем. Не слишком-то удобно прихорашиваться, когда руки стянуты сыромятным ремнем.