«Что, не нравится, щенок? В таком случае, тебе лучше передумать. У тебя нет другого выхода. Еще немного, и ты никого уже не сможешь убить. Эта машина сокрушит любую волю. Она тебя сломает… Даже если ты и не был до сих пор ничтожным трусом — так будешь им. Ты не можешь убить меня, не можешь…»
Эти слова вновь и вновь эхом отзывались в мозгу — постгипнотический эффект. Он не мог убить, но он должен был это сделать! Образ испуганной девушки в стене вновь вернулся, и он сделал еще один неуверенный шаг к проклятой кнопке.
Что-то случилось с освещением в комнате. Лампы стали зелеными, вернее, зеленый свет проник сквозь массивную дверь за стеной. Ситуация обострилась. Он должен действовать, и осталось всего два шага…
Зеленоватый туман заполнял комнату, быстро поднимаясь, и создавал завесу, отделявшую Боба от Стивена Орко. Серые стены плыли, казалось, они вот-вот растворятся. В коже возник странный зуд. Немота охватила все его члены. Он ожесточенно протянул руку к красной кнопке. Но… у него больше не было руки. Тьма аннигилировала все. Он упал на пол.
Глава VIIТварь в тумане
Боб Стар очнулся от приглушенного рева снижающихся дюз. Он обнаружил, что лежит на мерзлой земле, все еще онемевший от зудящего паралича, который лишил его сознания. Пытаясь собраться с мыслями, он напряженно вспоминал, что же произошло. Но разум его отказывался возвращаться к жуткой сцене у камеры Орко. Спустя мгновение, однако, тошнотворный факт собственной неудачи вернулся, и Боб вновь погрузился в безнадежную апатию, пока усиливающийся вой дюз не стал настолько громким, что он не смог уже его игнорировать. Вдохнув ледяного воздуха, Боб Стар сел, изумленно обнаружив, что находится на самом краешке манящей бездны. Зеленоватая тьма шахты находилась от него на расстоянии двенадцати футов. Качаясь, Боб Стар отошел от края.
Хруст шагов заставил его вздрогнуть. Он мгновенно обернулся и увидел двух своих телохранителей, благополучно выбравшихся из этой неописуемой бездны и глядящих на смутное голубое мерцание в облачной тьме над головами.
— Эй! — воскликнул Хал Самду. — Это корабль.
— Вовремя же мы спаслись! — прохрипел Жиль Хабибула.
— Жиль! — позвал возбужденно Боб Стар. — Как вы здесь оказались? И что это за шахта?
— Ах, парень, — толстяк подошел к нему, облегченно вздыхая. — Мы думали, ты не очнешься…
Хал Самду обнял Боба Стара. Жиль Хабибула рыдал от радости.
— Долго мы ждали, дружище. Смертельно долго…
— Где мы? — спросил Боб Стар.
— Это все, что осталось от тюрьмы, — голос старого солдата дрожал от страха. — После того, как нападавшие забрали узника, с неба ударил красный луч — там, должно быть, находился их невидимый корабль. Под действием луча стены превратились в ничто. Даже земля превращалась в красное пламя и исчезала. Ах, дружище, эта жуткая шахта — все, что осталось от тюрьмы, гарнизона и крейсеров Легиона, стоявших за стеной. Я не понимаю…
— Так он ушел!
Боб Стар тяжело повернулся к этой чудовищной бездне, чувствуя себя слишком слабым даже для того, чтобы броситься в нее. Он подвел Легион… Теперь ничто не имело значения. Боб чувствовал себя опустошенно, глаза его глядели на судорожные всплески пламени, которые вырывались из дюз приземляющегося корабля.
— Он садится поблизости! — просипел Жиль Хабибула. — Кометчики бежали с узником, все остальные погибли, но мы спасены.
— Скажи мне, — настойчиво прошептал Боб Стар, — как вам удалось выбраться?
— Нам и не удалось, парень, — ответил Жиль Хабибула. — Это узник пощадил наши жизни. Я даже не знаю, почему. Он сказал нам, что в действительности он — великий мятежник Орко, но я полагаю, что ты об этом уже знал.
— Знал, — грустно ответил Боб Стар. — Я должен был убить его, если возникнет опасность его бегства, — он всхлипнул, — но… я не смог это сделать.
— Мы с Халом ждали тебя в коридоре снаружи. Внезапно зазвучала сирена, и на посты побежали полуголые легионеры. Большинство из них не добежало. Они падали, приятель, поражаемые тварями, которых даже не видели. И зеленый туман поразил мои старые глаза. Я беспомощно упал вместе с остальными. Нет, пожалуй, немного раньше остальных, ради спасения моей драгоценной жизни Когда я еще цеплялся за свой мутный рассудок, Хал и все остальные, похоже, уже ничего не видели. Я услышал лязг замка и увидел, как поворачиваются эти огромные двери. Неожиданно из камеры вышел заключенный Орко — он говорил и жестикулировал, обращаясь к пустому пространству. Ответом ему были совиные крики и громыхание, от которых кровь стыла в жилах. И твое тело, парень, плыло за ним следом, несомое кем-то, кого я, по счастью, не видел. Узник показал на Хала и на меня, и что-то подняло нас. Нас вынесли из тюрьмы и бросили сюда, на эту мерзлую землю. Поблизости находился какой-то гигантский корабль. Ничего подобного я прежде не видел. Мое бедное старое сердце едва не остановилось, когда узник заговорил со мной. Голос его звучал рядом, хотя я не видел его.
