– Вы про-про-про… – Подошедшего ко мне болотопроходца заклинило на одном слове.
– Успокойся, соберись! – Я хлопнул Пияра по плечу, так что он слегка присел. – Теперь говори.
– Огонь вас не спалил?! Даже одежду? Вы прогнали сколопендру? Эту, с двенадцатью головами?
Он снова перешел на «вы» – наверное, зауважал. И впервые не употребил ни одного прилагательного. Вот это прогресс!
– Да я ее даже пальцем не тронул. Сама убежала.
– Почему?! Вы применили застрашное заклинание?
– Нет. Я же обещал, что без разрешения короля колдовать не буду. – Я скромно умолчал о том, что не смогу использовать чары даже с позволения его величества. И даже по приказу. И даже под угрозой смертной казни.
– Вот это силища! Нашего чародея в пыль, а вам хоть бы что!
– Где Брякун? – строго спросил я, вспомнив, кто привел нас в ловушку.
– Так он устал немного. Вот я из лучших побуждений и решил устроить ему небольшой отдых.
– А западню ты нам тоже устроил из «лучших побуждений»? – спародировал я певучий голос провожатого.
– Я не виноват. Мы, рядовые болотопроходцы, подчиняемся инфорам. Что они прикажут, то и делаем. А всех иностранцев приказано доставлять в тюрьму.
– Тех, кто из Стангары?
– Нет, всех.
– Почему?
– Говорят, сейчас большая нехватка рабочих рук. Но после случая со сколопендрой для вас точно сделают исключение. Я даже знаю, как это можно устроить. Деньги есть?
Оказывается, наш болотопроходец умел изъясняться и нормальным человеческим языком. Зачем тогда он разыгрывал дешевую комедию? Совершенно непонятно. Может, он не тот, за кого себя выдает? Но другого-то все равно рядом нет, а без проводника даже с пронырливым Брякуном здесь непросто. Придется использовать имеющиеся ресурсы.
– Деньги имеются, но если ты вздумаешь обмануть…
– Чтобы попасть под проклятие? – Пияр даже побледнел.
– Ладно, попробую тебе поверить. Рассказывай, что нужно делать?..
В поселок мы вошли после полудня и остановились во дворе родителей Пияра. В дом заходить не стали. Зачем лишний раз пугать народ?
– Побудьте здесь, а я пока сбегаю к одному очень полезному знакомому, – сказал болотопроходец, когда мы уложили на лавку гранчанина. Брякун совсем не держался на ногах.
Вскоре вышел отец Пияра.
– Ты, что ли, сколопендру испугал? – спросил он сурово.
– Вроде того.
– Молодец. У нас в поселке каждый второй пострадал от этой твари. Сын сказывал, ты можешь весь поселок от нее уберечь?
– Постараюсь, если ваш король позволит.
Тем временем мимо изгороди в сопровождении пастуха прошествовало стадо домашних животных. Здесь я снова увидел зебр и лосей, только более упитанных. Чуть погодя у забора начали собираться местные жители. Они с надеждой смотрели в мою сторону, отчего мне стало как-то не по себе, словно я уже обманул их. Особенно врезались в память огромные глаза маленького лупоглазого существа. В них затаилась такая глубокая тоска, что я почувствовал себя виноватым оттого, что этому ребенку плохо.
– Здравствуйте, соседи дорогие, – вернулся Пияр.
Он ненадолго забежал домой, затем пошептался с отцом. Вскоре вышла и матушка нашего проводника. Она растолкала гранчанина и заставила выпить специально приготовленный для больного напиток.
– Он из тебя быстро злые чары изгонит.
Через час Брякун действительно почувствовал себя лучше. На заседание суда он шел почти самостоятельно.
– Пияр, что за ребенок идет за нами от самой калитки твоего жилища?
– Это Руен. В прошлом году сколопендра сожгла его дом вместе с родителями. С тех пор он сам не свой.
– Бедняжка.
Вопрос легализации нашего пребывания на болотах решился благодаря связям «очень полезного знакомого» Пияра и деньгам Хрумстыча. Нам быстро отыскали уважаемых поручителей и задним числом организовали приглашение. Поэтому суд недолго рассматривал дело о нарушителях границы. Два инфора, присутствовавшие в зале, попытались вывести нас на чистую воду, но тут поднялся старший косячный (по-нашему – что-то вроде мэра).
– То обстоятельство, что Алексей поддерживает дружеские отношения с королем не слишком дружественной нам с некоторых пор державы, не делает его врагом нашего владыки. Всем известно, чем этот парень занимался в Стангаре. Он вернул власть законному правителю и наказал узурпаторшу. Такие деяния не могут не вызывать уважения у любого законопослушного гражданина. Поэтому я пригласил героя к нам. Думаю, наш повелитель будет рад переговорить с Алексеем.
По сведениям Пияра, приглашение обошлось в двадцать золотых монет.
– А почему нам, инфорам, не было известно о визите иностранца заранее?
– Плохо работаете, ребятки. Я был уверен, что вы-то уж непременно в курсе всех моих дел.
Своим замечанием глава поселка сильно задел надменных колдунов за живое, но продолжать дискуссию они не стали. Нам же выписали охранные бумаги, разрешение на проезд к столице болотного королевства и назначили сопровождающего – все того же болотопроходца. Его даже обязали (не без нажима со стороны инфора) ночевать с нами в одной комнате приграничной гостиницы.
