– Не давайте этим детям денег. Это криминал, тут все организовано. Любые деньги все равно уходят к старшему, который отвечает за этот район. Дети тянутся к вам, потому что вы белая – они думают, что вам будет их жалко.
Я снова посмотрела на девочку, которая все так же прижимала грязные пальцы к губам. Собственно говоря, мне на самом деле было ее жалко. Неужели я действительно должна просто взять и проехать, ничего не предпринимая? Да, именно так. Мы поехали дальше. Когда мы проезжали через деревню, расположенную на самом берегу океана, я решила, что не стану поддерживать общепринятое клише. Не хочу уподобляться туристам, которые, вернувшись из Индии, голосом, полным непередаваемой жалости, рассказывают всем: «Ох, Индия, бедность там буквально невообразимая». Это не моя страна, не мои проблемы, я ничего об этом не знаю и знать не хочу.
Наконец мы подъехали к высотному дому с окружавшей его большой парковкой. С одной стороны располагалась лужайка с сочной зеленой травой, деревьями, кустами и лавочками. По местным стандартам это, похоже, было фантастическое место для жизни, хотя само здание, каким бы относительно шикарным оно ни казалось, все равно было покрыто слоем копоти. Впрочем, если вдуматься, то же самое можно было сказать практически обо всем в Мумбаи.
Одним из немногих правил, которые я знала, направляясь в Индию, было следующее: никогда, ни при каких обстоятельствах здесь нельзя пить местную воду. Проблема была настолько серьезной, что рекомендовалось даже не чистить ею зубы и беречь лицо, когда принимаешь душ.
Однако в данный момент я сидела перед женщиной, которая пригласила меня в свой дом. Она предложила поговорить, чтобы помочь в написании моей книги, и сейчас протягивала мне стакан воды.
– Вам, наверное, хочется пить. Сегодня очень жаркий день.
Взяв стакан, я подняла глаза и увидела, что она ждет, когда я это выпью. Мне не хотелось, чтобы она подумала, будто я считаю эту воду – а следовательно, и ее дом – грязными. И я пригубила.
– Спасибо, вы очень внимательны, – сказала я и живо представила себе, сколько разных бактерий и паразитов сейчас спускается по горлу в мой желудок.
– Амрита говорила мне, что вы пишете книгу о любви и о судьбе одиноких женщин по всему миру, – сказала Ананда.
Я вежливо кивнула.
– Это правда. И для меня это очень интересный опыт.
Ананда и Амрита сидели рядышком на диване, а я расположилась в кресле напротив них. К Ананде подошла одна из ее дочерей, девочка лет пяти, и забралась к ней на колени. Короткие черные волосы малышки были прихвачены сзади пластмассовой заколкой розового цвета.
– Амрита рассказывала мне, что вы решили выйти замуж по договору родителей, а не по любви.
Ананда кивнула, подтверждая. Было похоже, что ей очень хочется об этом поговорить.
– Да. Я как раз получила диплом по психологии и еще не знала, что буду делать дальше, но подумывала о докторской степени. В то время я, как и Амрита, ходила на свидания с мужчинами, с которыми познакомилась сама.
Я внимательно разглядывала сестер. До сих пор я находила Амриту очень привлекательной, но сейчас, увидев их рядом, подумала, что Ананда, наверное, еще красивее. Она была миниатюрнее и благодаря тонким чертам лица выглядела более изысканно.
– Но я была не такой, как Амрита. Когда наши родители говорили, что нашли для нее хорошего парня, она всегда отказывалась с ним встречаться. – Ананда положила руку сестре на плечо. – А я, по крайней мере, пыталась сделать родителям приятное.
Амрита лишь пожала плечами – с некоторым сожалением, как мне показалось. Ее сестра продолжила рассказ:
– Однажды родители сказали мне, что хотели бы меня кое с кем познакомить. Этот человек пришел к нам в дом вместе со своими родственниками. Наши родители начали с ними беседовать… А мы с ним ушли поговорить на террасу. Он показался мне славным. Через двадцать минут он спросил у меня, что я обо всем этом думаю. Я ответила: «О’кей, почему бы и нет?» После чего мы спустились и сказали нашим родителям, что поженимся.
При воспоминании об этом обе сестры начали смеяться. Ананда продолжала:
– Мои родители были в шоке, вы бы видели их лица! Они-то думали, что это будет очередной парень, которого я отошью.
– Когда Ананда позвонила мне, – добавила Амрита, – я решила, что она меня разыгрывает. Она потом еще полчаса убеждала меня в том, что говорит серьезно…
Я была сбита с толку.
– Но… я что-то не пойму… Это что, была любовь с первого взгляда? Или вам просто надоело таскаться на свидания?
Ананда пожала плечами.
– Я и сама не знаю. Он показался мне симпатичным.
Я смотрела на эту женщину с пятилетней дочуркой на руках и не знала, как бы спросить у нее поделикатнее. С другой стороны, вот я, вот – они, так что отступать некуда.
– Ну и… это сработало? Вы счастливы?
– Да!
