– Я не смогу завязать веревку одной рукой, госпожа.
Молодая целительница кивнула и очень осторожно неплотно связала руку Исаны и руку Линялого, не затягивая узлов.
– Очень многое будет зависеть от него, домина, – тихо сказала Верадис. – От его воли к жизни.
– Он будет жить, – тихо сказала Исана.
– Если он сделает такой выбор, то надежда остается, – ответила Верадис. – Но если этого не произойдет, если заражение окажется слишком сильным, вы должны будете остановиться.
– Никогда.
Верадис продолжала, как если бы Исана не произнесла ни слова:
– Возможно, в процессе исцеления он начнет бредить. Может впасть в неистовство. Вы должны быть готовы его связать. Но если он потеряет сознание, а из носа, рта или ушей пойдет кровь, надежды на то, что он выживет, практически не останется. Так вы узнаете, что пора заканчивать борьбу за его жизнь.
Исана закрыла глаза и покачала головой:
– Я его не оставлю.
– Тогда вы умрете вместе с ним, – холодно сказала Верадис.
«Мне так и следовало поступить, – с горечью подумала Исана. – Двадцать лет назад».
– Я настоятельно вас прошу не отдавать свою жизнь понапрасну, – прошептала Верадис. – Более того, я вас умоляю. Умелых целителей всегда не хватает, а ваш талант может принести огромную пользу при обороне города.
Исана посмотрела в глаза молодой женщине.
– Вы должны вести свое сражение, – тихо сказала она. – А я – свое.
Верадис посмотрела куда-то в сторону, затем кивнула:
– Ну, так тому и быть. Я загляну к вам, если смогу. В коридоре будут стоять стражники. Они получили указание всячески вам помогать.
– Благодарю вас, госпожа Вера…
Слова Исаны потонули в чудовищном грохоте, от которого задрожали камни цитадели, затрещало и потрескалось оконное стекло. Вскоре раздался новый раскат грома. Потом они услышали громкий бой барабанов, и зов труб, и странный шум, подобный шуму сильного ветра в густом лесу.
Госпожа Верадис вздохнула.
– Началось, – сказала она.
Джиральди, прихрамывая, подошел к окну и выглянул наружу:
– Подошли легионы Калара. Они строятся напротив южных ворот.
– Но что это было? – спросила Исана.
– Рыцари Огня. Наверное, попытались выбить ворота. – Он прищурился. – Легионы Цереры на стенах. Должно быть, рыцарям не удалось справиться с воротами.
– Я должна идти, – сказала Верадис. – Я нужна там.
– Конечно, – сказала Исана. – Благодарю вас.
По губам Верадис проскользнула улыбка.
– Удачи вам. – И она быстро ушла.
– Нам всем она не помешает, – проворчал Джиральди, продолжая смотреть в окно. До них донеслись звуки новых, уже не таких сильных ударов, и Исана увидела, как в стеклах отражаются сполохи огня.
– Что происходит? – спросила она.
– Калар привел заклинателей огня. Похоже, они пытаются взорвать стены.
– Но они такие толстые, – заметила Исана. – Разве их можно взорвать?
– Конечно нет, – ответил Джиральди. – Однако на стенах появляются выпуклости, которые помогают атакующим войскам закреплять лестницы и веревки. Ну а если им повезет, стены могут треснуть. Тогда заклинатели воды постараются их расширить, чтобы сломать стену или сделать подкоп.
Внезапно в окна хлынуло ослепительное сияние, свет был скорее холодного голубоватого оттенка, чем оранжевое золото восхода.
– Замечательно, – проворчал Джиральди.
– Центурион?
Он оглянулся на Исану через плечо:
– Церерус позволил заклинателям огня атаковать город, чтобы понять, где их больше всего, а потом переместил на стены лучников и зажег все заговоренные светильники в городе, чтобы лучники могли прицельно стрелять.
– И у него получилось?
– Отсюда не видно, – сказал Джиральди. – Но легионеры на стенах радуются.
– Значит, они уничтожили заклинателей огня Калара.
– Ну, всех они достать не смогли.
– Откуда ты знаешь?
Джиральди пожал плечами:
– Никогда не удается прикончить всех. Однако теперь Калару будет о чем подумать.
Исана нахмурилась:
– И что дальше?
Джиральди помрачнел:
– Все зависит от того, насколько решительно они настроены. Церерус и его люди находятся на своей территории, они хорошо знакомы с местными фуриями. И это дает им преимущество перед рыцарями Калара. Они попытались атаковать при помощи молний, но потерпели неудачу. До тех пор пока Церерус сумеет сохранить большинство своих рыцарей, разумно используя их возможности, воины Калара будут гибнуть в схватках с ними.
– Если они хотят взять город штурмом, им необходимо сначала уничтожить наших рыцарей, – сказала Исана. – Я правильно понимаю ситуацию?
– Да. И они прекрасно знают, что время не на их стороне. Им необходимо взять город до того, как к нам прибудет подкрепление. Значит, у них один путь – быстрый и кровавый. – Старый солдат потряс головой. – Здесь будут очень тяжелые бои. Как во Второй кальдеронской битве.
