Я скривился – неведомые мне ошибки копятся, причем чем чаще умираешь – тем их больше.
За медицинским отчетом капсулы следовал финансовый лог. Мало кто из бойцов «тринадцатой» верил в то, что по счетам мертвой империи придется платить. Среди особо отмороженных существовало даже негласное соревнование: «у кого жирнее долг». Хотя в основной массе – народ виртуальные фантики любил и настойчиво копил.
– Счет-фактура за оказанные услуги:
– Перехват душевной оболочки: 9.000 эр.
– Клон Е-класса: 70.000 эр.
– Оттиск согласно мастер-копии: 35.000 эр.
– Персональная ка-модификация, включая расходные материалы и стоимость нуль-транспортировки штучного импланта с резервной базы флота РИ «Ковчег-17»: 1.740.000 эр.
– Финальная переброска биологического объекта весом в 97 килограммов на дистанцию 233 тыс. километров: 4.000 эр.
– Общая сумма реинкарнационных расходов: 1.858.000 эр.
– Покрытие офицерской страховки: 90 %.
– Модификатор рациональности гибели бойца: 5 %.
– Сумма к списанию: 92.900 эр.
– Текущий баланс Личного Счета: – 11.410.300 эр.
Вот такие, брат, дела. Никому не говорил – но лидер в соревновании должников – именно я. Низкий поклон безумному Доку, установившему мне генеральский «Обелиск». И когда уже опустеют склады «Ковчега»?! Штампуют их там, что ли?
Да поставьте мне уже стандартный офицерский «Бриз»! Хватит списывать с меня несуществующие миллионы!
Кстати, всем нашим парням, достигшим лейтенантских комет, при очередном респауне заменили рядовые импланты на комсоставовские. Большинству достался «Базальт-3», ну а парочке избранных – вышеупомянутый «Бриз». Потолок роста у него довольно высок – вплоть до майора.
Я, конечно, немного лукавлю, но реально утомило. Долгов накапало – хватит на бэушный эсминец…
Невдалеке кто-то заворочался, раздался приглушенный кашель – обволакивающая жидкость регенерирующего бокса всегда отходит мучительно. Жидкостное дыхание имеет свои постэффекты.
Сверяюсь с малым радаром и облегченно улыбаюсь. Лина…
Наш фокус удался! Представляю, как сейчас психует Муром, обнаруживший подмену персональных капсул на резервные единицы. Программная замена отклика оборудования – штука плевая. Ну а нарисовать три семерки на борту – дело нескольких секунд.
Многообещающе скалюсь и перехожу к десертному блюду. Сила в правде – не стоило вам, братцы, бузить. А уж за женщину, принятую в свою стаю, я ведь и глотку могу перегрызть.
Открываю командирский интерфейс, снимаю двойную блокировку с черной вкладки «Экстренных полномочий». Оформляю заявку, подтверждаю принятие личной ответственности и согласие на внешний контроль действий.
Теперь, при затрагивании определенных контрольных флагов, имплант имеет право меня умертвить. Ну а коэффициент множителя наказаний подпрыгивает к заоблачным высотам. Большая власть – большой спрос.
Маркирую всех причастных бойцов как «бунтовщиков», выводя конфликт в правовое поле. Ограничение на пользование тяжелым вооружением, перлюстрация каналов связи, блок на внесистемные передвижения и переводы денежных средств. В мире постапа это мелочи – но они обязательны для последующих действий.
Ответная реакция просчитывалась, но наступила неприятно быстро – у кого-то из тяжей явно стоит программный эмулятор юридического ИскИна. Получаю формальную отписку о поданной апелляции, встречную жалобу о превышении полномочий старшим офицером и временную блокировку на использование «дисциплинарных средств из списка «А».
Ну-ну. Судить нас некому, вопрос исключительно в арсенале мер воздействия.
Удаляю бунтовщиков из списка «дружественных целей» автоматических систем обороны.
Замигала и погасла первая пятерка аватарок личного состава – турели охранного периметра открыли огонь по внезапно обнаруженному противнику. Автоматику, конечно, задавят. Но хлопот и недовольных взглядов у Мурома прибавится.
Технику бесконечно жаль – собирали ее по крупицам, клепая на коленке монструозные образцы и радуясь каждому новому стволу. Я бы, может, и не стал воевать – не за власть ведь борюсь.
Но в заложниках у анархистов остались доверившиеся мне люди – летуны, технари, бойцы служб обеспечения. «Право сильного» и поддержка «не той стороны» – отольются им кровавыми слезами.
Бегу взглядом по доступным опциям, отмечая избранное галками и с сожалением глядя, как стремительно тают лимитированные очки «дисциплинарных наказаний».
