Рурк помедлил, подбирая слова. К Лане Дитц у него вопросов по упомянутому поводу не имелось. Вопросы были к Кристенсену, но он валялся без сознания. К сожалению капитана и к счастью для себя.
Какой ты, к черту, старший в паре, если – да, наивная! Но и храбрая тоже, всем бы так! – девчушка вообще успела открыть рот?! Трое более опытных, куда дольше отслуживших мужиков в команде, а говорила эта мелочь! Допустим, Нельсон, по всему судя, тот еще фрукт… был. Но вы-то с Варгасом куда смотрели?! Или Варгас колебался, а ты под ученицу уже прогнулся и сам не заметил, как? Оно конечно, под такой прогнуться, небось, одно удовольствие… чёрт, что-то его не туда понесло.
– Верно, наивная. Но не дура. Наивная – ещё не значит глупая. Все мы сначала не имеем опыта, а потом он приходит. Иногда – с чужой кровью, иногда – с собственной. Ты сказала то, что должна была сказать. Просто неправильно выбрала время. Такое случается. Со всеми. Ты пока отдохни, а мы… секунду… – капитан поднял палец, призывая к тишине, и прислушался к тому, что звучало сейчас в кольце коммуникатора.
– У нас гости.
Быстро сориентировались, однако. Ну что ж, после такого утра погавкаться – самое милое дело.
Глава 11
Катер скользил над океаном. Один катер. Два других остались на острове в качестве ненавязчивого напоминания компании «Дистант Констракшн» о том, что решено ещё далеко не всё. А то её представители, примчавшиеся как раз туда, где расположились подчиненные капитана Рурка, уж больно нагличали поначалу. И то им не так, и это не этак.
Почему Легион до сих пор не покинул чужую территорию? Что делают его бойцы с не принадлежащей им собственностью? Кто позволил?! Как посмели?!
Пришлось предъявить им Дитц и Кристенсена и мягко намекнуть, что оформленное несколько часов назад право на остров (особенно ввиду по-прежнему висящего над островом орбитера) компания может засунуть в… графу «Убытки», скажем так.
Естественно, не прошло и получаса, как поступил вызов от майора Льюиса. Пребывающий на грани истерики командующий базой «Роузхилл» требовал немедленно доставить его подчиненных в расположение. В самом требовании не было ничего необычного, но лейтенанту Дюпре совершенно не понравился тон землегрыза. И теперь она с тщательно скрываемым нетерпением ждала, когда Скунс закончит думать.
Сержант Марек, получивший свою кличку за широкую черную полосу четко посередине серебристо-белого ежика уставной стрижки, не первый год оставался загадкой для Эрнестины. Разумеется, ей и в голову не приходило спрашивать, в какой области этот занятный тип подвизался на гражданке. Но кое-какие выводы напрашивались сами собой.
Чего стоило, к примеру, блестящее умение Скунса найти нестыковки в самой безупречной логике и слабые места в абсолютно непрошибаемой позиции. Лейтенант ничуть не удивилась бы, скажи ей кто, что в «мирные» обязанности Яна Марека входило устройство «чёрного дня» отдельным личностям и целым их группам. Не исключено, что именно это и стало причиной его визита в контору вербовщика. Личности и группы, случается, обижаются со страшной силой.
Разумеется, поставленные на службу взводу, способности сержанта приносили немало пользы. Главным образом тем, что позволяли избегать ям и ловушек, которые время от времени встречаются на любом пути. И теперешняя его задумчивость беспокоила Эрнестину Дюпре куда больше, чем даже собственные смутные подозрения.
– Разрешите, мэм?
– Присаживайся, Ян. До чего додумался?
– Тухлые дела, мэм.
Эрнестина мысленно досчитала до десяти.
– Ты мне не «мэмкай», ты излагай.
Сержант Марек был заметно старше лейтенанта Дюпре, но роль своего в доску парня и преданного служаки играл столь безукоризненно, что разница в возрасте совершенно не ощущалась.
– У командования «Роузхилла» имеются большие проблемы…
– Удивил! – фыркнула Эрнестина.
– … и хороший, хотя и грязный, способ их разрешить.
Лейтенант села ровнее и разом посерьёзнела.
– Не тяни резину, сержант. Конкретнее.
– Во-первых, все эти комбезы, фонари, аптечки и так далее. Собственно, здесь сложностей не предвидится: всплеснуть руками, закатить глаза и с полным праведного гнева воплем «Каков негодяй!» слить ворюгу-интенданта. Но есть ещё и во-вторых.
– А именно? – у Эрни вдруг появилось на редкость нехорошее предчувствие.
– Меня настораживает кое-что из того, что сказала Дитц. Сам я не слышал, но ребята говорят, что Ассенгеймер предложил ей и остальным по миллиону галэнов на нос за молчание.
– И что?
– А то, что этот поганец врёт, как дышит, но вдруг… Вдруг, упомянув о своей способности договориться с руководством базы по поводу записей регистраторов, он сказал правду? Что, если эти умники в деле? И в доле? Хищения в службе снабжения дело неприятное, но не слишком. Потому что привычное. А тут совсем другой уровень вырисовывается. Та еще бомба. И запал к ней – Дитц, и даже не столько она сама, сколько её коммуникатор. Уберите запал, и бомба не взорвется.
