Я же, прежде чем появляться в пиратском поселке, сначала заглянул к тайникам поблизости Черноягодья, все предметы связанные с архиличем в тех же мешках Рунигиса оказались в хранилище Леймэла. Из важного, осталось добраться до окрестностей Трехгорного, где забрать амуницию, броню и посох Шумара. И оценить работу драконов непосредственно в городе. Надеялся, что сделал правильные выводы.
Воспоминания промелькнули в одно мгновение, сейчас вновь посмотрел на спящую девушку, невольно улыбнулся. Затем обозрел угол большой комнаты в центральном здании администрации пиратского поселения. Мясо на месте, все подарки там же. Вроде бы ничего не забыл, даже анкеты освобожденных и плененных поместил в незримое хранилище. Временем в чертогах Оринуса я намеревался воспользоваться на двести процентов.
Призвал божество.
Откликнулся тот мгновенно.
Знакомая поляна, отметил, что Однорог был непривычно задумчив. Развеял его тоску красочным рассказом с немалой толикой пафоса, всё как все любили вокруг, об очередном провале Раоноса. Тот радовался, но я бы сказал, не от всей своей древней подлой души, даже эпизоды с камнями вызвали слабый эмоциональный отклик, хоть динозавр и выказывал довольство, но его явно что-то гнело. Не позволяло прыгать, скакать, вертеть сальто, залихватски размахивать косой. Он за все время всего лишь пару раз от радости пнул материализованную неведомую зверушку и выпустил четыре огнешара в чащу. Вручил ему «Браслет Оргуса Метателя», а также аккуратно извлек и, будто мину, передал жреческий атрибут — «Жезл стойкости Оринуса», который пришелся очень кстати. По крайней мере, меня так уверил ящер.
— Опять ты порадовал меня, глэрд Райс! Что хочешь в награду?
— Первое, верни мне восстановление потраченных возможностей по снятию клятв и других, все было использовано в рамках нашего общего дела, — под неопределенным «других», надеялся, что Оринус даст еще одну способность превратить в сумасшедшего любого разумного, — Второе, требуется еще два стирания памяти, но настраиваемые мною — от часа до суток. Третье, хочу улучшить умение видеть искажения.
— Со всем, кроме последнего пункта, не вижу проблем, — щелкнул тот пальцами и к моей радости, действительно, вернул все, как и выдал требуемое, — Там третий ранг… Да… уже третий… Ты просишь много! Впрочем, ты мне преподнес браслет и мой жезл, который появился очень и очень вовремя. Такое ощущение, что сама Азалия тебя надоумила взять его в качестве платы, — в том эпизоде нечего было скрывать, особенно, если подробности и предмет сделки я не озвучивал. В целом, ящер прав, как тот дер Вирго, богиня удачи сделала все за меня, — Что же я не только пойду тебе навстречу и переплачу, но и увеличу количество часов тренировок до десяти тысяч часов общего времени.
У занятной щедрости прижимистого динозавра должна была быть веская причина, за красивые глаза тот наград не нарезал. Вот бы еще персональный доступ к Весам получить, чтобы оценивать. Мечты, мечты… Однорог же выпустил горестно молочного цвета дым из ноздрей и продолжил под тревожное мерцание стелы колдовскими символами. Я, как обычно запоминал их, уже множество перенес в родовую книгу, но пока на этом исследование остановилось.
— К моему сожалению, за принижение, унижения и ослабление Кровавого я не смогу больше платить. Ни тебе, ни другим. Не смогу, — повторил он, а после выдохнул зло сноп пламени в сторону леса, затем из уголков пасти повалил густой черный дым, — За последние несколько столетий, ты первый кто меня так радовал, заставляя испытывать настоящие эмоции, а это бесценно, — мне оставалось только всплакнуть, — И ты нанес огромный урон белогривой млети. Именно об этом говорит простой факт, что на меня начали давить. Есть силы, про которые не могу тебе рассказать. И да, с одной стороны, можно наплевать на них, но в таком случае, навлеку на себя многие и многие беды. Мне на данном этапе это не нужно. Так вот, эти… грхм… явно и недвусмысленно намекнули, чтобы я прекращал награждать тебя за поражения Раоноса. Слишком его влияние снизилось на землях Хаоса, а это бьет по кому-то. Нарушение Равновесия. И теперь я верю, что ты уничтожил всех трех его старших жрецов, чего не случалось уже столетий пятнадцать. А еще думаю, немалую роль в ослаблении сыграли и сыграют камни Эйдена, а я успел до появления группы поддержки Раоноса изготовить еще триста фальшивых кристаллов, будто чувствуя их скорый приход… — оборвал фразу, не проговаривая кто же его напугал и кто имел власть над небожителями, — И ты их получишь. Буду с тобой честен, и не стану врать, что ты для меня более значим, чем предложенная мне плата за невмешательство. Выгоднее принять их предложение даже из простого рационализма. Но и ты показал себя очень и очень хорошо, поэтому все наши старые договоренности в силе, я выполню полностью свои обязательства. Заданий же у меня разных множество, которые никак не касаются Раоноса и не должны вступать в противоречие с твоими парадигмами, и касаемо их никаких дополнительных… пожеланий ни от кого не поступало. То есть, усиливать тебя никто не запрещал, единственное табу — за счет Кровавого. Видимо, хотят, чтобы ты его оставил в покое. Зачем? То мне неведомо! — Оринус выплевывал вместе со словами ревущие темные огненные шары, от которых старались уклоняться живые деревья, не всегда у них получалось, — И добавлю, не стоит отчаиваться, глэрд, уверен, это все временно, — взялся успокаивать меня ящер, сластя пилюли, — И все непонявшие суть Раоноса, точнее, думающие, что он лишь отыгрывает некую роль для паствы, ошибутся. Обязательно ошибутся. И он обязательно их обманет и заставит пожалеть о сотрудничестве с ним. Предательство — всего и вся, нарушение любых табу и договоренностей — это не кредо, это его суть, сам смысл его существования! И тогда пострадавшие сами придут и ко мне, и к тебе с просьбами покарать поганого эрманта!
