Покрытие оказалось твердым, как стекло. Лэннинг осторожно постучал по нему, раскрыл свой перочинный нож, попытался вонзить в покрытие, но затем отложил. Пришлось поработать и стамеской, и молотком. Внутри оказалась толстостенная коробка, набитая ватой. Дрожащими пальцами он извлек толстый кусок ржавого железа в форме буквы «У».
Конечно, он ожидал чего-то гораздо более зрелищного: пожалуй, какого-то впечатляющего документа с заявлением, которое призвано переломить ход истории, либо смертельного оружия, с помощью которого можно расправиться с врагами прогресса. Жутко разочарованный, он протянул вещицу Мак-Лэну.
– Всего лишь обломок железа, – проговорил он. – Старый ржавый магнит, вынутый из магнето-автомобиля «Форд» модели «Т». А мы-то потеряли столько жизней, разыскивая его!
– Это неважно, – прошептал старик. – Имеет значение уже то, что Сорэйнья вынула его из прошлого, чтобы уничтожить целое направление вероятности – и прервать последние геодезические линии Джонбара. А теперь, при помощи хроноскопа, я должен попытаться обнаружить, к какому времени он принадлежит. Затем мы должны вернуть его – если не помешает Сорэйнья! – Он перевел взгляд на Лэннинга: – Но ты совершенно обессилел, Денни. Ты ранен.
Лэннинг едва осознавал, как он измучен. Даже всеохватывающая, разрывающая боль в затылке стала терпимой, как отдаленное и неявное ощущение. Он был сильно удивлен, когда хрустальный купол вдруг потемнел, и он понял, что проваливается в бездну.
Глава 13Семя будущего
Лэннинг проснулся и обнаружил себя лежащим с забинтованной головой в маленьком лазарете с зелеными стенами. С койки напротив ему улыбался Барри Халлоран. Внезапно появился маленький кокни Даффи Кларк, неся поднос с едой.
– Капит’н Мак-Лэн? – протяжно проговорил он. – Что ж, он тали поглядывает в это свое светящееся устройство, пытается найти, откуда эта чертова баба стащила магнит.
– Удачно? – спросил Лэннинг.
– Еще нет, сор, – он потряс взлохмаченной головой. – Тратит кучу времени, чтобы это найти. А эта баба и ее поганый верховный жрец идут по следу, а в черном корабле уйма этих мерзких муравьев!
– Но мы можем перегнать их, – вмешался Барри Халлоран. – Можем дать им то, что они хотят.
– Я не в курсе, сор! – покачал головой Кларк. – Мы удираем от них, а они не отстают.
Внезапная сонливость охватила Лэннинга. Он немного поел и снова погрузился в сон. Должно быть, прошло много часов корабельного времени, прежде чем он – внезапно – проснулся, осознавая, что слышит новый звук, кроме гудения реактора. Тарахтел «максим».
Он вскочил с кровати, Барри за ним, и оба выбежали на палубу. Стрельба внезапно остановилась. «Хронион» в полном одиночестве плыл в бездне. Только маленький Даффи Кларк лежал возле орудия, и тело его дымилось, спаленное лучом гиран.
Содрогнувшись, Лэннинг отправился в купол.
– Они поймали нас, – простонал Уил. – И поймают снова. Реактор работает с перегрузкой. Когда решетки изношены, они работают с меньшей эффективностью. Кларк погиб. Осталось четверо.
– Ты обнаружил… что-нибудь?
– Время: после полудня 12 августа 1921 года, – прошептал Мак-Лэн. – На это нас навели прерванные линии Джонбара. А место я обнаружил при помощи поискового луча.
Лэннинг схватил его за руку:
– И где это?
– Небольшая долина в Озарксе, Арканзас. Я покажу тебе решающую сцену.
Мак-Лэн проковылял в металлический кабинет геодезического анализатора. Сломанные пальцы пробежали по клавишам. Хрустальный блок наполнился зеленоватым светом, затем стал прозрачным. Лэннинг наклонился вперед, вперив взор в странное окно вероятности.
Полуразрушенная ферма, окруженная невысокими древними холмами. Убогая лачуга, окно выбито, и крыша покрыта ржавыми листами железа. Гористое пастбище для коров, склоны холмов заросли жесткой несъедобной растительностью. Маленький веснушчатый мальчуган в поношенном комбинезоне и большой дырявой соломенной шляпе с трудом тащит босые ноги вниз по склону в компании, подгоняя двух рыжих пятнистых коров на вечернюю дойку. Рядом трусит тощая желтая собака.
– Понаблюдай за ним, – с волнением произнес Уил.
Лэннинг видел, что мальчишка остановился, науськивая собаку копать землю в поисках кроличьей норы. Присел на корточки, наблюдая за колонией муравьев.
Подпрыгнул, пытаясь поймать яркую бабочку, осторожно рассек ее тельце сломанным перочинным ножом. Неохотно отозвался на крик неряшливой женщины из домика, снова принялся за коров. Скрюченные пальцы Уила внезапно накрыли ладонь Денниса:
– Вот сейчас!
Мальчик перешагнул через что-то, лежащее под кустом сумаха, и нагнулся, чтобы поднять это. Предмет был плохо различим на хрустальном экране, так что Лэннингу не удалось разобрать, что это. Сцена вышла размытой, словно в механизме произошел сбой.
