— Интересно и познавательно, — задумчиво произнес я, — Вот только не понимаю, каким боком Чащобы относятся к нам? При чем здесь Империя и Император?
— Эх, глэрд, глэрд, — отхлебнул вина из фляжки Уолтер, предварительно предложив нам, но мы отказались: я показал кружку прилла, а Турин предпочел табак, взявшись набивать трубку, — Практически все родственники любимой жены Императора погибли одномоментно. Повезло лишь некоторым, кто в тот момент находился в разъездах. А так, ее мать и отец, бабушки и дедушки, дяди и тети, племянники, внучатые в том числе… Недавно чуть не погибла, а тут осиротела…
— Какое «сиротство», когда она сама вроде бы бабушка? — удивился я.
— Дело не только в этом, — взял слово Турин, — В первую очередь, Совет предполагает, что Шумар добрался до древних арсеналов Тьмы, и теперь способен любую провинцию, лес или королевство превратить в одно сплошное пятно.
— А еще эта мертвая падла, живее всех живых. Действует оперативно, реагирует молниеносно, честолюбие болезненное, — прокомментировал эрлглэрд.
— Честолюбие то тут при чем?
— Темные по нему прошлись, мол, жалкий колдунишка, пусть только попробует сунется к нам, мы не вы. Интервью их посол дал «Имперскому вестнику». Они ведь до этого практически не пострадали ни в одно из нападений. Вот там он рассказал про ничтожность личности мертвого колдуна. И тут же он им в ответ цветы вручил. Букет.
— Поделом! Если бы не угроза Империи… Да, я точно так же убил бы эту тварь, но очень бы хотелось, чтобы данный миг произошел после того, как все эльфийские кущи и подземелья проклятых гномов стали одной большой могилой! Скотомогильником! Ибо они по наущению Раоноса выпустили в мир это… это… Зло! Ведь божок подтвердил лично мне свое участие в низложении Винсента, как то, что в нем принимала непосредственное участие и его паства. Никакая вира с этих нелюдей наших расходов не покроет. А кто вернет честных аристо, благочестивых хуманов? Добрых граждан Империи? До остальных мне дела нет. И если бы сейчас был Совет, то высказался бы так же. И не вмешивался бы до тех пор, пока все алтари проклятого божка они бы сами не разрушили, не покаялись. И не отказались всем скопом от «Слез Нирна» и камней душ. Впрочем, предположения о страшных находках архилича, если они верны, абсолютно меняют дело. Император все сказал верно. Нужно спешить. И я поспешу!
— Да, похоже, от камней-то они скоро сами откажутся, — усмехнулся в бороду Уолтер.
— С чего бы? — недоверчиво посмотрел на эрлглэрда, — Это для нас, нормальных, это зло, это кровь и боль наших детей, детей хуманов, но не для них. Для них это возможности. Впрочем, и в нашей среде есть паршивые овцы. Их бы тоже всех под нож, а лучше вывезти в море и утопить! Как вшивых котят!
— Да есть с чего, глэрд… Например, эрлглэрд Никон проживал последний год в Верхней крепости и недавно приобрел где-то партию из двенадцати камней. Не далее, как позавчера использовал первый, и вместо разглаженных морщин, получил огненные драконьи железы в заднице. Однако узнал об этом далеко не сразу. Недовольный результатом, считая, мол пошло что-то не так, он потянулся за следующим кристаллом. Как итог, на месте ушей по здоровенной до самого плеча волосатой мошонке, глядя на которые в зеркало, он и обнаружил наличие первого эффекта, когда не только сжег стул с испуга, но и прожег дыру в полу на два этажа вниз, — довольно и ехидно улыбаясь, поведал Уолтер, — Третий камень омолодил дедушку. Вот только совокупный результат все равно ему не понравился. Поэтому он вызвал верного вассала, приказал использовать и ему, не все одному страдать, а тот помолодел без всяких проблем. Тогда Никон с радостью схватил следующий… И получил здоровенный рог посреди лба, как у Оринуса.