Я кивнул понимающе, а потом взял слово:
— Оринус, из всех богов, я рад, что дороги судьбы свели нас с тобой. Ты — честный и щедрый, а не как всякие… — обвел поляну суровым взглядом, особенно внимательно всматривался в подлесок, словно там прятались подлые гады, ящер тоже повторил мой жест, — Глядя на остальных, вижу… не те звезды сияют на нашем небосводе. Не те! Мы неплохо поработали вместе. Потрудились на славу, разя беспощадно всякое зло. Наши враги плачут, рыдают, стенают. Кровавый нас боится до поноса и судорог, забился в щель под грязной корягой и дрожит в ужасе. Иначе бы для чего ему жаловаться всем подряд?
— Все верно!
Ай, молодец! Отлично.
— Уверен, покровителям он тоже заплатил немало. И да, я вижу, как он сдавал, сдает и будет сдавать позиции, терять их одну за одной от нашего сурового и мощного натиска. Железного! Стального! Неумолимого! Я продолжу дело, не взирая ни на что, ведь я не связан Равновесием и другими клятвами, в отличие от тебя. И когда эти вероломные деятели, которые посмели указывать тебе, как поступать, пострадают от происков подлого Раоноса и придут к нам… у нас будет все готово. И они заплатят. Заплатят втройне, нет, вдесятерне за твою горечь, за твою печаль, за твою боль. Да будет так!
— Будет! — кивнув утвердительно, воодушевился ящер, у него даже слюна из уголка пасти капнула, прожигая в траве очередную проплешину.
— Раонос уже плачет, как сопливая девочка, ревет и рвет волосы. Ябедничает всем вокруг… И это бог? Да, это черт какой-то! — не знаю, как перевел название беса адаптивный переводчик, но Оринус довольно осклабился, полностью поддерживая новое определение млети и взмахнул грозно косой, — И я не дам ему скучать, но немного ослаблю адамантиевую хватку на его цыплячьей шее. И когда он успокоится, поверит, что опасность миновала, как и затихнут эти злые силы, что не дают нам победить вонючую тьму в лице этой падлы, вмешиваясь в наши благородные дела в самый ответственный момент… Именно тогда мы нанесем удар в само средоточие лживой твари! — провозгласил я доктрину, — И будет она визжать! Ибо должна сдохнуть! В корчах! И страшно! А мы поглотим его силу!
Последние очень понравилось Однорогу, он даже пасть распахнул.
А так, ожидаемый итог. Даже, если Оринус придумал «непреодолимые силы зла». Я же понимал, что очередной этап завершался. Кровавый получил по носу, и стремительно терял позиции на землях Хаоса. Потому что алтарь с изначальным камнем — это очень серьезно. Его форпост на континенте, остальные не дотягивали по могуществу, именно поэтому в Демморунге и концентрировалась верхушка культа. Впрочем, одну из ведущих ролей сыграло уничтожение старших, читай «высших», жрецов. Захват главнейших артефактов. На эти вопросы мне подробно, в силу знаний и собственного разумения, ответил последний служитель, подтвердив большинство теорий и выводов, сделанных из реакции других божков.
Да и мне ли быть в печали? Неплохо на этой борьбе, нет, не погрел руки, а усилился. И я был уверен, Кровавый начнет пакостить и честному ящеру, вынуждая его реагировать; нагадит и добрым архиличам в мертвецких землях; и обоим паскудным дедушкам с утеса; и даже Иргусу в суп плюнет; нагнет где-нибудь Истеллу, а Империя вздрогнет от воплощения в жизнь поганых замыслов. И даже Великий лес пострадает безмерно, ибо предал своего белогривого папашу. Я чувствовал, пока не мог четко сформулировать, но знал, что эта млеть затаила и готовила тайно диверсии против добра, наплевав на любые последствия, как тот Шумар. Ведь не зря же он и его паства взрастили и свели с ума архилича? Только нужно продумать все детально.
Да, меня занимал и вопрос, если ящер, не соврал, то кто действительно на него надавил. Кронос ли это с Ситрусом или некие высшие силы — абсолютно неясно. Слишком многое скрывали божки. И в этом они были на диво солидарны. Например, практически дублировалось информация и по Ригмару, которого многие хотели воскресить, и по Раоносу, полученная из двух источников — от Однорога и бога Мудрости, в рамках выполнения задания по поиску жезла Антонио де Тисса. Да, некоторые полученные детали помогали, например, опознать локацию — те же райские кущи Кровавого, но Красная пустошь в моем пакете данных отсутствовала. Все остальное — вода водой.