– Какая? – Брякун прищурил левый глаз, словно прицеливался.
– Во-первых, когда я уходил, ты спал. Во-вторых, если бы я рассказал, куда иду, ты бы меня одного не отпустил, а гражданам Стангары в болото нельзя, и в-третьих…
– Ты что, обидеть хочешь? – перебил Брякун. Честно говоря, сделал он это вовремя, поскольку я не успел ничего придумать на «в-третьих». – Я не капризная девица, чей сон следует оберегать, и запрет ко мне не относится.
– Как это?!
– Думаешь, я не расспросил короля про их свару с Кварычем? Плохо ты меня знаешь. Все выведал!
– Хрумстыч сказал, что идти туда можно только неместным и преступникам. Остальных через границу не пропустят.
– А я, по-твоему, кто? Меч княжеский из Гранска кто вынес?
– Так потом я же его вернул.
– Какое это имеет значение?! Согласно закону, я совершил преступление. Да еще и князю стал соперником, поскольку меч меня признал. Теперь наш градоначальник не успокоится, пока не увидит мою голову отдельно от туловища.
– Да он вроде мужик незлой…
– В остальном, что не касается власти, – да, лучше многих. Однако еще до правления Узранды у нас в городе нашлись два паренька, которые имели неосторожность безболезненно подержать в руках княжеское оружие. Знаешь, что с ними приключилось?
– Откуда?
– Сгинули без следа. С тех пор желающих дотронуться до священного меча при живом князе больше не нашлось. Так что пусть лучше меня считают злодеем.
– Мало ли что они там себе выдумали? Для меня ты не преступник.
– А твоего мнения никто и не спрашивает! – повысил голос гранчанин. – Главное, чтобы так думали на болотах. Для этого у лягушатников есть все основания.
– Да откуда они вообще там что-то знают, если из своего болота носа не показывают.
Напутствуя меня перед походом, Хрумстыч сообщил о замкнутости болотного государства. «Ты там будь поосторожней. Подданные Кварыча сами болот не покидают, но и гостей не шибко любят. Так и норовят устроить каверзу».
– Кто из нас двоих был на болотах?
– Ты. – Я вспомнил про средство от комаров, которое Брякун ходил добывать для князя.
– Так вот, там последняя кикимора о наших делах порой знает больше, чем иной судья в большом городе. А уж о моей преступной деятельности – и подавно.
Крыть аргументы Брякуна дальше было нечем.
– Виноват. Признаю – был неправ. Не подумал.
– А зря. Думать всегда полезно. Особенно когда имеешь дело с подданными Кварыча. Ты хоть малость подготовился к походу?
– А чего мне готовиться? Хрумстыч целый мешок вещей в дорогу дал. – Я указал на стоявший посреди комнаты тюк.
Брякун всерьез заинтересовался его содержимым.
– Сейчас посмотрим, чего тебе тут напихали. Откуда королям знать, что нужно на болотах? Думаешь, они хоть разок подходили к трясинным землям Кварыча? Как бы не так! Их королевские величества путешествуют по-другому: глазом моргнуть не успевают, как попадают из дворца во дворец, – непрерывно бурчал Брякун, разбирая содержимое мешка.
Через десять минут все барахло было поделено на две части.
– Вот это, – гранчанин указал на пару сапог и плащ с капюшоном, – ты возьмешь с собой. Все остальное можешь оставить.
«Остальное» представляло кучку гораздо большего размера с полным набором одежды – от нижнего белья до короткого тулупчика.
– Так я переодеваюсь и идем?
– Ну ты и торопыга! Да нам еще целый день готовиться, чтобы в первые три дня там не сгинуть. И ты еще собирался идти один?! Эх, деревня! Ступай за мной, попробуем узнать, чем нынче болото дышит.
– Куда?
– В гости, знамо дело. Неужели национальный герой не уделит толику своего драгоценного времени рядовым жителям глухой провинции? – открыто издевался Брякун.
– Может, в следующий раз? Допустим, на обратном пути?
– Если сейчас не сходим, следующего раза не будет!
– Ладно, пойдем. Только без шумных мероприятий, – взмолился я. – У меня до сих пор грохот колес в голове стоит.
– Там уж как получится, – не стал обнадеживать гранчанин.
Первыми, кто пожалел мою голову, оказались, как ни странно, дворовые собаки. Стоило им увидеть редкого в этих краях гостя, животные мгновенно замолкали и прятались в свою конуру. Что они во мне почуяли, осталось загадкой, но мысленно я поблагодарил каждую.
Принимали здесь радушно, но без излишеств: кружка легкого пива, вяленые угри и чай с цукатами из камыша. После двух посещений то ли благодаря пиву, то ли закуске из сушеного корня шагаруса (болотного растения с целебными свойствами и солоноватым привкусом) неприятные ощущения из головы выветрились. Жизнь снова вернула яркость красок чужого мира.
До вечера мы только и делали, что ходили по дворам и расспрашивали местных мужиков об их последних походах за контрабандным товаром. Практически все жители поселка то и дело нарушали границу, отправляясь за болотными дарами: ягодами, лекарственными корнями, травами, дичью, ценной кожей пресмыкающихся и прочим.
