чал поведение собак и, в частности, то, как они общаются между собой.
Перевод с собачьего языка на человеческий, тем более японский, – очень сложная задача. Ведь существует множество пород собак, и ниоткуда не следует, что все они разговаривают на одном языке. Японские исследователи исходили из предположения, оспариваемого, впрочем, многими зоолингвистами, что собачий язык един, но каждая порода говорит на своем диалекте. База данных устройства Bowlingual включает 83 таких диалекта, и пользователь может настроить устройство на любой из них. Существенно, что среди них есть диалекты пород собак, популярных в России, – овчарки колли, немецкой овчарки, эрдельтерьера, фокстерьера, сенбернара, ротвейлера, добермана-пинчера, бульдога и многих других.
Важность этого изобретения не подлежит сомнению. Справедливо, что ему немедленно, в том же 2002 году, была присуждена Игнобелевская премия мира "за приумножение гармонии в отношениях между биологическими видами", а журнал Time назвал лучшим изобретением года.
С течением времени это устройство постоянно совершенствовалось. В 2003 году появились Bowlingual для корейского и английского языков. В 2009 году на рынок поступила версия переводчика из двух элементов: беспроводного микрофона-передатчика, который крепится к ошейнику собаки, и коммуникатора-приемника, на дисплей которого выводится перевод.
Один приемник способен принимать сигналы от нескольких передатчиков, что позволяет следить за переговорами собак. Вышла на рынок и версия для разговоров с кошками. Все эти устройства сейчас можно купить в интернете, а соответствующую программу для коммуникатора – бесплатно скачать с "яблочного" сервиса iTunes.
В процессе эксплуатации переводчика выявились и некоторые проблемы, впрочем, легко прогнозируемые. Иногда лучше не знать, что скрывается за красивыми, но непонятными звуками. Это как с песнями на иностранном языке. "Smoke on the water", – исступленно вопили мы в молодые годы, дополняя все остальное ритмичным и безличным "та-та-та-тата-та-та". Но стоит открыть текст песни, и становится понятно, что все это "та-та" просто чушь, извините, собачья. Можно продолжить собачью тему крылатым выражением Джефри Чосера: "Не будите спящую собаку", которое в полной мере относится к обсуждаемой теме.
Вот что пишут покупатели на сайте amazon.com: "Это устройство разрушило мою жизнь, с его помощью я узнала, до чего моя собака меня ненавидит. Каждое ее тявканье – насмешка надо мной, над моим весом, над моей готовкой, над моей одеждой. Даже дети в школе не были так жестоки!" Или: "Не знаю насчет собачьей версии, но кошачья повергла меня в шок. Во время ужина с гостями моя сиамская кошка промяукала, что все они в моей власти и их теперь следует убить. Я запер ее до ночи в ванной и выкинул транслятор". В общем, "многие знания – многие печали", как учит нас Екклесиаст.
На самом деле Bowlingual не делает дословный перевод. Анализируя звуки, которые издает животное, устройство опознает его эмоциональное состояние, причем выбор достаточно грубый, всего из пяти возможностей, а потом формирует случайным образом фразу из числа тех, что соответствуют этому эмоциональному статусу. Наверное, такие фразы могут кого-то и обидеть, но вряд ли стоит принимать их всерьез. Хотя предложение сиамской кошки о совместной охоте на гостей выглядит не таким уж далеким от истинного настроя животного…
А может ли этология – наука о поведении животных в естественной среде – более точно распознавать сообщения, содержащиеся в их звуках? Вообще, есть ли там слова, то есть "структурно-семантические единицы языка, служащие для наименования предметов, процессов, свойств", как их определяет БСЭ? Ведь если в звуках животных слов нет, то и сама попытка дословного перевода на человеческий язык лишена смысла.
Вопрос непростой, поскольку нет единства мнения у зоологов. Вот, например, брачные песни мышей. Немногие знают, что мыши исполняют сложные арии в ультразвуковом диапазоне. В этих песнях можно выделить типовые звуковые фрагменты с характерными частотными характеристиками в начале и в конце звучания, разделенные паузой. По описанию – прямо как слова.
Мышь в компании самцов молчит, но, оказавшись в одной коробке с самками, начинает "болтать" – издавать ультразвуки, но простенькие. Гораздо сложнее звуки при совместном содержании мышей, и желательно не в голой техногенной коробке, а в более естественной обстановке – чтобы туда были набросаны бумажные и картонные предметы.
Неужели мыши разговаривают между собой? "Нет, – отвечает Кристин Портфорс из Университета штата Вашингтон в Ванкувере. – Мыши поют для установления социальных связей, и, скорее всего, песни просто означают готовность к оным"[60].
