– Посмотрим, Сорэйнья, – пробормотал Лэннинг. – Во имя Барри!
Он двигался неловко, словно проржавевшая машина. Боль бурлила в голове, словно поток раскаленной лавы. Сознание затуманивалось. Конечности словно парализовало.
Но он нашел «маузер», поднял его и, пошатываясь, побрел в башню, которую пытался оборонять. Голос Сорэйньи снова достиг его ушей:
– Ты просто дурак, Уил Мак-Лэн, что привел сюда своих глупых людишек и выставил их против меня. Ибо, раз ты подарил нам секрет времени, гиран в состоянии победить даже смерть. На своей раковине я обшарила все будущее в поисках момента своей смерти. И не нашла такой опасности, которой не смогла бы избежать. Пусть я буду последней в своем роду, но зато я стану жить вечно!
Кое-как взобравшись по лесенке, Лэннинг приблизился к куполу. Уил Мак-Лэн лежал на полу возле сверкающего штурвала. Его изуродованные руки погрузились в лужу его же собственной крови: он силился подняться. Его измученное лицо было обращено к Сорэйнье, его искажала беспомощная и безнадежная ненависть. Свисающий с шеи цилиндр на серебряной цепочке едва не касался кровавой лужи.
Высокая, гибкая, в своей ослепительной малиновой кольчуге, Сорэйнья улыбалась, глядя на Мак-Лэна, и алые капли все еще стекали с ее шпаги. Но тут она услышала неуверенные шаги Лэннинга и быстро повернулась, чтобы перехватить его на верхней площадке. На лице ее застыло изумление.
– Ну, Денни, ты решил попытаться, в то время как сильнейшие потерпели фиаско? – такими словами она приветствовала его.
Ее клинок встретился с его штыком, и посыпались искры.
Она была высокой, почти с Лэннинга ростом, и двигалась с кошачьей грацией. Красная кольчуга облегала каждый изгиб ее тела. Широкие ноздри трепетали, высокая грудь вздымалась. Она атаковала, словно пантера.
Лэннинг парировал ее удар с помощью штыка, неловко ударил сам. Она отклонилась. Штык скользнул по груди, не причинив вреда. А золотое острие больно ужалило плечо Лэннинга.
Его оружие было длиннее и тяжелее. Никакой разницы, уверял он себя, что она женщина, и к тому же прекрасная. Смерть Барри черной змеей грызла его сердце, а еще он видел Мак-Лэна, распростертого в луже крови, тяжело дышащего и следящего за битвой с горящими глазами.
Но его подстерегала еще большая опасность. Он уже истратил все силы на борьбу против ее гигантов. Сорэйнья же только что со свежими силами вступила в бой. Он видел ее жестокую улыбку, а ружье в руках становилось все тяжелее и тяжелее. Все предметы вокруг слились в бесцветную массу. Сорэйнья была тенью, убить которую нельзя.
Лэннинг даже обрадовался такому превращению: теперь он не мог различить ее красоту и очарование. И он пытался представить на ее месте одного из монстров. И наносил удары в прежнем ритме: бросок, поворот, удар.
Но штык все соскальзывал и соскальзывал с доспехов. И снова ее шпага оставила болезненный след на его руке. С грацией пантеры она отскочила назад и встала прямо, будто насмехаясь над ним, направив в его сторону оружие.
– Нет, Денни Лэннинг! – засмеялась она беззвучно. – Можешь сражаться, если хочешь, только убить меня ты все равно не сможешь. Я прочесала все будущее в поисках часа своей смерти, но его не существует. Я неуязвима!
– Посмотрим! – Лэннинг глубоко вдохнул, тряхнул звенящей головой: – За Барри…
Собрав все остатки сил, он сжал ружье и рванулся вперед. Напрягая каждый мускул, он направил свой блестящий штык ей в грудь, против сердца.
– Денни!
Это был стон предостережения, который сумел издать Уил Мак-Лэн. Золотое острие загорелось, коснувшись его ружья. Из него вырвалось голубое пламя. Ружье выпа-ло из рук Лэннинга. Он застыл на месте, ослепленный и оглохший, ощущая лишь запах дымящейся плоти и озона.
Он заставил себя спрятаться за углом купола и скорчиться, вздрагивая. Невероятным усилием воли унял дрожь в коленях. Сделал глубокий вдох, зажмурился. Увидел, как Сорэйнья скользит вперед, как будто в танце. В рамке золотых волос ее белое лицо сияло улыбкой. Ленивый голос ласково спрашивал:
– Ну, Денни Лэннинг! Кто из нас бессмертный?
В ее зеленых глазах сверкала необузданная звериная радость. Шпага, словно живая, целилась прямо в сердце Лэннинга.
Он бросился на клинок с голой рукой. Ему обожгло запястье. Немного отклонившись, шпага пролетела мимо его плеча, обожгла его тоненькой ниточкой боли, и наткнулась на хрустальную стену купола позади.
Сорэйнья вытерла кончик шпаги и послала ему кровавый поцелуй, а теперь стояла с улыбкой на губах, ожидая, когда он упадет.
– Ну? – Голос ее был полон неподдельной заботы. – Еще?
И Лэннинг едва удержался на ногах. Купол качнуло. Он с огромным трудом смог сфокусировать взгляд на Уиле. Но уловил слабое движение: руки товарища разорвали тонкую серебряную цепочку и бросили ему цилиндр. И услышал слабеющий голос Уила:
– Сломай его, Денни! Я… не могу!