Когда назвали Пияра, мне очень захотелось спросить, зачем нам проводник, который дальше окрестностей своего поселка нигде не бывал? Однако нагнетать напряженность в наши планы не входило. Чародеи и так сверлили нас убийственными взглядами.
– Пияр, кто такие эти ваши инфоры? Почему все их так боятся?
Абориген приложил палец к широкой губе, выразительно повращал глазами и громко произнес нараспев:
– Наши мудрые чародеи – очень достойные граждане! Они помогают простым людям и оберегают нас от коварных злодеев.
Брякун после микстуры пошел на поправку, но чувствовал себя пока неважно. Еще до захода солнца гранчанин улегся на топчан. Единственное, что его интересовало:
– Никто не видел мою веревку?
– Ты ее, наверное, в лесу потерял, – решил я.
– Да нет, в зале суда она была со мной. На поясе рядом с плетью. Странно: плеть на месте, а веревки нет? Надо будет завтра поискать.
Он немного поворочался и затих, а мы решили перед сном подышать свежим воздухом.
– Зря наш голова ссорится с колдунами, – Пияр сам возобновил прерванный разговор. – Они коварны и злопамятны. Никогда не прощают обид. А Гаур их сегодня серьезно зацепил. Инфоры всегда кичились всезнайством, и вдруг – такая оплеуха.
– Если они столь влиятельны, почему ни в суде, ни в поселковом управлении нет ни одного колдуна?
– Недавний королевский указ не разрешает чародеям управлять обычными людьми.
– Но ты же сам сказал: вы делаете все, что они приказывают.
– Чтобы не попасть под проклятие инфора.
– А ваш старший косячный его не боится?
– Он, как и любой чиновник, имеет защиту от колдовства, которую получает вместе с должностью.
– Тогда почему ты за него опасаешься?
– Уничтожить человека можно ведь не только чарами, – как-то очень печально ответил Пияр.
– Даже так? – Меня все больше удивлял этот парень. Слишком мало он походил на рядового стражника, пусть даже и служащего на границе. Неужели у них тут все такие?
– Инфоры на все способны. Поэтому, чем быстрее мы уйдем из поселка, тем лучше. Я слышал, колдуны считают тебя причастным к смерти своего собрата?
– Их всего двое.
– Это ровным счетом ничего не значит. Завтра их может оказаться больше. Давай лучше не будем на ночь глядя говорить о плохом. Пора уже и спать ложиться. Скоро совсем стемнеет.
– Ты иди устраивайся, я через пять минут подойду.
Справа у забора промелькнула знакомая тень. Когда Пияр скрылся за дверью просторного дома, ко мне подошел Руен.
– А ты правда не сгорел в пламени сколопендры?
– Правда.
– Сможешь ее победить?
– Точно не знаю. Надо попробовать.
– Пойдем со мной, что-то покажу.
Отказать этому ребенку я не мог.
Мы шли, не разговаривая, минут двадцать. Миновали окраину селения и добрались до казавшегося черным в вечерних сумерках поля.
– Прыгай вниз. – Ребенок остановился возле круглой ямы.
Дна сейчас видно не было, но я все равно прыгнул и оказался на полутораметровой глубине. В следующий миг рядом приземлился Руен.
– Сколопендра плюется огнем, – мрачно произнес он и достал спички. – Но в этой волшебной яме пламя не хочет гореть. Смотри.
Малыш зажег спичку и медленно опустил ее к ногам. Пламя погасло. Наверное, в яме скопился углекислый газ. Вряд ли в местной школе (если таковая вообще имеется) изучают неорганическую химию, поэтому сирота выдвинул свою теорию.
– Это волшебное место должно убить злую тварь. Приведи ее сюда и засунь все двенадцать морд в яму.
Бедный ребенок! Похоже, после смерти родителей он жил только одной мыслью – отомстить убийце. Паренек мечтал уничтожить огнедышащего хищника, а когда наткнулся на средство гашения пламени, то в юном сознании оно трансформировалось вполне определенно. Логическая цепочка выстроилась с детской непосредственностью: то, что убивает огонь, должно убить и создающего пламя. Тем более что нашелся человек, «способный» затолкать огромное чудовище в небольшую ямку.
– Спасибо, ты очень помог! Я запомню это волшебное место. А теперь давай возвращаться.
Сверху раздался шум приближающихся шагов, и Руен потянул меня вниз.
– Это плохие люди, – прошептал он.
– Завтра поутру они найдут труп Гаура в его собственном доме. Работа выполнена на совесть. – Незнакомый голос прозвучал совсем близко.
– Ты все сделал, как мы договаривались?
– Не беспокойтесь, я подвесил его на той веревке, что вы мне передали, а рядом бросил монетку с изображением остроухого урода.
– Тебя никто не видел?
– Обижаете! Я лишних следов после себя не оставляю. Только те, что заказывали.
– Вот и замечательно.
Сдавленный крик принадлежал, скорее всего, тому, кто «следов не оставляет». Как и тело, свалившееся к нам в яму. Хриплый бас второго я слышал сегодня в суде. «Инфоры отомстили за прилюдное оскорбление? Вот сволочи! Надо срочно кому-то рассказать. Секундочку. А про какую веревку он говорил? Не про ту ли, что пропала во время суда у моего друга?»