Для животных, охраняющих свою территорию, уведомление о намерениях – важное сообщение; в противном случае можно принять желание дружить за вторжение. Более того, опыты, поставленные с глухими мышами, опыты с мышатами, подброшенными в гнездо другой семьи, показали, что песню они не учат, а знают с рождения – потомки поют песню отца, даже если никогда его не видели и не слышали. А усложняется она по мере развития вокального аппарата. Если каждая мышь поет свое и не изучает песни других, то, скорее всего, это песня без слов.
А вот как видит Кристин Портфорс (сочтем ее мнение типичным) саму проблему звуковой коммуникации животных: "Многие позвоночные используют звуки для передачи информации, касающейся таких аспектов, как индивидуальность или принадлежность к группе, групповой статус и настроение, планируемое поведение, наличие хищников или источников еды. Для передачи информации служат частота, продолжительность звуков, другие акустические характеристики". Как видим, специалисты по мышам слов у своих подопечных не разбирают, лишь общий смысл фраз.
Неплохо изучены и звуки других лабораторных животных – крыс. В слышимом диапазоне они, как правило, отпугивают хищников либо жалуются на несчастную судьбу в руках жестокого экспериментатора – одни эмоции, какие уж тут слова. Но есть у них два ультразвуковых диапазона. Может быть, слова звучат на этих каналах, скрытых от ушей представителей других видов? Опять ошибка. В одном диапазоне крысы издают звук в минуту беды, например, если в пределах видимости оказался кот, и это прямое следствие выработки в мозге ацетилхолина, то есть нейромедиатора, связанного с возбуждением. А во втором выражается привязанность, и крыса начинает свистеть в этом диапазоне после того, как у нее вырабатывается гормон счастья – дофамин. Например, крыса так свистит, зайдя в помещение, где перед этим были другие крысы. Интересно, что о сложных вокальных конструкциях у крыс, подобных "словам" мышиных песен, Портфорс в своем обзоре не упоминает, а другой специалист по изучению акустики этих животных Стефан Бруджинский из Университета Брока (Канада) отмечает: ультразвуковой свист служит лишь индикатором состояния организма животного. В такой интерпретации в свисте крысы не закодирована какая-то информация; сам свист – это и есть сообщение о том, что идет кот, а слова "кот" в нем нет.
А что с собаками и кошками? Звукам, которые они издают, посвящено много исследований. Например, сравнение мяуканья домашних котов и их ближайших родственников – степных котов Felis silvestris lybica показало, что звуки первых для человеческого уха приятнее. Может быть, домашние коты специально изменяют голос в обществе человека, чтобы понравиться? Нет, – звучит приговор зоолога, – это следствие искусственного отбора, то есть кошки с дурными голосами в человеческом доме не прижились. А может быть, собака своим гавканьем хочет что-то рассказать человеку? Нет, тогда наблюдалась бы закономерная модуляция частотной характеристики, а это не так, хаотическая составляющая преобладает. Более того, человек с трудом различает лай разных собак одной и той же породы и часто ошибается, когда его просят угадать, в какой ситуации этот лай был записан.
В общем, из таких работ следует, что надежды на диалог с собакой или кошкой нет. Максимум, что они могут, – понимать набор команд, интонацию и жесты. Считается, что к этому они предрасположены с рождения. Например, маленький щенок прекрасно распознает указующий жест и идет искать добычу именно туда, куда протянута рука. А вот обезьян или волков надо учить этому искусству.
Однако есть и другая группа этологов, которые считают, что звуки животных все же несут значительную смысловую нагрузку. Например, сын русских эмигрантов второй волны Константин Слободчиков, профессор Северного университета Аризоны, даже создал в 2008 году Институт языка животных. Он уверен, что к середине XXI века появится надежный переводчик, который позволит на самом деле, а не в шутку, как в устройстве игнобелевских лауреатов, обращать в человеческие слова звуки животных. Проблема лишь в финансировании. Идея создания института состояла в том, чтобы сформировать пространство для объединения энтузиастов, однако, судя по его сайту[61], таких людей исчезающе мало.
Сам профессор Слободчиков долгое время изучал луговых собачек Cynomys gunnisoni – грызунов из семейства беличьих. Именно эти исследования натолкнули его на мысль, что издаваемые дикими животными звуки слишком сложны для элементарных сигналов об опасности или настроении и, скорее всего, несут более насыщенную смысловую нагрузку. И действительно, венгерские ученые из Университета Этвёша Лоранда показали, что, в отличие от человека, компьютер может и различить отдельных собак по их лаю, и с неплохой точностью определить, в какой ситуации они лают[62]. А если лай в разных ситуациях отличается, то, быть может, именно в этих акустических различиях и закодирована информация, которую хочет сообщить собака. Если понимать, что служит носителем этой информации – модуляция частоты, модуляция продолжительности звука или что-то еще, то можно ее расшифровать и передать человеческими словами. Сами-то собаки точно извлекают больше информации, чем мы. В других опытах того же коллектива животные прекрасно справлялись с обоими непосильными для человека заданиями: и различали индивидуальность по лаю, и определяли, в какой ситуации возникли эти звуки.