Занервничавший Плятт сунул бумаги в руки гонца, но они так затряслись, что всё тут же выпало и разлетелось по сцене. Когда с трудом сдерживающие смех коллеги собрали листки, Плятт подхватил вредного «старикашку» и вынес со сцены вместе с бумагами.
Однажды Льву Дурову на адрес театра пришло письмо на английском языке. Актёр разволновался, нашёл переводчика и выяснил, что американская кинокомпания «Парамаунт» приглашет его принять участие в съёмках фильма с Полом Ньюманом и Юрием Никулиным!
Дуров сразу же позвонил другу – рассказать, что их зовут в Америку…
– Да-да, у меня такое же письмо! – сообщил Никулин. – Вызов пришлют и давай оформляться.
Но Америка больше на связь не выходила, через какое-то время Дуров снова позвонил Никулину:
– Ты чего-нибудь получал?
– Нет.
– Ой, ну их тогда к чёрту! А то дома уже все извелись, когда дед в Америку поедет…
– У тебя конверт далеко? Возьми его… Взял? Видишь большую треугольную печать? Читай, что там написано.
– Так там же по-английски!
– Буквы-то ты знаешь, вот по буквам и читай.
На самодельной печати было написано: «Schastlivogo puti durachok. Tvoy Nikulin».
В отместку во время поездки в Ленинград Лев Дуров позвонил Никулину по межгороду и, изменив голос, пригласил его в Ленинград на съёмки советско-шведского фильма «Вишня». Никулину предлагалась роль отца трех близнецов, мальчиков специально привезли из Швеции, а актёру надо пройти формальные пробы и познакомиться с «сыновьями». Дуров так интересно рассказывал, что Никулин согласился! Приехал в Ленинград, пришёл на студию и спросил, где проходят пробы на фильм «Вишня»…
Друзья Юрий Никулин и Лев Дуров постоянно друг друга разыгрывали как по мелочам, так и по-крупному. Как-то накануне майских праздников Льва Дурова вызывали в Президиум Верховного Совета на награждение орденом Трудового Красного Знамени. Приехав в назначенный день к десяти утра, Дуров узнал у охраны, что сегодня никого награждать не собирались. И вообще, при всём уважении, его имени не было ни в одном списке. Более того, сегодня – выходной день!
На выходе из Президиума его ждал довольный Никулин:
– Юра, тебе не стыдно?!
– А тебе не стыдно? Поверил, как маленький…
Василий Ливанов решил как-то подшутить над Мироновым. Он позвонил ему в день рождения – 8 марта и сообщил, что нужно немедленно поехать на «Мосфильм» для съемки, поскольку вся труппа ждет. Миронов поверил и помчался на студию, но его не впустила охрана, поскольку день был праздничный и выходной. Миронов задумал мщение и скоро осуществил его. Однажды он как бы ненароком столкнулся с Ливановым на студии, и при этом что-то с наслаждением жевал.
– Ты что жуешь? – спросил голодный Ливанов.
– Шоколад, – ответил Миронов. – Из Швейцарии привезли, великолепный вкус…
– Дай-ка, – попросил Ливанов.
Миронов полез в карман, вытащил заранее припасенный кусок коричневой плитки и протянул Ливанову. Тот запихал плитку в рот и едва не сломал зуб. «Швейцарский шоколад» оказался обыкновенным сургучом.
Евгений Весник, будучи еще студентом, дебютировал на сцене Малого театра. Играл он в массовке: нужно было просто стоять у стены и изображать гостя в доме Фамусовых. И, как это частенько случается, молодого и неопытного актера стали подначивать коллеги постарше и поопытнее.
Два таких шутника подходят во время спектакля к Веснику и спрашивают вполголоса:
– Простите, вы не Чацкий будете?
Надо знать атмосферу сцены и ощущения дебютанта, чтобы понять, с каким трудом он сдерживает истерический смех, услышав этот нелепый вопрос.
Во время антракта Весник попросил прекратить издевательства. Шутники вежливо извинились и пообещали. Однако едва началось действие, они снова подошли к молча стоявшему Веснику и спросили:
– Вы не подскажете, где здесь туалет?
Этой фразы оказалось достаточно для того, чтобы юный артист, согнувшись пополам, уполз за кулисы. В страхе ожидал он окончания спектакля, рассчитывая получить взбучку от режиссёра.
