Некоторое время они ехали молча, потом Ричард сказал:
— Возвращаясь к вчерашнему вечеру…
— Зачем нам к нему возвращаться? — рассудительно спросила Лиз.
— Я хочу пояснить, что Флоренс никогда не рассматривалась как кандидатка…
— Не хочу этого знать. Она не кандидатка, я не кандидатка. Вы же сказали, что женитьба вообще не входит в ваши планы. — Лиз обернулась, чтобы убедиться, что Пат спит. Так оно и оказалось, девочка всегда предпочитала подремать в дороге. — Поймите меня правильно, я осознаю, что в одном Флоренс была абсолютно права. Мы с вами принадлежим к разным мирам, и уже по одной этой причине я не строю никаких долговременных планов.
— А по другим? — Лиз промолчала. А Ричард продолжил: — Разные миры, разные планеты… Какая ерунда! Ты не строишь никаких планов, просто потому что слишком молода. Тебе рано думать о семье, о браке. Придет время, и в твоей жизни появится мужчина, с которым ты захочешь связать свою жизнь. Говорят, так бывает.
Опять наступила тишина. Потом Лиз не выдержала:
— Флоренс, похоже, была права, когда сказала, что у вас не хватит мужества рассказать всю правду родителям. Я имею в виду Пат…
— Не совсем. Но пока я им действительно ничего не рассказывал.
— Почему? Опасаетесь их реакции?
— Нет, просто я еще не готов рассказать всей правды.
— Что значит всей правды?
— А то и значит! Лиз, не лезь мне в душу. Придет время, и я тебе тоже скажу всю правду.
— Я не лезу к вам в душу. Не имею такого права. У меня вообще нет никаких прав, — добавила она грустно.
Ричард улыбнулся:
— Отчего это столько пессимизма?
— Отчего? Ну как, например, вы представили бы меня своим родителям, если бы пришлось встретиться? Я же не Флоренс, которую они уже считали вашей будущей женой…
Посмотрев в окно, Лиз заметила, что они уже давно выехали из Нэшвилла и теперь мчатся по шоссе, ведущему на запад. Пробок, к счастью, не было — все-таки они не слишком задержались с отъездом.
Через некоторое время проснулась Пат. И Ричард, который, казалось, был погружен в свои мысли, тут же начал оживленно беседовать с девочкой. Та буквально засыпала его вопросами. Сколько комнат на ранчо? Кто там еще будет? Есть ли там ковбои? Ведь должны быть, раз есть лошади… Ричард со смехом подробно докладывал ей обо всем, что они воочию увидят через пару часов.
Когда они наконец прибыли на место, спутницам Ричарда все понравилось. В приятном удивлении тетя и племянница посмотрели друг на друга, поняв, что хозяин ранчо в своих описаниях поскромничал.
— Мне кажется, что такая замарашка, как я, просто потеряется в этих барских покоях!
— Ничего, человек быстро привыкает к хорошему.
— А мне-то зачем привыкать?
— Я сказал тебе, привыкай — значит, привыкай.
От этих слов по позвоночнику девушки пробежал холодок, но она запретила себе думать над вторым смыслом его слов.
— Вы бы дали нам с Пат путеводитель по дому, — пошутила она.
— Разумная мысль. — Он хохотнул и добавил: — На твоей копии надо обязательно обозначить стрелками путь к моей спальне. А?
От этой незатейливой шутки Лиз показалось, что она парит над землей. Это ощущение не оставляло ее до самого вечера, когда они втроем собрались в уютной гостиной, посреди которой стояла кем-то уже заботливо наряженная елка. Дерево было очень большим, верхушка почти упиралась в потолок. Отец и дочь с одинаковым удовлетворением смотрели на елку и были в этом восторженном состоянии похожи друг на друга как никогда.
У Лиз сердце сжалось при мысли, что еще немного и она будет вынуждена отделиться от этой «сладкой парочки», потому что они в ней перестанут нуждаться. Но пока иллюзия благополучия все еще владела ею. В комнате царил полумрак, огни на елке создавали особый, семейно-праздничный уют. Девушка сбросила туфли и поджала под себя ноги, размещаясь в кресле. Романтики добавлял и потрескивающий огонь в камине. Она казалась себе Золушкой в своих недорогих джинсах и спортивной рубашке. Да, здесь были бы более уместны дорогой наряд и брильянты!
Из задумчивости Лиз вывел вопрос Пат.
— А когда мы наконец узнаем, какие подарки принес Санта-Клаус?
— Ты что же, не знаешь, что он не приходит раньше полуночи, — поправила племянницу Лиз. — Он проникнет в дом через каминную трубу и сложит подарки под елку. А мы утром посмотрим, что он принес…
Но девочку нелегко было сбить с толку.
— Я хотела бы увидеть подарки из Нью-Йорка. К ним Санта-Клаус не имеет никакого отношения.
— Нет, их откроем тоже завтра утром. Слушай, тебе уже пора спать.
— Тетушка, не будьте так строги. Сегодня малышка может и задержаться, ведь сочельник, заступился за дочь Ричард и улыбнулся той самой улыбкой, от которой у Лиз начинала кружиться голова и подгибались ноги.
— Согласна, — уступила она, — только не очень надолго. — Пат тоже лучезарно улыбнулась, почти так же, как ее отец. Против их двойного очарования Лиз была бессильна. — На полчаса, не больше.