— Чудеса какие-то, — всем видом демонстрируя неверие прокомментировал я.
— Если крылья отрастут, то как бы следующую драконью сотню верхом на таких кадаврах не сформировали, — сообщил лэрг с видимой задумчивостью, — Отступая наступай.
— Ага! И гоблов наездниками… В тыл таким всадникам точно не зайдешь, и спереди — рог мешает. От них все твари хаоса разбегутся. Ты вот зубы, Турин, скалишь, а лекари не знают, как быть. Камни душ вроде бы есть еще у Никона, вот только неизвестность теперь пугает. Он хочет стать обратно нормальным: «Не нужна мне такая молодость!». Агрессивный стал, прыгает на всех, пытается рогом проткнуть.
— Что тут думать? — вмешался я, — Яйца отрезать, рог спилить, задницу принудительно заткнуть, ты же сам рассказывал, что специальные средства имеются, дабы драконы ничего не спалили без приказа. На выходе станет на человека похож.
— Затыкать пробовали или нет — не знаю, — серьезно сообщил эрлглэрд, — Но вот с остальным — да. Отчекрыжили, а те вмиг вновь отросли. Шесть штук первых добыли и три вторых, после чего Никон едва к Маре не переехал. Оказалось, что все очень хитро. На жизненную и магическую энергию носителя завязано.
— Дела… — протянул я.
— Это еще что… Вот эрлглэрдесса Селен из Дома Радужных драконов, красавица из красавиц молодая еще, ей и сорока нет, но тоже решила омолодиться. Кто-то из поклонников ей камень подарил. Теперь у нее вместо носа агрегат, не у каждого гобла такой есть в наличие. Елда! И ведь не просто бездействует, работает. Мыться теперь не может, как вниз посмотрит или начнет тереться, куда тому Никону… В эльфийских Домах тоже переполох, но там метаморфозы еще хуже. Страшнее. Девять великовозрастных чад, это про каких я слышал, которым со дня на день на Ледяной путь вставать нужно было, в виду чего их и постарались еще усилить, они превратились в разных животных: овца, гномий козел, лирнийская жаба и все в таком духе. Троим из них пророчили блестящее будущее, они должны были выйти на уровень младших магистров уже через пять лет. На деле… Пока даже вампиры руками разводят, никак не исправишь. И что самое удивительное, все разговаривают, а не блеют или мычат, еще и мыслят нормально, — задумался Уолтер.
— Значит, существуют, — ввернул я, но земную крылатую фразу никто не понял, — То есть выходит, остроухие превращаются в животных, а люди получают в разных местах новые органы и меняется поведение?
— Не всегда. Есть случаи, когда у одного темного уши стали круглыми и огромными, как тазики, у второго, вырос демонический хвост, рога и третий глаз посреди лба. Своими глазами видел, ох и страшная тварь. Так что, уверен, теперь в здравом уме вряд ли кто-то камни использовать станет. Все это Кровавый…
— Здесь с тобой поспорю, — не стал молчать я.
— Почему?
— Это похоже на злые шутки над подонками, но не в его духе Раоноса, не в его стиле. Да и зачем ему отворачивать от себя паству? Это, скорее всего, проделки Эйдена. Камни Эйдена. Да, его. Звучит. Впрочем, их и раньше порой так называли. Видимо, сделал какую-то гадость белогривый слизень отцу Лжи, вот и получил ответ.
— Мир сошел с ума, — глядя на расхаживающих посреди пепелища мертвецов, сообщил нам Уолтер, — Но у меня нет времени на долгие разговоры, хоть и поговорить хотелось. Вот здесь, — тот протянул мне сумку через плечо, — В хранилищах Грогуса две с половиной тысячи камней силы Тьмы, а вот здесь, — достал из подсумка еще один кошель, — Сто великих.