Сорэйнья почувствовала какое-то движение за спиной. Ее дыхание участилось. Еще один бросок, еще удар золотой шпаги, быстрый, как молния, рядом с сердцем Лэннинга. Даже в своей звериной ярости они прекрасна, подумал он…
Но тут серебряный цилиндр упал к его ногам. В отчаянии, понимая, что, как ни невероятно это звучит, он сейчас должен будет сокрушить победоносную красоту Сорэйньи, он наступил на цилиндрик.
Раздался щелчок. Но Лэннинг не смотрел вниз. Его глаза не отрывались от Сорэйньи. Ее не коснулась ничья рука. Но через мгновение после того, как он раздавил цилиндрик, она была – повержена.
Сверкающий клинок выпал из ее рук, звякнув об пол, и упал к ногам Лэннинга. Ее улыбка триумфа внезапно застыла, а потом, через долю секунды, ее красоту словно стерли.
Другое лицо королевы было слепым, покрытым жуткими синими язвами. Прекрасные прежде черты лица слились в одну маску ужаса. И затем посреди малиновой кольчуги несколько секунд был виден лишь голый череп.
И Сорэйнья исчезла.
Плетеная кольчуга мгновение хранила очертания ее тела, затем упала на пол со звоном. Шлем с плюмажем из перьев тоже звякнул рядом и покатился.
Лэннинг пытался обернуться на Уила Мак-Лэна за объяснением своей неожиданной победы. Но тут густая темнота навалилась на него с глухим звоном, накатила волна боли, и колени подкосились.
Глава 16Встреча с судьбой
Лэннинг лежал под стенами хрустального купола. Внизу, под полом, раздавалось отчетливое гудение атомного реактора. В голове все еще продолжались вспышки агонии, все тело представляло собой сплошной сгусток боли. Но, как ни странно, ледяная боль в плече покинула его.
– Денни?
Это был беззвучный стон, вырвавшийся из горла Мак-Лэна, полный мольбы. Лэннинга удивило, что старик перенес атаку Сорэйньи и остался жив. Он поднялся на ноги и обнаружил Уила лежащим все в той же луже крови.
– Уил! Что я могу сделать для тебя?
– Шприц в шкафчике. Четыре кубика. Внутривенно…
Лэннинг доковылял до панели управления, нашел в шкафу шприц для инъекций и маленький пузырек, сделанный из свинца, надписанный: «Динатомическая формула Л-648. Дата наполнения: август 1935 г., Нью-Йорк Сити». Жидкость в шприце светилась зеленоватым светом. Он закатал рукав Мак-Лэна, ввел иглу в локтевую вену и нажал поршень.
Потом осмотрел раны старика. Они уже не кровоточили. Выглядели так, будто он выздоравливал на протяжении нескольких дней, не минут.
– Спасибо, – прошептал Мак-Лэн. – Теперь себе – но только два кубика.
Он лежал на полу, закрыв глаза. Лэннинг сделал инъекцию себе в руку и ощутил, как энергия жизни побежала по венам. Чувства прояснились. Он все еще ощущал смертельную усталость, голова болела, но одновременно с этим с ним происходило нечто непонятное. Примерно такое, как после пробуждения на борту «Хрониона» после воскресения от смерти. Он взял в руки маленький ржавый магнит, лежащий на полу возле опустевших доспехов Сорэйньи.
– Как ты думаешь, мы сможем вернуть его? – спросил он хриплым голосом.
– Если выдержит реактор, – Мак-Лэн с трудом поднялся к штурвалу. – Гларат будет стеречь это место вместе со своим кораблем и монстрами. А тебе придется идти одному. Я доставлю тебя туда, но больше ничего не смогу сделать.
Рокот реактора ускорился, изуродованные руки быстрее побежали по клавишам.
– А что с Сорэйньей? И цилиндром, который я сломал? – Лэннинг дотронулся до его плеча. – Уил, что с ней произошло?
Старик повернулся. Ухватившись за штурвал обеими руками, чтобы удержаться на ногах, он посмотрел на Лэннинга. Из его глаз ушла ненависть и злоба; теперь в них жила одна боль.
– В серебряном цилиндре заключалась ее жизнь, – прошептал он. – Я носил ее с собой долгие годы. Но никогда не нарушал оболочки.
– Ее жизнь? – Лэннинга снова охватил ужас. – Но ведь ее ничто не коснулось, когда я сломал цилиндр.
– Она была уверена в своем бессмертии, – голос Уила был полон боли и тоски. – Ей не удалось выяснить час своей смерти в будущем. Потому что он был в ее прошлом! В тот год, когда она взошла на трон, в Гирончи свирепствовала Синяя Смерть – чума, порожденная мутировавшим вирусом, случайно выведенным создателями этих муравьев-гигантов. Она-то и убила Сорэйнью.
– Но… – Лэннинг смотрел на него, не понимая. – Как это могло произойти?
– После того, как я покинул темницу Сорэйньи, я понял, как уничтожить ее. Я исследовал ее прошлое при помощи темпорального луча, чтобы отыскать узел вероятности. И нашел его, в год Синей Смерти.
Понимаешь ли, жрецы гиран сумели приготовить несколько ампул с эффективным антитоксином. Когда Сорэйнья заболела, Гларат кинулся во дворец с последней ампулой лекарства, чтобы спасти ее жизнь. Но если ампула была бы разбита до того, как попадет к ней, то она должна будет умереть. Так что я направил «Хронион» в храм в тот год, когда бушевала чума, и унес ампулу.
– Я понял! – медленно кивнул Лэннинг. – Это вроде того, как был вынесен магнит, чтобы уничтожить Джонбар.
– Не совсем, – возразил Ма