Лейтенант покосилась через плечо туда, где из-за кормы «Василиска» выглядывал краешек носилок, на которых лежала Дитц. Глаза девушки были закрыты, дышала она ровно, веки не дрожали, но почему-то Эрнестина не сомневалась, что рыжая оторва все слышит.
– И как они могут убрать это «запал», Ян? Как бы ТЫ это сделал?
– Дискредитировал бы Дитц и её регистратор.
– Хм… а смысл? У нас есть копии.
– Мэм, любой суд, хоть трибунал, хоть гражданская разбираловка, принимает в качестве доказательств только оригинальную запись на оригинальном носителе. Стоит оригиналу потеряться, или возникает хоть тень сомнения в подлинности – и ваша копия не будет стоить даже того места, которое занимает на кристалле.
– Допустим. Хорошо, со смыслом мы разобрались, но остается вопрос «как?».
Скунс потёр виски, то ли снимая усталость, то ли стараясь как можно незаметнее пожалеть тупицу-командира.
– Да легко. Внутреннее расследование. Его обязательно назначат, не могут не назначить, так? В ходе расследования Дитц обвинят – или даже заподозрят, неважно – в какой-нибудь хрени. К примеру, в небрежении долгом. Ассенгеймер же заявил, что его бросили. Сюда, кстати, и дезертирство приплести недолго. Я бы ещё добавил убийство тех двоих, для комплекта.
Со стороны носилок послышался какой-то звук, но когда лейтенант повернула голову, ее глазам предстало лицо безмятежно спящего человека.
– Девчонку заключают под стражу, коммуникатор отбирают – арестанту связь не положена. Ну а дальше совсем просто. Вмешательство в записи регистратора или даже просто заметные следы попытки такого вмешательства. Больше ничего не потребуется. Рядовую к стенке, все в ужасе – какую змею пригрели на груди! Осадочек останется, конечно. Но когда серебряные ложечки лежат в нужном кармане, кому какое дело до таких мелочей? Деньги не пахнут. Да, и этого парня, Кристенсена, я бы тоже нейтрализовал. В лазарете это сделать легче лёгкого.
Теперь Эрнестина, уже не скрываясь, развернулась в сторону носилок.
– Всё поняла? Не придуривайся, я знаю, что ты не спишь.
– Поняла, – голос Дитц, как с удовлетворением отметила Дюпре, был спокоен. Правда, лейтенант ради сохранения собственных нервов даже думать не хотела, чего стоит девчонке это спокойствие. – Мэм, Тор… вы сумеете его защитить?
– Разберемся. Ты бы о себе подумала.
– А что, имеются варианты натянуть этих крыс по самое дальше некуда?
– Наш человек, – одобрительно усмехнулся Скунс. – Как ты посмотришь на то, что мы заменим твой коммуникатор? Официально, разумеется, под запись со свидетелями?
Девчонка приподнялась на локте и воззрилась на сержанта с совершенно неуместным в создавшейся ситуации ехидным интересом:
– Сейчас вы скажете мне, что у вас есть запасная «десятка»…
– «Десятки» нет. Но есть «восьмерка». Моя собственная любимая старушенция, цени!
Фырканье Дитц было более чем красноречивым. Ей-то принадлежала как раз «десятка». Лично ей, а не Легиону. Впрочем, сержант не видел повода для зависти.
– Сразу на вид не отличат, а потом шуметь вряд ли посмеют. Да и время выиграем. Так что?
Лейтенант Дюпре повидала за время службы в Легионе немало гнусных местечек, но база «Роузхилл» уверенно боролась если не за первое место, то уж за призовое – наверняка.
Чего только стоила сплошная крыша над проходами между зданиями. Плац накрывал купол – сработанный из дешёвого, а потому заметно помутневшего пластика.
Монолитные стены, колючая проволока… излучатели на вышках… местный «внутренний» контингент до усрачки боялся местного «внешнего» контингента, тут двух мнений быть не могло. В общем, садиться пришлось снаружи периметра. А там и встречающие подоспели. Век бы не видеть этих рож – если, конечно, удастся рассмотреть рожи под респираторами.
Впрочем, вряд ли они стоят того, чтобы их рассматривать. Взять, хотя бы этого узкоплечего, отрастившего изрядное брюшко капитанишку в непроницаемо-черных очках.
– Капитан Паркер, внутренняя безопасность. У меня имеется приказ об аресте Кристенсена и Дитц.
Чтоб тебе пусто было, Скунс! Опять ты прав…
– Лейтенант Дюпре. В настоящий момент рядовой Кристенсен пребывает в коме.
О том, что кома искусственная, медикаментозная, организованная Кимом, упоминать явно не стоит.
– Он нуждается в постоянном стационарном наблюдении.
– Что ж, мы пока никуда не спешим. А Дитц?
– Здесь, – раздалось за спиной Дюпре.
Ну и когда, а главное – зачем! – ты слезла с носилок? Ещё и без респиратора.
– Мисс Дитц, вы арестованы. Сдайте оружие и средства связи.
– Мое оружие осталось на острове Эм-4, сэр.
В руках «внутряка» материализовался планшет.
– Утрата личного оружия? Так и запишем. Впрочем, это такая мелочь в сравнении с основными обвинениями… взять!
Коммуникатор был немедленно снят и передан Паркеру. И, что характерно, ни один из «принимающих» болванов не обратил внимания на отсутствие потертостей на браслете, характерных для того, кто полз по пещерам. Землегрызы, что с них взять! А вот наручники…