Люди отчаянно кричали, стонали и бегали взад-вперед. Зазвучали горны и барабаны гражданского легиона Цереры. Люди лежали на земле, сжавшись в комок, и рыдали, не в силах справиться с истерикой, как Исана. Тут только Амара поняла, что эмоции оказывают такое ошеломляющее воздействие не только на Исану, но и на других.
Все они были заклинателями воды, и только они могли спасти раненых. Их вывели из строя, и хотя другие пытались очистить раны и остановить кровотечение, в их распоряжении имелись лишь куски ткани и вода.
Кровь образовала алый бассейн глубиной в полдюйма и тридцать или сорок футов в диаметре.
И тогда огромные куранты цитадели Цереры зазвонили глубокими, паническими ударами, оповещая легионы города. Рога протрубили призыв к оружию.
Город подвергся нападению.
– Проклятые во́роны, – пробормотала Амара.
– Двигайтесь! – прорычал Линялый. – Мы не можем позволить…
Раб поднял взгляд вверх, уронил Бернарда и бросился с вытянутой рукой к Джиральди с Исаной.
Стрела с черным древком и зелено-серым оперением пронеслась по воздуху и пробила насквозь левую руку Линялого, из которой торчал широкий зазубренный наконечник.
Не моргнув глазом он указал мечом на крышу ближайшего здания, где темная фигура быстро скрылась из виду.
– Графиня! Остановите его!
Амара выхватила клинок из руки Линялого, призвала Циррус и взлетела в небо. Она устремилась на крышу и увидела темную фигуру с луком в руках, наклонившуюся, чтобы спуститься вниз.
Ярость и страх лишили Амару способности думать. Она инстинктивно послала вперед Циррус, и мощный порыв ветра сбросил человека в плаще с высоты двадцати футов на землю. Лучник упал с жутким хрустом и пронзительно завопил от боли.
Амара метнулась в переулок и опустилась на камень рядом с лучником – оказалось, что это женщина. Амара нанесла удар мечом, когда та подняла лук. Клинок рассек дерево, женщина закричала и снова упала.
Крепко сжимая рукоять меча, Амара приставила острие к горлу женщины, и на ее коже появилась кровь. Свет ближайшего заговоренного фонаря позволил Амаре разглядеть лучницу, и она сорвала капюшон с ее головы.
Это была Гаэль, точнее, маска главного шпиона Калара, Ладьи, которую она носила, когда служила курсором в столице. Шпионка Калара, засланная к его врагам.
Женщина посмотрела Амаре в глаза, у нее было простое, но приятное лицо, которое заметно побледнело. Амара заметила, что ее нога вывернута под неестественным углом.
И она плакала.
– Пожалуйста, – прошептала она Амаре. – Графиня, пожалуйста, убейте меня.
Глава 14
События развивались стремительно, люди метались по улицам, кто-то выкрикивал приказы, объятый паникой город готовился к обороне.
Когда ночь окончательно вступила в свои права, состоялась встреча в личном саду консула Цереруса, в стенах Башни, последнего бастиона обороны города, самого защищенного места на его территории.
Первыми пришли Амара с Бернардом и Джиральди. Бернард, с трудом поднявшийся из ванны целителя, отказывался оставить жену без защиты с той самой минуты, как началось нападение убийц. Джиральди утверждал, что должен находиться рядом с графом, но ему не удалось обмануть Амару. Мужчины решили, что ее необходимо охранять, и спорить с ними не имело никакого смысла.
Морщинистый старый управляющий отвел их в сад, ничем не отличавшийся от сада в домене, однако консул Церерус возделывал его собственными руками. В центре сада находился идеально круглый бассейн. На зеркальной глади отражались заговоренные светильники, развешанные по всему саду, и мрачные красные звезды.
Слуги принесли закуски, и тут только желудок Амары вспомнил, что их атаковали до того, как они начали есть. Джиральди заставил Амару и ее мужа сесть, а сам принес еду и стоял над ними так, словно они его внуки. Только убедившись, что они приступили к трапезе, Джиральди сел сам и подкрепился небольшой головкой сыра, ломтем хлеба и кувшином эля.
Вскоре появился консул Церерус. Среди других граждан страны Мациус Церерус являл собой необычную фигуру – седой пожилой мужчина. Либо у него не было таланта сохранять внешние признаки молодости, либо он не хотел тратить на это силы. Ходили слухи, что способности Цереруса ограниченны, когда речь заходила о водяной магии, однако Амара не знала, соответствуют они действительности или возникли из-за его внешности.
Церерус был худым невысоким мужчиной, с длинным мрачным лицом и короткими сильными пальцами. Он вошел в сопровождении двух телохранителей, державших руки на рукоятях мечей. Увидев Бернарда и Джиральди, телохранители остановились и прищурились. Бернард и Джиральди ответили им тем же.
– Как вы думаете, графиня Амара, – задумчиво пробормотал Церерус, – что нам делать? Дать им обнюхать друг друга и стать друзьями или привязать их поводки к разным стенам, чтобы избежать неприятностей?
– Сиятельный господин, – улыбнулась Амара и встала, низко поклонившись. – Они не сделают ничего плохого.