Исана вспомнила то сражение. Трупы погибших сжигали на кострах высотой в сорок футов. Ушло больше года, чтобы смыть кровь и грязь с камней гарнизона. Она до сих пор слышала вопли, стоны и крики раненых и умирающих. Это был кошмар.
Но сейчас опасности будут подвергаться не несколько сот гражданских лиц, а десятки тысяч.
Исана содрогнулась.
Джиральди отошел от окна, качая головой.
– Вам нужна моя помощь? – спросил он.
Исана глубоко вздохнула:
– Не сейчас.
– Тогда я вас оставлю, – сказал Джиральди. – Я буду за дверью.
Исана кивнула и прикусила губу.
Джиральди помедлил на пороге.
– Домина, вы думаете, у вас не получится?
– Я… – Исана сглотнула. – Я никогда… не думаю, что мне это по силам.
– Вы ошибаетесь, – прорычал Джиральди. – Я знаю вас много лет. На самом деле правда в том, что вы не можете этого не сделать. – Он кивнул, вышел и аккуратно прикрыл за собой дверь.
Исана опустила голову после слов Джиральди, но через мгновение повернулась к своему пациенту.
Она часто лечила зараженные раны как целительница домена и когда служила свой срок в легионе. Обычная практика состояла в том, чтобы усилить приток крови к пораженному месту, а потом сосредоточиться на тканях, понемногу, шаг за шагом уничтожая заражение. После того как Рилл ослабляла инфекцию, тело пациента само справлялось с болезнью, оставшейся в ране.
Исана проделывала это, когда тренировалась в легионе с молодыми легионерами, которые небрежно относились к мелким порезам. Она делала похожие вещи для обитателей домена и их детей и даже для домашнего скота. Инфекции были непростой проблемой, требующей деликатности, ибо работу фурий приходилось тщательно контролировать, и сил, чтобы атаковать лихорадку, возникающую как побочный эффект. У нее редко уходило более получаса, чтобы справиться с подобными ранами. Исана направила Рилл в ванну, окружив Линялого присутствием фурии. Чувства Исаны, усиленные водяной фурией, обычно позволяли выделить инфекцию как нечто отвратительное, горячее и злобное. Столкновение с ней было неприятным, но терпимым, нечто похожее испытывает человек, который целый день провел под жарким солнцем.
Но рана Линялого оказалась совсем другой. Как только фурия ее коснулась, Исана ощутила обжигающий огонь, жарче пламени очага, и отпрянула, повинуясь инстинкту.
Линялый застонал и зашевелился, но почти сразу успокоился, погрузившись в объятия лихорадочного сна. Исана ощущала вспышки его меняющихся эмоций, но все происходило так быстро, что она не успевала их распознать. Она упрямо стиснула зубы, снова сосредоточилась на Рилл, направила свои чувства в воду ванны и потянулась к раненой руке Линялого.
Как только Исана коснулась раны, она почувствовала, что все мышцы ее тела напряглись, а пульсирующий злобный огонь гарикового масла ударил по ее восприятию. Исана приняла боль, заставляя свои мысли сконцентрироваться, и с новыми силами атаковала пораженное место.
Исана поняла, почему Верадис назвала такое исцеление трудным и опасным. Инфекция жила собственной жизнью, и Исана обнаружила несколько разных видов, пытавшихся распространиться по телу жертвы; так жители домена направляются в дикие земли, чтобы сделать их своими.
Но гариковая лихорадка не походила на переселенцев домена. Скорее, она являла собой легион, полчища, цивилизацию крошечных существ, несущих смерть. Именно поэтому обычный, вызывающий дискомфорт жар здесь был куда более сильным и опасным. Лихорадка уничтожала руку Линялого, разъедала вены и сосуды, проникала в сухожилия и кости запястья. Если Исана будет действовать как обычно, непосредственно атакуя болезнь, она разорвет руку Линялого и позволит инфекции распространиться на другие части тела, сохраняя болезненную и опасную плотность, и он впадет в кому, которая почти наверняка его убьет. Она не могла нанести по заразе прямой удар.
Нет, ей придется вести осаду крепости, возведенной инфекцией в его руке, атакуя дюйм за дюймом, она сумеет понемногу уменьшить объем инфекции, потоки крови будут постепенно уносить ее частицы, и тело Линялого сможет с ними справиться. Исана понимала, что одновременно необходимо оказывать давление на инфекцию, не давая ей разделиться на крупные части.
Но лихорадка была невероятно агрессивной; чтобы довести дело до конца, уйдут дни, в течение которых заражение будет распространяться и уничтожать все вокруг. Если она будет действовать слишком быстро, инфекция может привести к смерти. Если станет медлить, отщепляя слишком маленькие частицы, лихорадка начнет размножаться быстрее, чем Исана сумеет ее уничтожить. И все это время она будет вынуждена испытывать боль от близости заражения, сохраняя полнейшую концентрацию.
Задача выглядела практически невыполнимой. Но Исана сказала себе, что если она позволит себе усомниться в успехе, то не сможет помочь Линялому.
Джиральди был прав. Она скорее расстанется с жизнью, чем будет стоять в стороне и смотреть, как умирает ее друг.
Исана сжала пальцы на руке Линялого и приготовилась призвать Рилл. Она закрыла глаза и постаралась не обращать внимания на бой барабанов и зов труб, далекие крики раненых и умирающих.