Но тут где-то наверху раздался могучий звук бронзового гонга, возвещающий о тревоге, и раскатился по всем помещениям цитадели Сорэйньи, долго не стихая.
Глава 11За алмазным троном
Пятеро оставшихся в живых, Фарр, Эндерс, Халлоран, Шорн и Лэннинг бегом, схватив ружья наперевес, достигли длинной лестницы и через маленькую дверцу попали в дальний конец церемониального зала Сорэйньи, где и гудел гонг.
Зал был просто гигантским. Черные прямоугольные колонны выделялись на фоне стен из красного металла, а между ними стояли колоссальные статуи из золота – без сомнения, то были воинственные предки Сорэйньи, в доспехах и при оружии.
Свет, отражавшийся от высокого свода над головами, был зловеще-красным. Основная часть помещения оказалась пустой. Далеко впереди, на другом конце зала возвышался величественный алмазный трон – тот самый, который Сорэйнья однажды предлагала Лэннингу, как, впрочем, и Уилу Мак-Лэну.
Огромный гонг висел на тяжелой цепи рядом с троном и представлял собой сорокафутовый диск алого металла. Два монстра, казавшиеся маленькими в этом гигантском зале, колотили в него, как безумные. А небольшая армия их собратьев (Лэннинг насчитал тридцать особей) уже толпилась рядом.
– Быстро! – прорычал он. – Давайте «максим»! – Он помог установить пулемет и прошептал Шорну: – Мы должны пройти через них – и еще вернуться назад! Дверь в спальню Сорэйньи находится позади трона.
Мы попадем в хранилище через потайную дверь, что находится за кроватью.
– Дьявольские создания! – пробормотал Исаак Эндерс. Его худое лицо представляло собой суровую горестную маску, пока он вставлял ленту в пулемет. – Убили моего брата!
Пулемет изрыгнул огонь, и линия антропоидных муравьев поредела. За его спиной Фарр и Барри Халлоран заряжали ружья. Лэннинг и Шорн бросили гранаты.
Воздух вокруг тварей вспыхнул. Их тяжелые ружья производили лишь одиночные выстрелы. Они были тяжелого калибра, но ограниченного радиуса действия. Большинство пуль летело во все стороны, отскакивая от металлических стен. Но одна попала-таки Эндерсу в лоб.
Он упал как подкошенный, рядом с «максимом», раскинув руки. На мгновение его суровое лицо окрасилось изумленным выражением, но его тут же залила густая кровь. Слабеющим голосом он выкрикнул:
– Израэль!
И тело его, содрогаясь в агонии, соскользнуло прямо на орудие.
Куртни-Фарр оттащил тело в сторону и сам сел за пулемет. Воины-муравьи несколько замешкались с прибытием в зал. Или это время растянулось из-за насыщенности событиями… Лэннингу сделал глубокий глоток здешнего чистого воздуха. Интересно, как же им удастся попасть в хранилище, не зная кода? И еще: вскоре после сигнала тревоги вернется Сорэйнья, а вместе с ней – большинство воинов, которые заблокируют все выходы и не дадут им скрыться.
Несколько врагов зашаталось и упало. Еще несколько были разорваны гранатами на куски. Но большинство из них продолжало двигаться к дверям, выставив малиново-алые ружья, вращая золотыми топорами.
Четверо людей ожидали, стоя в ряд в дверном проеме, в то время как «максим» собирал свою смертоносную жатву. Шорн кинул последнюю гранату, когда черные солдаты были уже ярдах в десяти от них, и приготовил штык. Оставив пару гранат про запас, Лэннинг прицелился из ружья, чтобы защитить пулемет.
Трое из передовых муравьев зашатались и рухнули. Но остальные неумолимо приближались, словно сама смерть. Громадные насекомые, облаченные в черный хитин, но еще более зловешце из-за человеческих черт; глаза горят кровавым огнем, топоры звенят.
«Маузер» Лэннинга щелкнул, дав осечку. Пуст. Он прыгнул вперед, и штык вспорол бронированную грудную клетку. Но золотой клинок другого монстра рубанул по прикладу, выбив ружье из рук Дениса. Сила удара была такова, что Лэннинг отлетел к стене.
Одна рука полностью онемела и ничего не чувствовала. Левой рукой он потянулся к «люгеру» на поясе, упал на колени и выпустил веер разрывных пуль навстречу отвратительно смердевшим насекомым.
Еще одна тварь схватила ружье Эмиля Шорна, и пруссак упал в кучу монстров. Они наступили на пулемет своими огромными лапами. Гигантские челюсти сомкнулись прямо на шее Куртни-Фарра, откусывая белокурую голову. Пулемет резко замолчал, и в жуткой тишине раздался треск ломавшейся шеи.
– В бой! – послышался голос Барри Халлорана. – Бей их!
В припадке ярости рыжеволосый гигант прыгнул на двух муравьев, копошившихся возле пулемета и обезглавленного тела британца.
«Люгер» тоже опустел. Лэннинг бросил его, потянулся к ружью, лежавшему на полу, и вскочил, чтобы успеть встретить вторую шеренгу атакующих. Если бы ему удалось сдержать их, Барри сможет перезарядить «максим»…
Бессловесные гиганты сжимали кольцо вокруг него. Но, к счастью, его онемевшая рука снова вернулась к жизни. И он попробовал новый прием: стремительный бросок, пропарывающий жесткую грудную клетку, сверху вниз, а потом резкое вращение штыком налево и направо, рассекая жизненно важные органы.