Наступила процедура укладывания под елку подарков, Пат делала вид, что это обычное дело, и не проявляла видимого любопытства, хотя глазки ее горели.
Занятая этими приятными делами, троица пропустила момент, когда открылась дверь и в комнату вошли двое немолодых людей. Вошедшие пристально посмотрели сначала на Ричарда, потом на Пат. Выражение их лиц было красноречиво.
— Ричард! — Голос женщины, довольно резкий и хорошо поставленный, свидетельствовал, что его обладательница знает себе цену.
Она была высокой, в теле, но не полной. Ей очень шло дорогое шерстяное платье серебристо-серого цвета с длинными рукавами. Лиз вскочила на ноги, сразу догадавшись, кто эти двое. Ее почему-то охватила легкая паника.
Было очевидно, что Ричард не ждал появления родителей.
— Мама, папа, ради Бога, а вы-то что здесь делаете?
Лиз за все время их знакомства не видела Ричарда таким растерянным. Но он быстро справился с собой, подошел к матери и поцеловал ее в щеку. Отец, такой же высокий и представительный, как сын, потрепав Ричарда по плечу, предложил:
— А не сесть ли нам всем? В ногах правды нет, сейчас представимся друг другу и все выясним.
Пат испуганно схватила Лиз за руку, как бы ища у нее защиты от неясной угрозы, которую она, похоже, тоже ощутила при появлении этих людей.
Отец Ричарда счел нужным рассказать о причине их неожиданного появления.
— Вчера раздался довольно странный звонок от Флоренс. Она знала, что мы передумали уезжать в Европу и собираемся отметить Рождество вместе с ее родителями. Флоренс бормотала какую-то несусветицу, из которой мы только и поняли, что ты сегодня приедешь на ранчо… к тому же не один.
Родители Ричарда не отрываясь смотрели на Пат. Было ясно, что Флоренс успела рассказать им историю появления девочки в жизни их сына. А тот вежливо сказал:
— Лиз, дорогая, поднимитесь с Пат на второй этаж. Мне надо переговорить с родителями. Когда уложишь девочку, сразу же спускайся сюда.
Лиз молча повиновалась. По выражению лиц женщины и мужчины она догадалась о характеристике, которую ей дала соперница.
— Это мама и папа Ричарда? — задала вопрос Пат, как только они обе вышли из гостиной. — Ты мне не говорила, что они здесь будут.
— А я и сама не знала. Наверное, они решили сделать нам всем сюрприз.
— Мне не показалось, что Ричард рад их появлению.
— Нет, ты ошибаешься. Кто же не обрадуется появлению отца и матери.
Да, Ричарду предстоит непростой разговор, подумала Лиз. Флоренс исполнила свою угрозу. И попыталась-таки «защитить» Ричарда от первой попавшейся замухрышки. Естественно, в его родителях она видела союзников. Вспомнив слова светловолосой красавицы, Лиз вздрогнула от злости. Она почти слышала, как взрослый сын признается родителям, что гостья просто делит с ним постель и никаких серьезных планов на будущее в отношении нее у него нет. И все трое на этом успокаиваются.
Миссис Гленн действительно выглядела спокойнее, когда, погладив по головке заснувшую Пат, Лиз возвратилась в гостиную. После небольшой паузы она очень вежливо заметила:
— Значит, вы тетя девочки?
— Мама, эту девушку зовут Лиз, — твердо сказал Ричард.
— Честно говоря, мы растеряны от всей этой ситуации, все так неожиданно и непохоже на Ричарда, — продолжила та, игнорируя замечание сына. А он счел нужным пояснить Лиз, что Флоренс, едва покинув дом, тут же позвонила его родителям и наплела много лишнего.
— Ну, значит, вы уже знаете, что девочка — ваша внучка, — сказала Лиз, адресуясь к одной только бабушке.
А та опять продолжила разговор с сыном, будто в комнате больше никого не было.
— Да, сынок, не ожидали мы от тебя такой прыти.
И тут заговорил отец Ричарда.
— Как бы там ни было, мы рады тому, что наш погрязший в делах сын все же нашел время подарить нам такую очаровательную наследницу.
— Он мог бы сделать это и по-другому, — продолжала свою линию миссис Гленн.
Ричард негромко, но твердо произнес.
— Мама, выбор у тебя невелик — либо ты признаешь внучку и все встает на свои места, либо не признаешь, а там будет видно. Какой вариант тебе по душе, решай сама.
— Я думаю, что сын абсолютно прав, дорогая, — подал голос Гленн-старший.
— Я сделаю свой выбор, уж будьте уверены. Но мне ужасно обидно, что о такой ситуации я узнаю не от тебя, а со стороны.
— Да, мама, за это я искренне прошу прощения. Я был обязан рассказать вам все сам. Но… не успел.
Мать Ричарда, слегка поджав губы, обратилась к Лиз:
— Насколько я понимаю, мой сын нанял вас, чтобы вы ухаживали за девочкой, следили за ней…
Разозлившись, Лиз позволила себе прервать женщину.
— Что значит нанял? Не забывайте, что я ее родственница, к тому же самая близкая… после отца.
— Флоренс поведала нам о ваших далеко идущих планах…
— Не надо ее слушать, мама. Еще раз повторяю: мне следовало все рассказать самому. Флоренс просто задыхается от ревности.