– Калар и его сын лично участвовали в атаках. Церерус потерял половину рыцарей. Почти всех рыцарей Воздуха. Если бы не вмешались дон Майлс и рыцари Коронного легиона, они бы все погибли. Сам Церерус был ранен, когда вызволял рыцарей из ловушки. Он и дон Майлс выступили против Калара и его сына возле стен приюта. Насколько я слышал, это была поразительная битва.
– А мой опыт подсказывает, что слухи редко правильно передают детали, – раздался тихий голос со стороны двери.
Исана повернулась и обнаружила стоявшего в дверях дона Майлса. Он все еще оставался в доспехах, лишь шлем держал в руке. На его доспехах и шлеме Исана заметила множество царапин и вмятин. Ткань туники возле локтя правой руки пропиталась кровью, ладонь лежала на рукояти гладия. Седые волосы Майлса были коротко подстрижены, как и положено легионеру, от него пахло потом, ржавчиной и кровью. Он не отличался крупным телосложением, у него были самые обычные черты лица, но Исана знала, что он поразительно честный и преданный воин. Заметно прихрамывая, он вошел в комнату, и, хотя он говорил с Исаной и Джиральди, он не сводил глаз с человека, лежавшего в ванне.
– Церерус сделал вид, что ранен, и заманил их в ловушку. Они пришли, чтобы взять его, а я прятался на чердаке. Мне удалось серьезно ранить мальчишку, Калар запаниковал и вынес сына с поля боя.
– Командир, – с поклоном сказал Джиральди. – Я слышал, что Калар пытался вас за это сжечь.
Майлс пожал плечами:
– У меня было неподходящее для этого настроение. – Он кивнул Исане. – Домина, вы знаете, кто я такой?
Исана посмотрела на Линялого, потом перевела взгляд на Майлса. Они были братьями, однако Майлс, как и вся Алера, считал Арариса мертвым в течение двадцати лет.
– Я знаю, – тихо ответила она.
– Я хочу попросить об услуге. – Он посмотрел на Джиральди, показывая, что обращается и к центуриону. – Несколько минут вашего времени, домина?
– Она работает, – сказал Джиральди, и, хотя он говорил с уважением, не вызывало сомнений, что центурион не намерен идти на компромиссы. – Ей нельзя отвлекаться.
Майлс несколько мгновений колебался, словно не мог принять решение.
– Я говорил с госпожой Верадис. Она сказала, что времени может и не быть.
Исана отвела взгляд в сторону. На нее накатило отчаяние, усталость мешала сосредоточиться.
– Все в порядке, Джиральди, – наконец сказала она.
Центурион крякнул, поклонился Исане и захромал к двери.
– Только совсем недолго, господин, – сказал он. – Вы обещали.
Майлс кивнул, дожидаясь, когда Джиральди уйдет. Потом он подошел к Линялому, опустился на колени и положил ладонь на голову лежавшего без сознания раба.
– Он весь горит, – прошептал Майлс.
– Я знаю, – ответила Исана. – Я делаю все, что в моих силах.
– Мне следовало прийти раньше, – с горечью сказал он. – Я должен был приходить каждый день.
Снаружи донеслись раскаты грома, сопровождавшие атаку заклинателей огня, и пламя расцвело, превратив пустоту в раскаленную белую сферу. Раздался ответный гром, сражение разгорелось с новой силой.
– Вы были заняты, – сказала Исана, но в ее усталом голосе появилось легкое удивление.
Майлс покачал головой:
– Дело не в этом. Просто… – Он нахмурился. – Мой старший брат. Он всегда побеждал. Он участвовал в схватках, из которых не мог выйти живым, но ему удавалось. И даже после того, как он погиб, он сумел вернуться. Ему потребовалось двадцать лет, но он это сделал. – Майлс покачал головой: – Непобедимый. Может быть, какая-то часть моего разума не хотела признать, что это не так. Что я могу…
«Потерять его», – мысленно закончила за него Исана.
– Он меня слышит? – спросил Майлс.
Исана покачала головой:
– Я не знаю. Иногда он приходит в себя, но с каждым днем его речь становится все более невнятной.
Майлс прикусил губу и кивнул, и Исана ощутила глубину его скорби, боли и сожалений. Он посмотрел на нее, и в его глазах появился почти детский страх.
– Значит, Верадис сказала правду? – спросил Майлс. – Он умрет?
Исана знала, что́ Майлс хочет от нее услышать. В его взгляде читалась мольба о надежде.
Она посмотрела ему в глаза:
– Вероятно, но я не собираюсь сдаваться.
Майлс заморгал и сделал движение правой рукой, словно стирал пот со лба. В результате он испачкал лицо кровью, запекшейся на рукаве.
– Ладно, – тихо сказал он и наклонился над больным. – Рари… Это Майлс. Я… – Он склонил голову, не в силах найти нужные слова. – Я здесь, Рари. Я с тобой. – Он посмотрел на Исану. – Я могу хоть как-нибудь помочь?
Исана покачала головой:
– Он… очень устал. Очень болен. И перестал сражаться. Он не хочет поправиться.
Майлс нахмурился:
– Это на него не похоже. Почему?
Исана вздохнула:
– Я не знаю. Он приходил в себя всего на несколько мгновений. И даже в эти секунды его слова звучали не особенно осмысленно. Быть может, его переполняет чувство вины. Или он слишком устал.
