профессионал.
Все это рассуждения дилетантов, голос, так сказать, здравого смысла. Интересно было бы знать, что думают обо всем этом ученые. Образцовое исследование о тонкостях словоупотребления провел Дэниел Оппенгеймер, профессор психологии из Принстонского университета, США. Его статья "Последствия использования заумного жаргона независимо от необходимости: использование длинных слов без нужды", опубликованная в журнале Applied Cognitive Psychology[78], выложена в открытый доступ, и с ней может ознакомиться любой желающий. Что мы и сделали и с некоторым удивлением обнаружили, что статьи по психологии можно-таки писать просто и понятно.
Почему Оппенгеймер ополчился на длинные слова? Дело в том, что слова, которые мы употребляем в обыденной речи, обычно короткие, тогда как профессиональные термины и другие заумные словечки в среднем заметно длиннее (в английском языке длинное слово – это слово из девяти и более букв). Чем образованнее человек, тем больше его словарный запас, и в нем поневоле увеличивается доля длинных слов. Из этого непреложного факта некоторые индивидуумы, в первую очередь многие ученые и начинающие романисты, делают неверный обратный вывод: если употреблять много длинных слов, будешь казаться умнее. Опрос 110 старшекурсников Стэнфордского университета подтвердил этот тезис. Оказалось, что более 86 % студентов сознательно вставляли в свои эссе длинные и сложные слова, чтобы придать работе большее наукообразие, а две трети студентов не ленились при этом залезть в словарь и выбрать в ряду возможных синонимов самое длинное и вычурное слово. В общем, как говорила невеста в водевиле А. П. Чехова: "Они хочут образованность свою показать".
Но суть работы Оппенгеймера не в установлении этого достаточно тривиального факта, а в исследовании того, насколько такая стратегия специального усложнения текста выигрышна, позволяет ли она достичь желаемого результата. В качестве арбитров использовали студентов гуманитарных факультетов Принстонского университета, которые, понятно, в интеллектуальном плане на голову выше студентов Стэнфорда. Им предлагали оценить по семибалльной шкале различные научные тексты с точки зрения их понятности и интеллект авторов по той же шкале. Тексты были самые разнообразные, как оригинальные, так и специально усложненные или упрощенные, это достигалось компьютерной заменой всех возможных слов в исходном тексте на более длинные и редкие или соответственно на более короткие и распространенные синонимы.
Результат вышел несколько неожиданным, но однозначным: тексты, написанные более простым языком, оценивались выше, чем сложные тексты. Причем оценки текстов повышенной сложности (по языку) ушли даже в минус, воистину ниже плинтуса. А интеллект авторов "простых" текстов был, по мнению арбитров, выше, чем у умничающих авторов. Всё согласно народной мудрости: будь проще, и люди к тебе потянутся.
Забавные результаты были получены при оценке качества переводов. Студентам дали фрагмент из "Размышлений" Декарта в двух разных переводах, и тут с явным преимуществом победил перевод, изложенный более простыми и короткими словами. А вот с оценкой интеллекта автора вышел небольшой конфуз. Те студенты, которым сообщили, кому принадлежит исходный текст, поставили много баллов – в среднем 6,5 балла из 7. Студенты, которых исследователи иезуитски не поставили в известность об авторе, оценили интеллект Декарта куда более скромно: на 4 балла в плохом переводе, и на 4,7 – в хорошем, на троечку по-нашему.
Сама же работа профессора Оппенгеймера заслужила наивысшую оценку – в 2006 году он получил Игнобелевскую премию по литературе. Странно, что не по психологии, ведь Дэниел Оппенгеймер – признанный специалист в области психологии восприятия, его выводы и рекомендации в равной степени интересны как академическим ученым, так и практикам, например специалистам по рекламе.
Его главная фишка – простота. Оппенгеймер убежден, что человек лучше усваивают любую информацию, если она представлена максимально просто. Эта простота имеет множество составляющих: использование простых и понятных слов, легкость чтения и беглость произнесения, связанные с использованием удобных фонетических конструкций и часто встречающихся слогов, четкость дикции и удобочитаемость (вот какое мы слово знаем!) рукописного или печатного текста. Все это Оппенгеймер проверяет экспериментально. Например, в упомянутой выше статье описан такой тест. Одной группе студентов предложили некий текст, напечатанный 12-м кеглем привычного всем нам шрифта Times New Roman, а другой – тот же текст, набранный тем же кеглем, но мало того вычурным шрифтом Juice ITC, так еще курсивом. Вычурность понизила оценки понятности текста и интеллекта автора в среднем на полбалла. Вывод: если вы хотите донести до читателя важную информацию, используйте простые, ровные, легко читаемые шрифты, без всяких лишних выступов и засечек. С этой точки зрения шрифт Times, несмотря на его популярность, далек от идеала – в нем есть засечки! Выбирайте Arial или Calibri.