Брякуна не слишком волновали приграничные богатства королевства Кварыча, а вот сведения о болотных тропинках и тех, кого контрабандисты там видели, вызвали повышенный интерес. Словоохотливые аборигены поведали нам много необычного. О том, где и когда они встречали коварных духов, заманивающих человека в бездонную топь, о русалках с цыганскими наклонностями, способных любому заморочить голову до такой степени, что путешественники добровольно отдавали хвостатым девицам все свое добро, включая одежду. И о прочих обитателях трясин: водяных, островных, камышовых… Голова опять понемногу начинала пухнуть от невероятных историй, половина из которых, на мой взгляд, являлись выдумками. Тем не менее гранчанин проявил недюжинную выдержку, внимательно выслушивая каждого рассказчика.
– И ты всему этому веришь? – спросил я, когда мы возвращались на постоялый двор.
– Нет.
– Тогда зачем мы потратили столько времени на их байки?
– Много ты понимаешь! Теперь я точно знаю, по каким тропинкам не стоит ходить и как лучше добраться до первого поста болотопроходцев.
– Это те, кто за деньги отведут нас к своему королю?
– Ага, если мы им понравимся.
– А если нет?
– Тогда… тебе об этом лучше и не знать.
Неожиданный толчок Брякуна заставил меня рухнуть наземь. В тот же миг надо мной пролетела темная тень, а в нос ударил резкий запах гнили.
– Ты чего? – оглянулся я на шутника. Но, не заметив на его лице и намека на веселье, посмотрел туда же, куда и он.
В пяти шагах стоял огромный пес. Он одарил нас злобным взглядом, клацнул с досады зубами и побежал прочь.
– Волк, что ли? Видать, бешеный, раз на людей кидается.
– Не волк. И не бешеный, – задумчиво проговорил Брякун. – Свихнувшийся зверь вот так, за здорово живешь, от своей жертвы не отстанет. А этот промазал – и сразу деру. Умный, гад!
– Не такой уж он и умный. Нашел на кого бросаться! У меня-то зубы покрупнее будут.
– Если такой сомкнет свои челюсти на твоем горле – и пикнуть не успеешь. А метил он точно в шею.
– Ну и леший с ним, не бери в голову! Завтра пойдем за границу, а собаки, насколько я помню, болот не любят.
– Я не уверен, что это действительно был пес. Все здешние, даже самые грозные волкодавы, тебя боятся. Полагаю, что и другие хищники – не исключение. Уж если кошки Узранды не хотят с тобой связываться… Беспокоит меня другое: мужики в своих байках о нем ни словом не обмолвились. А уж они-то любят приврать про чудищ! Видать, зверь из пришлых. Ох, не нравится мне эта встреча!
– Да я тоже от нее не в особом восторге. Спасибо, что ты меня уронил.
– Сочтемся…
Несвойственная Брякуну глубочайшая задумчивость так и не покинула его до самой ночи.
Граница между двумя государствами была обозначена росшими на одинаковом расстоянии друг от друга невысокими кустарниками. Формой они напоминали крупных зеленых ежиков, которые по непонятной причине решили сделать химическую завивку иголок. Ни пограничников, ни разделительных полос с колючей проволокой. Даже предупреждающих знаков и тех не наблюдалось.
– Это и есть болото? – удивился я.
Почва под ногами не пружинила, лягушки вокруг не квакали, да и признаков воды не наблюдалось – луг в чистом виде.
– Не спеши, будет тебе и болото, – утешил Брякун.
Он внимательно вглядывался в даль, что-то выискивая в бескрайнем зеленом море. Единственной особенностью земель Кварыча, которую мне удалось заметить, было полное отсутствие красноватых листьев.
– Апчхи!! – прозвучало в моем исполнении. Затем оно повторилось еще несколько раз кряду. Пожалуй, это все-таки действительно болото. Моя аллергия всегда просыпалась на заболоченных местах. Даже кардинальные изменения лица не повлияли на реакцию организма.
– Будь здоров.
– Спасибо, но я не болен. Это мой нос протестует против здешней флоры.
– Против кого? – проводник встревожился.
– Болото ему не нравится.
– А кому оно нравится! – успокоился Брякун.
Уже через час мы дошли до более высокой растительности. Здесь же появились и первые тропы: во многих направлениях расходились узкие дорожки, отмеченные подмятыми стеблями травы.
– Так, – остановился гранчанин, – и по какой из этих тропинок ты бы пошел?
Я вытащил карту, подаренную Хрумстычем.
– Вот по этой, – указал я самую короткую дорожку к болотопроходцам.
– Не худший вариант, если ты любишь раздевание.
– Впереди стриптиз-бар?
– Не знаю, что значит «стриптиз», но на этой тропинке хозяйничают те самые русалки, от которых можно вырваться только нагишом. А в таком одеянии по здешним местам долго не проходишь. Другие варианты будут?
– Остальные пути обходные. Слишком долго добираться.
– Ладно, хватит гадать. Идем сюда, – Брякун ступил на крайнюю левую тропинку и ускорил шаг. – Поторопись, до вечера нужно успеть добраться до острова.
Я не стал расспрашивать, о каком острове шла речь, решив, что ослышался: ни моря, ни озера, ни речки на моей карте обозначено не было. Откуда тут взяться островам?