Амрита решила дополнить слишком короткий ответ сестры:
– Ананда очень счастлива. Ее муж хороший человек. И это одна из главных причин, почему я позволила своим родителям мне помочь – потому что это так здорово сработало с моей сестрой. Я всегда думала, что это была всего лишь счастливая случайность, что ей просто повезло. Но сейчас я уже так не считаю. Возможно, мои родители и астрологи действительно знают лучше. Может быть, если я познакомлюсь с мужчиной, в отношении которого не питаю никаких ожиданий, больше шансов, что и у меня все получится.
Ананда улыбнулась.
– Сегодня вечером у Амриты два свидания. Одно за другим. Сейчас все не так, как было тогда, когда вступали в брак наши родители. Амриту никто не заставит выйти замуж, если она этого не хочет. Мы можем сами принимать решение.
Я подумала о своих знакомых женщинах в Нью-Йорке и по всему миру, которым совсем не по душе идея о том, чтобы впускать в свою личную жизнь кого-то еще. Возможно, начиная с определенного возраста, единственный способ найти подходящего партнера – это как раз подключение всех ресурсов, своего рода «сигнал всем постам» или «план перехват». Возможно, самое время широко уведомить компетентные органы, выставить блокпосты на дорогах и разослать поисковые группы.
– И сколько вы встречались со своим будущим мужем, прежде чем пожениться? – спросила я.
– Два месяца, – ответила Ананда. – Мы виделись с ним один-два раза в неделю.
На тот момент это показалось мне ничуть не хуже, чем встречаться с кем-то пять лет, а потом выяснить, что он тебе не подходит. Или поехать на Бали с женатым мужчиной, делая вид, будто он холостой. В том смысле, что это настолько безумный вариант, что может и сработать.
Амрита отвезла меня обратно в отель. Мимо трущоб, жалких лачуг, помоек и босоногих детей. И снова она заметила мою неловкость при виде всего этого и попыталась как-то поднять мне настроение:
– А вы знаете, ведь они не чувствуют себя несчастными.
Я вопросительно взглянула на нее, не понимая, что это может означать.
– Это их жизнь, другой они не знают. И они счастливы. У них нет радужных ожиданий, как у вас или у меня.
Я посмотрела в окно и увидела малыша примерно двух лет, мальчишку с замечательной желто-коричневой кожей, который стоял в грязи на улице перед своим маленьким «домом». В розовых шортах и белой футболке он выглядел просто очаровательно. «Ну наконец-то, – подумала я, – хоть одна симпатичная картина». Но насладиться ею в полной мере я не успела, потому что в этот момент по ногам малыша хлынул водопад мочи, насквозь промочив его красивые шорты и образовав лужу вокруг босых ножек. Я видела, что он при этом остался совершенно невозмутимым. Все мои внутренности мгновенно затянулись в тугой узел. Было очевидно, что в ближайшее время никто не приведет его в порядок. Наша машина двинулась дальше.
Пожелав на прощание Амрите удачи во время двух ее свиданий, которые должны были состояться сегодня вечером, я вернулась в свой номер, приняла душ и легла вздремнуть.
Проснувшись, я решила приодеться и сходить в модный ресторан, о котором прочитала в путеводителе «Куда пойти в Мумбаи». Назывался он «Индиго» и располагался всего в квартале отсюда.
Войдя внутрь, я столкнулась с теми, кто здесь, видимо, считался шикарной публикой, сливками местного общества. Мужчины были в джинсах, пиджаках и отглаженных рубашках, женщины – в платьях и туфлях на шпильках. Мне показалось, что я заметила там даже парочку индийских геев, что меня несколько успокоило: у меня отлегло от сердца, и я почувствовала себя почти как дома. Я поднялась по лестнице наверх, где в саду на крыше находился ресторан с отдельной крытой зоной для гостей.
Я сразу прошла в эту гостиную и направилась к бару. Заказав себе белого вина, я устроилась неподалеку от трех разодетых индианок чуть моложе сорока, которые курили, выпивали и очень громко болтали по-английски. Когда бармен принес мне мое вино, я как раз вспомнила картину, которую видела по дороге обратно в отель: индийская семья, живущая под мостом; трое детей бегают вокруг матери, которая сидит, обложившись со всех сторон своими немногочисленными пожитками. Потом перед моими глазами возник карапуз с текущей по ногам мочой. Я замотала головой, пытаясь прогнать навязчивое видение.
– Я просто вспомнила одного маленького мальчика, которого видела сегодня. На улице. Ужасное зрелище.
Бармен понимающе кивнул.
– Но знаете, эти люди не так уж и несчастны.
Старая песня.
– Вы хотите сказать, что им нравится жить в грязи и барабанить по консервным банкам, зарабатывая гроши на пропитание?
– Другого они не знают. Это их жизнь. Да, они по-своему счастливы.
Я пригубила вино и вежливо ему кивнула. Нет, мне этого определенно не понять.
Женщины справа от меня обсуждали нечто крайне важное. И я была бы не я, если бы не начала прислушиваться более внимательно. Похоже, у одной из них были проблемы с мужчиной, с которым она встречалась. Он хотел видеть ее не так часто, как она его. Женщина объясняла подругам, что он ей нравится и было бы глупо просто так порвать с ним, но в то же время ее жутко доставало то, что они видятся слишком редко. Она была очень возбуждена, размахивала руками и постоянно нервно поправляла волосы. Сердобольные подруги, рвавшиеся помочь, задавали ей вопросы и давали советы.