— Я знаю, что вы оба — два ничтожных телохранителя того жалкого придурка, который зовет себя Бобом Старом, — сказал он. — Я думаю, он скоро придет в сознание. Скажи ему, что я пощадил его еще раз в награду за то, что он не убил меня.
Он засмеялся.
— Скажи ему, что вы — единственные живые люди на этом континенте, — продолжал он. — Скажи ему, что до моря пять тысяч миль и девять тысяч миль паковых льдов до острова Шиляр. Боюсь, ему не хватит жизни, чтобы добраться туда, но вполне хватит времени, чтобы пожалеть, что он не нажал кнопку. Передайте Бобу Стару, что я исправлю допущенную оплошность в отношении его матери.
Затем он закрыл люк. Кто-то закричал, заухал — возможно, это были его новые дружки. Завизжал штурвал воздушного шлюза, зеленый туман заклубился, и корабль, который нельзя было увидеть, улетел, даже не поколебав воздуха.
Старый солдат задрожал.
— Ах я, бедный! Кометчики — страшные враги. Я почти жалею, что эта ракета пришла спасти нас. Если мы и покинем Нептун, то лишь для того, чтобы увидеть, как человечество будет уничтожено оружием, которого мы не знаем, и врагами, которых мы даже не увидим.
— Не говори так, Жиль! — воскликнул Хал Самду, сжав свои гигантские кулаки. — Если мы выживем, то будем драться за Систему и за хранителя мира. Пошли! Мы должны искать корабль Легиона, прежде чем он улетит, не найдя нас здесь.
Неуверенное сияние струй исчезло в облаках, но Боб Стар почувствовал слабый импульс, когда корабль коснулся мерзлой равнины.
— Он опустился слишком жестко, — тревожно прошептал он. — Кажется, дюзы работали с перебоями. Боюсь, что он рухнул.
Они бежали, спотыкаясь во тьме, вдоль кромки бездны, туда, где исчезли отблески дюз. То, что они нашли на месте посадки крейсера Легиона, оказалось грудой искореженного металла.
— Жизнь моя! — прохрипел Жиль Хабибула. — Здесь остался только нос от несчастного корабля. Он никогда уже не взлетит с этой жуткой земли. Мы останемся здесь замерзать, как задумали Орко и его друзья-чужеземцы.
Боб Стар мрачно смотрел на останки корабля. Огромные пластины брони были смяты и почернели, а массивные балки выпирали из разорванной плоти корабля, как сломанные ребра. Иллюминаторы были выбиты. А колоссальная протонная пушка вырвана с турели. Этот погибший корабль только что был боевым кораблем Легиона…
Он в ужасе отшатнулся — это был «Непобедимый»…
Могучий «Непобедимый» превратился в эти исковерканные обломки. Это означало, что жест дружбы Джея Калама не увенчался успехом. Это означало, что кометчики — враги, и теперь, освободив Стивена Орко, они смогут защититься и от АККА.
— О, горе! — горько стонал Жиль Хабибула. — Это все, что осталось от великого «Непобедимого». Он превратился в гроб для бедного Джея…
— Может, он еще жив, — тихо сказал Боб Стар. — Его каюта располагалась впереди — в этой секции…
— Я не вижу даже признаков жизни, парень, — пробормотал старик. — Помоги мне добраться до переднего люка.
Они подняли его повыше — к механизму огромного входного люка. Он повис на изогнутой балке, вглядываясь в замок.
— Ах я, бедный! — прошептал он печально. — Зачем понадобилось боевой корабль запирать, как драгоценный сейф? Неужели не доверяют людям Легиона?
Боб Стар глядел и восхищался быстрой, проворной уверенностью пухлых рук старика. Он почти не удивился, когда что-то щелкнуло под почерневшей броней и загудевшие моторы стали открывать наружный люк.
— Знай, дружище, — победно засипел Жиль Хабибула. — Что нет другого человека в Системе, который мог бы открыть такой замок! Но давайте поищем Джея.
В рубке было пусто и темно. Они остановились, чтобы прочитать последнее, аккуратно написанное послание в журнале: «Падаю в направлении южного полюса Нептуна. Геодины отказали, дюзы повреждены. Пытаюсь сесть возле тюремной базы. Генеральный приказ: кометчики — наши враги, и Легион должен сражаться с ними до конца. Калам».
— Джей! — крикнул Хал Самду. — Где ты?
— В своей комнате, конечно, — прошептал вдруг Боб Стар. — Она звукоизолирована.
Они побежали назад через картохранилище к открытой двери. Боб позвонил и стал ждать. Маленькая дверца открылась, и он увидел высокого Командора Легиона.
— Я думал, что я один, — радостно воскликнул Джей Калам. — Боб! Хал… И Жиль! Я уже совсем было с вами распрощался…
Оп провел их в потайную комнату и закрыл дверь. Гигантское тело Хала Самду расслабилось в мягком кресле. Жиль Хабибула поспешил на кухню за горячей пищей, но Боб Стар не чувствовал пи комфорта, ни аппетита.
— Я пытался… — вырвалось вдруг у него. — Я действительно пытался, Командор! Но я не смог, — тонкое лицо Боба Стара исказилось болью. — Я всего лишь трус, как и говорил Орко…
— Не говори так, — Джей Калам покачал головой. — Я слишком хорошо знаком с последствиями, которые оставляют такие устройства, как Железный Исповедник, чтобы винить тебя в чем-либо. Я хотел дать тебе шанс проверить себя — отчасти ради тебя же.