— Давайте вместе пересчитаем. Турин, контролируй, у тебя оруст.
— Ты мне не доверяешь?.. — разозлился драконий сотник, но постарался не показать задетых чувств.
— Эрлглэрд, при чем здесь мое доверие к тебе? Вдруг там, — показал четками неопределенно назад, — Кто-то ошибся. Кристалл туда, кристалл сюда. Для нас это понятно — все мы люди, но мертвецы не прощают подобных ошибок. Ты можешь их хоть как обозвать — бровью не поведут, плюнуть на них — они не почешутся, но здесь… Это как… как… Даже не знаю с чем сравнить, будто кто-то тебе под дверь на твоих же глазах нагадил, а теперь улыбается в лицо спокойно. Ты хочешь, чтобы вся миссия была поставлена под угрозу в самом начале, когда мы можем еще что-то сделать? Изменить?
— Нет…
— Вот и я нет. И без всяких обид, просто считаем вместе. Один может ошибиться, но мы втроем — никогда!
Бойцы Уолтеры внимали, затаив дыхание.
Зачем я занимался в очередной раз явной херней, заставляя проделывать бессмысленные действия окружающих? Чтобы каждый проникся важностью миссии. Что все настолько серьезно, даже такой малый «пустяк», может разрушить все добрые начинания. Ну, и демонстрировал подход.
Считали, пересчитывали, матерились, снова считали.
А драконы кружили в отдалении.
Я же осмотрел артефакты. Молодцы. Выполнили мое требование, чтобы компактным был груз. Постарались подобрать кольца, браслеты и короны. Килограмм пять бижутерии. Не стал тратить ни толики энергии на опознание. Мне это ни к чему.
— Все точно, — наконец сообщил Уолтер.
— И это хорошо, — подытожил я, — Эрлглэрд, больше не задерживаем.
Тот облегченно вздохнул, попрощались, пожелали друг другу жить без тремора. Драконьи всадники взмыли в небо.
— Откуда ты узнал, что камни, которые отдал ре Валеро ненастоящие? — спросил в первую очередь Турин, провожая взглядом драконов, когда над нами опустился купол безмолвия.
— От них Эйденом несло. Вот только удивляюсь, как быстро все случилось.
— А что ты хочешь? Камни душ — товар горячий, телепорты работают, как и связь, за сутки разнесли по всей Империи. Там же почти каждый их постарался использовать здесь и сейчас. Потому что завтра может не получится. Я же в очередной раз убедился в твоей правоте несмотря на то, что изначально подумал о безумии. И каюсь.
— Но повезло нашим домочадцам, — не стал заострять, — Хотя… У меня ведь из старых запасов, да еще и в большей мере гобловские, здесь же Демморунг.
— Вот еще. Перед вылетом меня нашли охранители, передали, — вручил тот призму длиной около десяти сантиметров, — Это высший одноразовый амулет связи. Работает везде и всегда. Бесценная вещь. И приказ Императора, как только уничтожишь Винсента, так сразу же ему отчитайся. Вся Империя на ушах. Как бы до массовой паники дело не дошло и повального бегства из городов. И да, дело не в каких-то эльфах. Эйден бы с этими извращенцами, а в нас. А это одноразовый телепорт в Халдогорд, прямо на центральную площадь, тебя будут ждать, — вручил шар размерами с теннисный мяч в серебристых прожилках, — Работает даже ночью в землях Хаоса, но ты должен находиться в чистом пятне. Тоже приказ, сразу добраться до такого, и с отчетом прибыть. Ближайший месяц до начала похода Император планирует пробыть там. Дело отлагательств не терпит. Цитирую: «Не справится за полторы декады — может возвращаться. Но и отношение к Истинному Великому Дому Сумеречных станет другим», — такие вести Турин воспринял довольно болезненно, судя по злости, с какой произнес последние фразы.