Желтые топоры свистели над его головой. Но теперь уже у дверей скопилась целая куча черных тел, образуя подобие баррикады; пол был скользким от вытекающей жизненной субстанции монстров, поэтому враги с трудом удерживали равновесие. Лэннинг отражал удары и снова разил чудовищ.
За его спиной Барри штыком прикончил одну из тварей. Вот его оружие отскочило от бронированного тела другой. Тогда он выхватил «люгер» и выстрелил в упор. Но чудовище успело отскочить, обрушить на Барри удар топора и лишь затем упало на него сверху.
Оставшись теперь один против всей орды, Лэннинг резал, колол, рубил и парировал удары. Он уложил одного из монстров поверх баррикады, второго, третьего. И тут его собственные ноги заскользили по слизи. Здоровенная тварь схватила его штык, повернула и отбросила в сторону. Он попытался зарядить ружье. Но черные челюсти вырвали и его. Еще три гиганта свалили его с ног и разбили ружье о его же голову. Он распростерся на полу, жалобно крикнув:
– Летони! Я пытался…
Атакующие победоносно начали карабкаться через пирамиду поверженных товарищей. К нему тянулись страшные челюсти. Он изо всех сил попытался встать, но не смог. Джонбар обречен. А что ждет его самого? Тюремные застенки Сорэйньи?
Внезапное громкое стрекотание пулемета показалось сном. Но тут на него сверху навалилось расчлененное тело врага. Он повернул голову и, в диком изумлении, увидел Эмиля Шорна.
Огромный пруссак не погиб. Его могучее тело было полуголым, израненным, перемазанным кровью. Но он уже снова на ногах, синие глаза горят огнем.
– Хайль, Джонбар! – кричал он. – Хайль, Валгалла!
Он вставил в пулемет новую ленту и устремился вперед, держа орудие в руках, словно винтовку, хотя машина была адски тяжелой даже для такого гиганта. Оставшиеся черные воины приближались к нему, а он встречал их смертоносным ливнем. Так, один за другим, они все свалились бездыханными. Но один из золотых топоров сумел пробиться сквозь баррикаду и вонзился в грудь Эмиля. Хлынула кровь.
Но германец все еще стоял на ногах и поворачивал пулемет во все стороны, поливая огнем. Наконец, патроны кончились, и пулемет выпал из его обессиленных рук. Широко открытыми глазами Эмиль смотрел, как зашатался и упал последний воин Сорэйньи.
– Джонбар! – проревел он. – Ах, Тор!
Подобно массивной мраморной колонне, он рухнул рядом с докрасна раскаленным «максимом». Некоторое время в алом зале Сорэйньи стояла мертвая тишина, нарушаемая лишь отдаленными, слабыми отзвуками гонга. Золотые колоссы, стоявшие во всеоружии, триумфально взирали на безжизненное затишье, пришедшее на смену жаркой битвы.
Но остатки жизни еще теплились в теле Лэннинга. Он повернулся и начал отталкивать от себя гигантскую тушу, лежавшую на его ногах. У него внезапно появились силы. Ибо Шорн открыл путь в хранилище. У него еще есть время, пока отступление не будет отрезано.
Но Барри Халлоран сумел подняться первым. Лэннинг был уверен, что тот погиб, погребен под телом обрушившегося на него чудовища. Но потом услышал приглушенный возглас:
– Бей их! Бей… уф… Денни, ты слышишь меня?
– Барри!
И футболист-здоровяк пробился сквозь кучу трупов, его обнаженный торс был залит кровью, как и у Шорна. Он отодвинул чудовище с ног Лэннинга, и тот сумел встать. Его пронзила боль, но в следующий момент Халлоран уже лил огненную жидкость из фляжки Куртни-Фарра на его губы. Он сделал глоток.
– Мы сделали это, Денни?
Лэннинг встал, пошатываясь, как пьяный. Голова раскалывалась от невыносимой боли. Перед глазами плыли круги. Огромный красный зал вращался во все стороны, и золотые колоссы будто маршировали, защищая алмазный трон Сорэйньи.
– Пойдем! – хриплым севшим голосом с усилием произнес он. – Заберем эту штуку. Вернемся на корабль. До прихода Сорэйньи! Две гранаты – вот и код от дверей хранилища!
Барри Халлоран обнаружил две сбереженные им гранаты и нагнулся, чтобы поднять раскаленный «максим». Лэннинг сказал ему, что все оружие утрачено. Но Барри нашел одно ружье, взял Денниса за руку, и они неловко побежали через притихший малиновый зал.
Путь, пролегавший мимо жутких золотых гигантов и черных мрачных колонн, казался бесконечным. Вот и сверкающий великолепием трон. Они протиснулись мимо неумолкающего огромного гонга и заглянули за трон.
За ним открывалась широкая дверь с аркой, занавешенная черным занавесом. Отведя тяжелые драпировки, они увидели опочивальню королевы. У Лэннинга не было времени разглядывать все тамошние красоты, но он успел заметить сверкающие хрустальные зеркала в оправе из золота и слоновой кости. Ложе Сорэйньи, выточенное из цельного сапфира невообразимых размеров, убранное шелками, расшитыми драгоценными камнями, сверкало почище трона, ослепляя варварской роскошью. Лэннинг и Халлоран бросились к ложу, оставляя на своем пути кровавый след.
Лэннинг откинул роскошный ковер возле кровати. В полу обнаружилась четкая темная линия, обозначающая границу плотно пригнанного люка, в центре которого был еще один, квадратный, меньшего размера.