– Итак? – Лэннинг повернулся к товарищу в великом изумлении. – Какое отношение все это имеет к Джонбару?
– Это был Джон Барр, – беззвучно ответил тот. – Ибо будущий метрополис будет – или может быть – назван в его честь. В 1921 году ему двенадцать, это босой сын фермера-арендатора. Ты видел поворотный момент его жизни – и жизни всего мира.
– Но я не понимаю…
– Геодезические линии зависят оттого, какую вещь он поднимет с земли, – прошептал Мак-Лэн. – Либо магнит, обнаруженный нами в цитадели Сорэйньи, либо просто кусочек цветной гальки, лежащий рядом с магнитом. Небольшой выбор, связанный с тем, что Сорэйнья решила устранить магнит, позволяет выяснить, какой из двух возможных Джонов Барров будет существовать в реальности.
– Всего лишь кусок железа, – протянул Лэннинг.
– Семя Джонбара, – отвечал Уил. – Если он поднимет сломанный магнит, то обнаружит, что его нож загадочным образом притягивается к нему, заметит загадку, связанную с его полюсами. Его это заинтересует, породит всякие теории, эксперименты. Любопытство лишь усилится. В нем проснется ученый.
Он будет учиться, одалживая книжки у учителя в школе, что находится в долине. Наконец, оставит ферму, убежит от властного отца, ворчащего по поводу «книгочетства», станет работать и учиться в колледже. Станет преподавать науку в сельских школах, экспериментатором-любителем.
Временами пламя познания будет затухать в ней, монотонность жизни станет убивать вдохновение. Он женится, обзаведется двоими детьми. Но старая жажда знаний никогда не иссякнет до конца. Наконец, в возрасте пятидесяти пяти лет он снова сбежит – на этот раз от властной жены и несносного зятя, – чтобы продолжить свой научный поиск.
Маленький, лысый, пухленький человечек с мягким характером, мечтательный и непрактичный, он будет трудиться много лет в одиночестве в своем маленьком коттедже в Озарксе. Каждый заработанный цент пойдет на его самодельный прибор. Он часто будет голодать. Однажды сосед обнаружит его умирающим от голода и инфлюэнцы.
Но вот, наконец, в 1980 году, усталый, но торжествующий маленький старичок семидесяти одного года от роду опубликует данные о своем великом открытии. Динатомические тензоры – вскоре их сократят до «динат». Абсолютно новый закон природы, связующий жизнь и сознание с атомной вероятностью. Я остановился на одной его фазе, относящейся к водородному реактору. Но его тензоры откроют потрясающую новую технологию прямого высвобождения атомной энергии, под контролем человеческой воли.
Широко распространившись в мире, новая наука динат создаст целую новую цивилизацию – несмотря на то, что сам Джон Барр, вечно слишком занятой для материального успеха, будет тихо похоронен в том же году, рядом с маленькой церквушкой в Озарксе. Неограниченная энергия атомов, полностью прирученная, станет основной жизненной силой Джонбара.
Но и это еще не все. Человечество оторвется от земли и воспарит на крыльях, покинув рабские пределы. Динат принесет новые контакты сознания и материи, новые чувства, новые возможности. Постепенно, пока идет время, человечество адаптируется к полному использованию динат.
Голос говорившего наполнился благоговейным трепетом.
– И, наконец, возникнет новая раса людей, называющих себя динон. Прекрасные дети старого открытия Джона Барра, они будут обладать умениями и энергиями, о которых тот и мечтать не смел…
– Подожди! – прервал его Лэннинг, – Я видел динон! В первый визит Летони, очень давно, в моей комнате в Кембридже, она показала мне в кристалле времени Новый Джонбар. Город величественных сияющих башен. А среди них парят удивительные люди, как будто в чистом пламени!
Уил Мак-Лэн кивнул, его глаза блеснули:
– Я тоже видел Новый Джонбар. И видел обещанное сияние: триумфальный полет динон между звезд, в вечности. И получается, что в этом направлении история человечества бесконечна…
Но в другом направлении…
Он покачал белоснежной головой. В куполе воцарилась тишина. Лэннинг мог слышать ускоряющееся бормотание реактора, двигавшего корабль из туманной синей бездны вероятности к тихой сцене в Озарксе, которую они наблюдали через хрустальный блок. Он видел Лао Менг Шана, чистящего «максим» внизу на палубе, Барри Халлорана с ружьем наизготовку, внимательно вглядывающегося в синеву.
– Если мы не сможем вернуть магнит, то мальчик Джон Барр вместо него поднимет кусочек гальки, и колесо вероятности повернется – как это уже произошло – в сторону Гирончи, – медленно продолжал Уил. – Мальчик сожмет гальку в руке, метнет ее, чтобы убить поющую птичку. Всей его жизни впоследствии будет недоставать некоей искры. Она останется весьма похожей, но при этом станет разительно отличаться.
Джон Барр и в этом воплощении убежит из родительского дома, но станет сезонным работником, кочующим без своего жилья. Он женится на той же женщине, вырастит тех же двоих детей и, в конце концов, оставит их. Та же одаренность, обращенная на те же основные проблемы вероятности, приведет его к изобретению нового устройства для игры, на котором он выиграет и потеряет целое состояние. И умрет он без единого пенни, в том же самом году, и ляжет в ту же могилу.