– Командир! – позвал высокий голос. Наверное, один из пажей цитадели. – Мой господин срочно требует вас к себе.
Майлс посмотрел на Исану.
– Иду! – крикнул он, затем на секунду наклонился к больному. – Я должен прийти сюда еще раз, прежде… Пожалуйста, передайте ему, что я приходил его навестить.
– Конечно, – сказала Исана.
– Спасибо, – ответил Майлс.
Майлс ушел, Джиральди заглянул в комнату и тут же закрыл дверь. «Наверное, он стоит в коридоре, прижимаясь спиной к двери, чтобы мне больше никто не мешал», – подумала Исана.
Майлс сказал правду. Линялый был не из тех, кто сдается. Он двадцать лет прожил с чувством вины из-за смерти Септимуса, однако не пытался покончить с собой и не предавался отчаянию.
Значит, тут что-то еще. Нечто важное.
«Проклятые во́роны», – подумала Исана. Если бы он мог поговорить с ней. Хотя бы недолго. От разочарования она заскрипела зубами.
Снаружи доносились раскаты грома, продолжалась магическая битва. Пели трубы, били барабаны. Ревели тысячи глоток. С мрачного неба доносился злобный гром.
Исана допила бульон, выбросила все посторонние мысли из головы и вернулась к работе.
Глава 28
Командир Сирил внимательно посмотрел на Эрена и задумчиво нахмурился. Он долго изучал слишком блестящую серебряную монету – все курсоры получали от Гая такие, символ их полномочий. И только после того, как прошла целая минута, Сирил спросил:
– Ты уверен?
– Да, доблестный господин, – сурово и твердо ответил Эрен.
Они стояли в командирской палатке с опущенными клапанами, в которой два заговоренных светильника разгоняли темноту. Когда они пришли, Сирил не спал, он даже не снял доспехи и ждал их появления. Его постель была аккуратно сложена на обычной койке, стоявшей в углу. Солдат, который подавал пример.
После слов Эрена наступила тишина, и Магнус воспользовался паузой, чтобы налить чая в чашку командира. Макс показал Магнусу собственную чашку. Тот приподнял бровь и передал ему бутыль. Макс улыбнулся и налил чая себе и Тави.
– Маркус? – спросил Макс.
Валиар Маркус покачал головой, отказываясь. Уродливый старый центурион стоял рядом с командиром и чесал в затылке.
– Господин, я опасаюсь возможного обмана. Канимы никогда не высаживались на берегах Алеры в таком количестве.
Эрен, выглядевший усталым и оборванным, сразу ощетинился, услышав эти слова:
– Вы назвали меня лжецом, центурион?
– Нет, – ответил тот, встретив взгляд Эрена. – Однако человек может говорить правду и ошибаться.
Эрен сжал руки в кулаки, но Сирил остановил его жестким взглядом.
– Первое копье поступает правильно, проявляя осторожность, курсор, – сказал он Эрену.
– Почему? – резко спросил Эрен.
– Из-за совпадения во времени, – ответил Сирил. – Легионы Калара выступили против сил Первого консула.
– Что? – пробормотал Эрен.
Сирил кивнул:
– Калар осадил Цереру. На данный момент силы Калара отрезали восточных консулов. Пласида и Аттика сохраняют нейтралитет. Если Калар сумеет создать ложную угрозу со стороны канимов и заставит легионы Алеры выступить против них, силы сторонников Гая будут растянуты, и он лишится преимущества в численности.
Эрен тряхнул головой:
– Я видел их собственными глазами, командир. Сотни кораблей, приставших к берегу до начала шторма, который сделал почти невозможными полеты, что не позволило нам вовремя передать новость о вторжении. Это не просто рейд.
– Но как получилось, что весть об их высадке не дошла до нас по обычным каналам разведки? – проворчал Первое копье.
– Потому что в Редстоуне, где я высадился, выяснилось, что мой контакт был убит на прошлой неделе. Я не осмелился ничего предпринимать, так как опасался, что убийцы ждут появления других курсоров.
– Вполне правдоподобное объяснение, – сказал Сирил. – Однако его будет непросто подтвердить. Я получил приказ охранять мост, господин Эрен, а не выступать против вторгшихся канимов. Я намерен послать отряд, чтобы подтвердить…
– Командир, – перебил его Эрен, и в его голосе отчетливо прозвучала тревога, – для подобных мер нет времени. Мой корабль опередил армаду канимов, но совсем ненамного. Если они не снизят скорость, то высадятся в Фаундерпорте в течение ближайших часов. На побережье не так уж много подходящих гаваней. Очевидно, что они должны контролировать Элинарх, иначе их смогут атаковать сразу с нескольких направлений. – Эрен показал на юг. – Они движутся сюда, командир. Через сутки на этот холм поднимутся самые крупные силы канимов в истории Алеры.
Сирил нахмурился, глядя на Эрена, потом перевел взгляд на Первое копье.
– Во́роны, – пробормотал Маркус и провел пальцами по переносице своего многократно сломанного носа. – Почему? – спросил он. – Почему здесь? Почему сейчас?
Тави вдруг все понял:
– Неправильный вопрос, центурион. – Тави посмотрел на Сирила. – Не «почему». С кем.
– С кем? – спросил Сирил.