Церерус взял ее руки в свои и кивнул с ответной улыбкой:
– Возможно, вы правы. Господа, если сегодня нам и предстоят схватки, то я предпочел бы, чтобы они происходили за пределами моего сада. Договорились?
Телохранители кивнули и отступили на полшага, но не больше. Джиральди ухмыльнулся и вернулся к еде. Бернард улыбнулся и поклонился консулу:
– Конечно, сиятельный господин.
– Граф Кальдеронский, добро пожаловать, – сказал Церерус. – Впрочем, складывается впечатление, что вы прибыли в мой город не в самое удачное время.
– Я здесь, сиятельный господин, – твердо сказал Бернард. – И я предлагаю вам свою помощь.
– Благодарю вас, – ответил консул без тени иронии. – Графиня, остальные придут?
– Да, сиятельный господин, – ответила Амара. – Но это может занять время. Большинство выживших сильно пострадало из-за паники в городе.
Церерус вздохнул и осторожно опустился на украшенную изящной резьбой деревянную скамью.
– Понятно. – Он прищурился и посмотрел на Бернарда. – Ваша сестра… – он заморгал, словно не очень верил в собственные слова, – домина. Она сильная заклинательница воды?
– Да, – ответил Бернард.
– Как она?
– Истощена. Сейчас она спит, – ответил Бернард. – У Исаны выдался трудный день еще до того, как покраснели звезды.
– Паника оказывает сильное воздействие на тех, кто чувствителен к подобным вещам. Если в моих силах ей как-нибудь помочь, пожалуйста, скажите, – проговорил консул.
Бернард кивнул:
– Благодарю вас, милостивый господин. Вы предоставили нам безопасные покои. Сейчас Исана отдыхает. Это очень щедро с вашей стороны.
Церерус повернулся к Джиральди:
– Это эль? Настоящий честный эль?
Джиральди рыгнул.
– Гром и во́роны, – сказал Церерус. – У тебя есть еще одна кружка, солдат? – Джиральди протянул кружку, Церерус сделал глоток, вздохнул и опустился обратно на скамью. – Моя дочь, – объяснил он. – Она не дает старику утолить жажду. Говорит, что эль плохо действует на сердце.
– Рано или поздно обязательно умрешь из-за чего-нибудь, – заметил Джиральди. – Так что вполне можно принять на грудь несколько пинт, пока ждешь, чтобы выяснить, какой будет причина.
– Совершенно верно, – согласился с ним Церерус. – У девочки золотое сердце, но она этого не понимает.
Он оглянулся через плечо, и морщины на лице старого консула стали еще глубже, а следы тревоги и горя еще отчетливее. Амара смотрела, как он поудобнее устраивается на скамейке и потягивает эль, дожидаясь, когда придут остальные. Это не заняло много времени. Через полчаса маленький сад консула наполнился посетителями.
– Ну, – сказал он, и на его лице появилось немного растерянное выражение, – можно начинать.
Церерус встал, потом взобрался на свою скамью и постучал кольцом по опустевшей кружке.
– Добро пожаловать, дамы и господа. Хотел бы я, чтобы у нас был более приятный повод для встречи. – Он слабо улыбнулся и махнул рукой. – Я собрал вас по просьбе Первого консула и его курсора, графини Амары. Графиня…
Консул спустился на землю с явным выражением облегчения.
Амара поклонилась Церерусу, вытащила из кармана маленькую монетку и бросила ее в бассейн.
– Воды Амаранта, донесите слово до моего господина, – пробормотала она.
Поверхность воды забурлила в том месте, где исчезла монета, затем начала подниматься, пока не появилась высокая стройная фигура мужчины в расцвете сил, на его тунике и штанах медленно проступали синий и золотой цвета Дома Гая. Казалось, что он преждевременно поседел, хотя ему было уже почти восемьдесят.
Амара поклонилась:
– Правитель, мы готовы.
Образ Первого консула повернулся к Амаре и кивнул:
– Начинайте. Консулы Аттикус и Пласидус, – он взмахнул рукой, и рядом с ним возникли две фигуры, – присоединяются к нам.
Амара кивнула и повернулась к собравшимся в саду:
– Господа и дамы, я знаю, что последние несколько часов выдались трудными и страшными. Первый консул поручил мне рассказать вам, что мы знаем о случившемся. Пока нам неизвестно, кто стоит за теми, кто нанес удар. Однако атакованы почти все члены Лиги Дианы, преподаватели и персонал Коллегии тактики, командир и трибуны Первого цереранского легиона, а также ряд приезжих офицеров, которые принимали участие в симпозиуме Коллегии.
Убийцы действовали исключительно умело и эффективно. Убиты светлейшая госпожа Родиус, светлейшая госпожа Фригиус, сенатор Пармос и семьдесят шесть граждан, которые являлись целями нападавших. Еще несколько горожан, в том числе и госпожа Пласида, исчезли. – Амара вытащила из мешочка, висевшего у нее на поясе, металлическое кольцо ошейника, с помощью которого контролировали мятежных рабов. – Мы знаем, что у всех нападавших были такие ошейники. На каждом выгравирована надпись: «Бессмертные». Все убийцы были в возрасте лет двадцати или моложе. Каждый продемонстрировал нечеловеческую способность терпеть боль, и они сражались, не испытывая страха за собственную жизнь.