Эта встреча была прогнозируемой, думал, что произойдет раньше. Но, видимо, в свою очередь «папаша» ждал вызова от меня, сейчас ему пришлось тратить лишнюю энергию самому. Значит, очень заинтересован. О причине я не просто догадывался, а сделал многое, чтобы она появилась.
— Ничего не хочешь мне рассказать? — и внимательно так посмотрел, а на лице эдакое понимание, знание некой совместной тайны. И возможное покровительство. Его реальные эмоции я не мог читать.
— Вроде бы все идет, как идет, поэтому не видел ни одной причины тебя беспокоить, тем паче ты меня сам предупредил о недопустимости подобного, — ответил спокойно, делая первый глоток. Да… Такого великолепного прилла мне еще не доводилось пить — совершенство, как оно есть. Терпкий, бодрящий, наполненный ароматом горных, лесных и луговых трав, заставляющий мозги работать лучше, мир видеть четче. Блаженство. Завершенность вкуса возникла, когда откусил половину карамельки. Невероятно. Волшебно. Да, божественно, мать его!
— Точно? — наигранно удивляясь, божок сделал брови домиком.
— Точно, — ответил после следующего глотка, — Прилл у тебя лучше и вкуснее, чем у многих. Уникальный вкус!
— Еще бы! — с гордостью ответил визави, но не позволил мне сбить его с основной мысли, — Кронос, наверное, был в ярости, когда ему пришлось зачесть задание?
— Еще в какой, но все завершилось благополучно.
— Ты думаешь?
— Я ведь жив.
— Мгм… И то верно. Вот только не забывай, он подобного не прощает, когда заставляют его принимать во внимание чужие интересы. Злопамятен. Да, очень злопамятен. Мгм… Да… Интересно, очень интересно. И теперь, как я понимаю, ты вновь ищешь жезл? Так?
— Все верно, — сделал глоток, а затем продолжил, — Впрочем, так же верно, что его ищут все кому не лень, — я оставался невозмутимым, — Кронос, явившись на наш совет смертных, во всеуслышанье объявление сделал. Всем щедрые награды пообещал, как и за уничтожение Винсента Шумара.
— Мгм… А это ведь ты убил жреца Ситруса, а мне ничего не сказал. И я даже поверил, что ты там не при чем… Меня называют Отцом лжи, но, выходит, ты меня провел, обвел вокруг пальца. Забавно? — в глазах появился злой огонек.
— Ошибаешься, — я даже, к изумлению божка, отрицательно головой покачал, — Я отправил к Маре, но, скорее всего, в Гратис, жреца Раоноса. Понимаю, многомудрый бородач, — с интонациями, говорящими обратное о сообразительности умника, произнес я, — и его названный брат, Кронос, воин без головы и памяти, не подозревали, что на сторону Кровавого перешли верховные служители их культов, как и аватары, но тебе-то это должно было быть известно… Я даже иного не предполагал. Поэтому тебя и не понял, — помолчал, делая паузу и разрыв между мыслями, — Да, не понял. Спросил бы четко: ты убил ренегата? Я бы ответил — да, туда ему и дорога! Могу поклясться на крови, что ни одного верховного жреца именно Ситруса, я пока не убивал. Но пообещал ему, глядя глаза в глаза, если он продолжит свои игры, подставляя под меня мешающих ему разумных, и не платя за это, то сдохнут его почитатели любых рангов. Клянусь кровью! — Эйден очень внимательно посмотрел на пламя, объявшее руку и четки.
— Мгм… Доходили слухи. Помни Ситрус подл, он не хитер, а именно подл. Любит гадить по мелочам окружающим, хохотать в душе и хлопать невинно глазками, слыша справедливые претензии. Я догадывался о переходе на сторону Кровавого некоторых из демморунгского храма, но не думал, что там все так печально. Мне даже немного интересно, почему они сами не разобрались с мятежниками, а отдали их тебе?
— Этого я тебе не скажу, данный аспект относится уже к профессиональным тайнам. Впрочем, уже говорил, заключив сделку с тобой, тоже самое будет касаться и наших отношений.
— А кровь Кроноса как пролил?
— В этом секрета нет. Я сражался с воплощением гнева Синеликой Архи, только-только ее убил, и внезапно оказался в чертогах Верховного, в горячке нанес ему удар моргенштерном по голове. Тот не успел увернуться, — интонациями в последнем предложении показал, что все было абсолютно не так, и божок меня понял.
— Мгм… Я так, понимаю, это версия для его паствы. А еще тебе пришлось поклясться, озвучивать только ее. Он всегда боялся общественного порицания, хотел выглядеть в глазах толпы непогрешимым, справедливым, суровым, настоящим Отцом Воинов… Или я ошибаюсь? — я торопливо сделал глоток, — Можешь не отвечать. Понимаю. Да, мгм, понимаю. Но предполагаю следующее, готов даже поставить сто слитков из черного серебра против гнутого медяка, что он хотел тебя заставить служить себе невозбранно, на Весы не надеялся, а сразу позволил пролиться собственной крови… Интересно другое, как у тебя получилось избежать ловушки… Да, получилось, тех обязательств, которые бы возникли, я не вижу. Шрам от руки бога… Кровь за кровь? Понимаю, профессиональная тайна, — и улыбнулся покровительственно.