Но самое удивительное, что режиссер похвалил Весника:
– А вы правильно сделали, что ушли со сцены. Это хороший ход, чего вам в самом деле торчать столбом… Правильно…
Эту историю рассказывают многие, и в ней звучат разные фамилии. Режиссер Леонид Трауберг рассказывал так: Алексей Денисович Дикий однажды обиделся на Никиту Богословского, который накануне его разыграл. У Богословского вообще было много жертв розыгрыша, которые мечтали ему отомстить при удобном случае. А удалось это только Алексею Дикому. Придумал он вот что. Однажды хорошенько напоил композитора, а когда тот мирно уснул, его погрузили в легковую машину, отвезли в аэропорт и отправили в Новосибирск. Следом в Новосибирское отделение Союза композиторов дали срочную телеграмму за подписью известного чиновника МВД о том, что в городе может появиться аферист, который, пользуясь феноменальным внешним сходством с известным советским композитором Никитой Богословским, ходит по учреждениям, и выпрашивает от его имени крупные суммы денег якобы, на билет на самолет…
Проснувшись во время долгого перелета, Богословский понял, что над ним жестоко подшутили. Он, конечно, попытался мобилизовать свое чувство юмора, и, немного успокоившись, сразу после посадки самолета отправился в местный Союз композиторов. Он зашел в кабинет председателя Союза, и не успел назвать себя, как тот ухмыльнулся и нажал кнопку на столе. Тут же появился наряд милиции, на ошеломленного Богословского надели наручники и увезли в отделение милиции, где композитор просидел целые сутки, пока все не разъяснилось.
Играя в спектакле «Баллада о невесёлом кабачке», Олег Павлович доставил немало проблем Михаилу Козакову. У Казакова был длинный монолог. Табаков играл горбуна и, появляясь на сцене, негромко говорил партнёру:
– Такому рассказчику – хрен за щеку!
Козаков огромным усилием воли сохранил серьёзность и после спектакля попросил Табакова прекратить шутки и молчать. Тот клятвенно пообещал хранить молчание. В следующем спектакле Козаков напряжённо ждал это сцены. Табаков был верен обещанию и «всего лишь» языком оттопырил щёку. У Козакова была истерика.
После присвоения Крамарову звания Заслуженного артиста СССР, на вопрос «Ваши творческие планы?», он отвечал «Буду копить на Народного».
Однажды Евгений Евстигнеев сидел в буфете с Виктором Павловым за рюмкой коньяка.
– Ты знаешь, – сказал Павлов, – лет пять назад я так сыграл одну драматическую роль, что рыдала вся съемочная группа. Всю площадку слезами залили, удержаться не могли…
– Это что! – перебил Евстигнеев. – Я как-то раз так здорово сыграл мертвеца, что меня едва не похоронили…
В спектакле театра Вахтангова «Антоний и Клеопатра» Михаил Ульянов играл Антония. По сюжету он должен был достать из-под камня меч и покончить с собой, с диким криком упав на его острие. Меч был картонный и легко складывался под актёром. На одном из спектаклей студенты подложили в реквизит вместо картонного меча настоящий, а статист вынес его на сцену и спрятал под камень. Растерянный Антоний, достав орудие убийства, тихо сказал: «Ой!..» и неловко завалился на бок, держа меч под мышкой. Зрители подвоха не заметили, но после спектакля Ульянов с режиссёром решили разобраться с этим статистом. Им оказался Александр Ширвиндт, который иногда подрабатывал в театре…
Александр Абдулов дружил с Олегом Янковским, хотя они считались главными соперниками на сцене. Ленкома. У Янковского была не очень чёткая дикция, и друг не упускал шанса при случае его подколоть.
К. Куско. Александр Абдулов
Они вместе играли в спектакле «Оптимистичная трагедия».
Однажды, услышав, как Янковский мучается над фразой: «Боцман! Открыть доступ прощающимся родственникам!», пытаясь выговорить ее максимально четко, Абдулов сочувственно покачал головой и тихо сказал: «Последних пэтэушниц потеряешь…»
Двоюродным братом руководителя Театра сатиры Валентина Плучека был британский режиссёр Питер Брук. Однажды он пригласил Плучека в Лондон посмотреть свои постановки, которые произвели на худрука неизгладимое впечатление. В Москве он собрал труппу, чтобы рассказать о работе британского театра:
– Какие у Брука артисты! Всё могут сделать, всё понимают… А я тут с вами маюсь!
– Да мы бы тоже с удовольствием с Бруком поработали, а нам с вами приходится… – не сдержался Папанов.
В нулевых годах Андрей Краско стал очень востребованным актёром.
Однажды на съёмках «Заколдованного участка» к нему подошёл Леонид Ярмольник и с завистью сказал:
– Слушай, Андрей, какой канал не включу – там ты! Недавно правда на мультфильм попал, смотрю, а тебя нет…
– Ну, извини, недоработка вышла! – отмахнулся Краско.
В одном из спектаклей герой Евгения Евстигнеева выходил на сцену и хвастался новыми сапогами, а все вокруг восхищались обновкой. Любитель розыгрышей Олег Табаков перед выходом Евстигнеева эти сапоги куда-нибудь переставлял и с интересом наблюдал, как коллега мечется в поисках. В конце концов Евстигнеев начал их запирать в гримёрке, но Табакова это не остановило.
А. Крылов. Критик-рушитель
Однажды он добыл ключ и заменил модную обувь на сапоги волшебника из детского спектакля – синие и в блёстках. И вот до выхода остаётся буквально минута, Евстигнеев заходит в гримёрку и… делать нечего – обувается и бежит на сцену в строгом костюме и сказочных сапогах. Актёры едва не сорвали сцену, когда увидели эту картину, а Табаков ещё и добавил: «Волшебные, волшебные сапоги, голубчик!»