Еще более аккуратно подходите к выбору названия вашей будущей компании. Оппенгеймер провел со студентами такой тест: он предложил им список выдуманных названий компаний и попросил оценить успешность бизнеса этих компаний. Никакой дополнительной информации о компаниях у студентов не было, но почему-то компании с легко произносимыми и понятными названиями неизменно возглавляли список потенциально прибыльных компаний, а компании со сложными названиями балансировали на грани убыточности.
Следуя этой наводке, Оппенгеймер проанализировал показатели 89 случайно выбранных компаний на Нью-Йоркской фондовой бирже. Оказалось, что непрофессиональные инвесторы, не вникающие глубоко в отчеты о деятельности компаний и биржевые слухи, предпочитают вкладывать деньги в акции компаний с легко читаемыми названиями, и при краткосрочных вложениях такой ненаучный подход позволяет им получать вполне разумную прибыль. Такие вот дела! Как говаривал капитан Врунгель: "Как вы яхту назовете, так она и поплывет".
С ложью по жизни
Ложь – краеугольный камень человеческого бытия. Большинство конфликтов в нашей жизни проистекает из того, что кто-то кому-то солгал, родители – детям, дети – родителям, муж – жене, жена – мужу, президент – народу, народ – налоговой инспекции и так далее. Гневная фраза «Ты мне солгал (-а)!» стала в последние годы ключевой в сериалах и романах, сменив мыльную «Как он (-а) страдает!». С другой стороны, каждый большой жизненный успех так или иначе основан на обмане, тогда как положительные, правдивые герои всегда остаются в проигрыше. Так утверждают СМИ, произведения массовой культуры и, увы, наш собственный жизненный опыт.
Лгут все, от невинных младенцев до мировых лидеров, все без исключения. С этим мы в глубине души смирились, единственное, что хочет знать народ, – как распознать ложь, как уличить лжеца. Для этого люди смотрят специальные сериалы типа "Обмани меня" с блистательным Тимом Ротом, штудируют мировые бестселлеры, например "Психология лжи" Пола Экмана и "Язык телодвижений" Аллана Пиза, или посещают тренинги в Международной академии исследования лжи, основанной в 2008 году в Москве и раскинувшей сеть представительств по России и за рубежом.
Все это, конечно, очень интересно и, возможно, полезно, но что говорит фундаментальная наука о самом феномене лжи? Исследований такого рода во всем мире предостаточно, но мы расскажем только об одном, выполненном интернациональной группой в составе Эвелин Дебей, Мартина де Схривера, Гордона Логана, Кристины Сухоцки и Бруно Версхейре, представляющих университеты Бельгии, США, Германии и Нидерландов. Их капитальный, 56-страничный труд "От юного до старого Пиноккио: исследование способности ко лжи в зависимости от возраста"[79] был опубликован в журнале Acta Psychologica в 2015 году.
Исследователи протестировали более тысячи посетителей музея науки NEMO в Амстердаме в возрасте от 6 до 77 лет. В предварительном опросе их попросили чистосердечно признаться, сколько раз они говорили заведомую неправду за последние сутки. Чуть меньше половины настояли на своей кристальной честности, все остальные признались, что да, врали, в среднем по два раза за сутки, один 12-летний мальчик признался, что соврал 315 раз, но организаторы опроса почему-то сочли это число неправдоподобным и исключили лжеца в квадрате из исследовательского пула.
Обычно при проведении подобных опросов, тем более при такой большой выборке, получают кривую распределения, близкую к нормальной, гауссовой. Но в данном случае у кривой распределения был так называемый тяжелый хвост – аномально большое число случаев с сильным отклонением от среднего значения. Более 70 опрошенных из тысячи признались, что врали за последние сутки двадцать и более раз. Действительно, тяжелый случай.
Главный результат – распределение лжецов по возрасту. Меньше всего их среди маленьких детей, которые еще не научились врать (это быстро проходит), и среди пожилых людей, которые на собственном горьком опыте убедились, что врать по мелочам – себе дороже (это называется мудростью). Пик же вранья приходится на подростков и молодых людей в возрасте от 13 до 29 лет.
Но результаты опроса – это, как ни крути, субъективные данные, которые исследователи вынуждены принимать на веру. А как объективно оценить способность человека врать и выявить психические и физиологические механизмы, лежащие в основе этого явления? Для этого психологи и следователи придумали разные тесты, в частности тест Шеффилда[[80] ], вариант которого и был использован в описываемой работе. Все очень просто: тестируемому предлагают перечень из 15–20 элементарных вопросов типа «Вода мокрая?» или «Может ли свинья летать?» с двумя вариантами ответа «да/нет» и просят максимально быстро ответить на них, один раз – правдиво, другой раз – лживо. При этом фиксируют количество допущенных ошибок, время, затраченное на ответ, а в особо изощренных экспериментах еще и активность коры головного мозга.