— Здесь могу отчасти ответить. Скорее разум у него вовремя проснулся. Потому что принудить меня к чему-то ни в чьей власти, да и работа из-под палки имеет свои минусы. Поэтому Кронос с многомудрым Ситрусом и пришли к выводу, что лучше заплатить настоящему профессионалу в полном объеме, чем надеяться на толпы бесплатных адептов, которые пусть и разбивают в поклонах лбы, но мозгов им это не добавляет.
Эйден рассмеялся.
— Это точно. У меня тоже появилось для тебя задание, тем более, та ценность хранилась рядом с жезлом Антонио де Тисса, и, скорее всего, попала в руки архилича вместе с остальными предметами из хранилища Орма Созидающего. Речь идет о моем браслете, который я создал до изгнания из пантеона и вручил своему лучшему жрецу. Что ты о нем знаешь?
— О жреце? Ничего. О браслете немного. Свойства перечислять бессмысленно, часть из них открывается владельцу только после привязки, из известных — имеется возможность полного перевоплощения в любого разумного, с которым тактильно контактировал носитель, это касается и зверья. Ограничение только одно — реципиенты на момент контакта должны быть живы и относиться именно к живым созданиям. Еще браслет дает мощнейшую незримую защиту, практически абсолютную невидимость, имеет огромное собственное пространственное хранилище, служит твоим переносным алтарем.
— Ты многое знаешь… — протянул собеседник и подозрительно так посмотрел.
— Однако, на мой взгляд, искать твой браслет бессмысленно, — не стал раскрывать источники, — Потому что по речам некоторых, — пальцем показал вверх, — Шумар его передал Бездне, а с той тягаться — это даже не в ваших силах, и уж тем более не в моих. Благодаря такому шагу Винсент Возвысился и теперь может самостоятельно доставать предметы из межреальности.
— Нет, если даже архилич и поднялся на несколько ступеней, то использовал он точно не браслет. Я бы знал. Так вот, предлагаю найти украшение. Его же и получишь в качестве награды. В свою очередь, помогу с привязкой и полным контролем над его силами. Как и открою все остальные свойства. Это выведет тебя на абсолютно иной уровень. Ты сможешь проникнуть в любое место, забрать все, что тебе потребуется, раствориться в воздухе в солнечный день на глазах толпы, перенестись за тысячи лиг и даже перейти в некоторые другие миры. Что говорить, если Орм Созидающий на протяжении двух столетий разгадывал его тайны, и не смог понять и трети. Награда — божественная. И никто не может сказать, что я на них скуп. Твой ящер всегда ревностно относится к Весам, но я же смотрю на полезность разумного и часто переплачиваю, и потому что щедр, и потому что разговариваю и имею дела не с кем попало, а только с избранными.
Впору загордиться.
— В целом, если предмет, действительно, не уничтожен, то задание не противоречит моим парадигмам, — еще бы, я на него рассчитывал, учитывая первое появление этого божка, затем наличие предмета Эйдена в хранилище и мысли архилича, — Но он для меня ценности не представляет.
— Почему?
— Я иду своим путем. Путем аристо. И моя кровь горит, — даже этот божок потратил несколько секунд на осмысление такого мягкого посыла и нежелания открывать какие-либо причины.
— И что ты хочешь в награду?
— Давай о конечной плате поговорим после того, как искомое окажется у меня. Пока же мне в качестве аванса потребуется… — в принципе, у ящера еще затем продублировать, а сейчас проверить возможно ли вообще такое, — Пятьдесят кристаллов, выглядящих, как камни душ, которые проходят любые проверки на подлинность, но при использовании, скажем, либо забирают у пациентов остатки жизни, но лучше превращают пусть не в зеленые сундуки, а в каких-то зверюшек. Например, в молодых гномьих боевых козлов или мроков, без возможности возвращения в обличие разумных. И главное, чтобы только я на всем Аргассе смог отличить настоящие от подделок.
— С нежитью — исключено, я не повелеваю мертвыми… Точнее, слишком много потребуется энергии, — собеседник откинулся в кресле, затем задумался или сделал вид. И рассмеялся весело и заливисто, но затем спросил серьезным тоном, — И единственным в своем роде ты не станешь, но здесь могу отметить, на весь мир вас будет не больше пары сотен. И совершить подобное в моей власти, однако ты ведь не можешь гарантировать результат поисков?
— Не могу, — спокойно ответил я, — Но учитывая твою репутацию, только одно то, что возьмусь искать необходимую тебе вещь — дорогого стоит. Я буду сразу тратить самый драгоценный ресурс — свое время. И кто может поручиться, что ты после выполнения задания, не скажешь, не больно-то он мне и нужен.
Эйден вновь задумался, сощурил зеленые глаза. У него явно что-то сложилось с чем-то… С другой стороны, он бог Обмана, по крайней мере, об этом все вели речь. Так что, как не подобные деяния с подделками, станут работать на него? Именно в таком ключе рассматривал возможный его интерес.
— Принимается! Но заложенные свойства превращения сработают при условии, если разумный добровольно захочет использовать камень. Принудительно — ничего не получится, лишь кристалл обратится в тлен. И превращаться испытатели будут произвольно в любых животных, количество видов которых пусть будет сто. Еще одно, как только начнутся курьезы, должен пройти слух, что это мои камни. То есть, камни Эйдена.