Запрет на стимуляторы от желтого спектра и выше. Блокировка шлюзов. Принудительное удаление неуставного контента из блоков памяти и максимизация часов воспитательных занятий – от тривиального физо до утомительных лекций на загадочные темы: «психология ксеноразумных» и «первая помощь ящерам тейко».
Да, занятия можно игнорировать. Но имплант будет нудить, а штрафные баллы – нарастать как снежный ком. Вплоть до разжалования и помещения в виртуальный дисбат.
Дополнительно ввожу на базе высший уровень тревоги и подтвержденную опасность инфильтрации биотерминатора. Хрен вам, а не развлечения! Попарьтесь пару суток в БКС, вам полезно…
Покончив с мелкими пакостями, я быстро отвечаю на десяток сообщений в личке. Держитесь, парни, война идет по плану. Вот реально – как-нибудь сяду, напишу план и облеплю его стикерами «Совершенно Секретно» и «Перед прочтением – сжечь». С детства мечтал…
Угрозы Мурома игнорирую – неизвестность нервирует больше всего. А мне нужна его суета – пусть дергается и совершает ошибки.
Легко выпрыгнув из капсулы, я на секунду замер, с удовольствием разглядывая филейную часть Лины. Шортики в облипку не столько скрывали, сколько подчеркивали достоинства девушки. Картину не портила даже татуировка бойцовского Чебурашки на бархатном бедре. Татушка была анимированной – Че временами дерзко скалился и умело взрывался в ударных сериях, проводя бой с тенью.
Психолог бы легко поставил диагноз – агрессивная картинка – это всего лишь еще один рубеж защиты от мужского внимания…
Согнувшаяся над кофром с вещами Лина нервно заелозила упругой попкой. Она почувствовала мой взгляд, легко перехватила эмоциональный поток и тихо млела от произведенного эффекта.
Однако не стоит ждать инициативы и признаний! По негласным правилам, Лина – девушка серьезная и нецелованная, а я – гадкий мужлан, которому «только одного и надо».
Сократив в два шага дистанцию, я с удовольствием шлепнул ладонью по тугой булочке.
– Шлеп! – обожаю этот звук!
Ответная реакция последовала мгновенно! Резкий подъем, разворот и летящая мне в скулу плюха. На полном серьезе и без жалости – играем без дураков! Если ты не можешь справиться с женщиной, то как можешь рассчитывать на ее уважение?
Подныриваю под удар и жестко фиксирую в объятьях разъяренную фурию. Прижимаю к себе бьющееся тело, игнорирую возмущенные трепыхания и едва ли не мурчу от удовольствия.
В кои-то веки мы вдвоем! Пусть даже в космосе и среди мертвых руин! Пусть за стеной переборки устало бредет по коридору чумной бот, а сотней метров ниже – люди радостно режут друг друга! Начхать!
Я впервые никуда не тороплюсь, а тяжкое бремя ответственности навалилось на чужие плечи.
– Милая… – негромко шепчу в стремительно краснеющее ушко. – Тебе не кажется, что у нас тут нарисовался внеплановый выходной день?
Лина хитро посмотрела мне в глаза, прикинула что-то в уме и чуть подкорректировала мои наполеоновские планы, не позволяя своему мужчине увлечься и напороть косяков.
– День не день, но пару-тройку часов Вселенная нам точно задолжала.
Я улыбнулся и согласно кивнул:
– И пусть весь мир подождет!
Убрав ментальные щиты, я медленно и очень бережно поцеловал отзывчивые губы. Нежность, страсть и любовь заполняли мою душу. Множа ощущения, в разум ворвалась волна удовольствия, испытываемая девушкой.
Лина удерживалась от соблазна недолго – буквально пару ударов сердца. А затем уже и сама, сбросив пси-защиту, захлебнулась от накатившей волны моих эмоций. Секунда – и ответный вал накрыл меня с головой. Такое вот эмоциональное цунами, в котором каждая новая волна содержит в себе силу всех предыдущих.
Опасная игра с закритичным давлением на центр удовольствий закончилась предсказуемо. Сильнейший оргазм изогнул мое тело, лишая разума и вспышкой освещая серый астрал, словно взрывом сверхновой звезды.
Такого Лина выдержать не смогла. Мгновение, и ее грудной стон заставил удивленно охнуть и сжать колени всех женщин на корабле. Прокатившаяся через пси-диапазон волна щедро делилась со встречными вложенной в нее силой.
Чуть отдышавшись, растрепанная и покрасневшая девушка прошептала с легкой иронией:
– Слушай, Пашка… Мы с тобой до реального секса дойдем хоть когда-то?
Я лениво пожал плечами:
– Щитами нужно прикрыться. Если удержим – то дойдем.
Лина скривилась.
– Не… Голая физика – это суррогат для инвалидов! Короче, нужно больше тренироваться! Какой у нас рекорд? Семнадцать волн? Мало! Даешь сто семьдесят!
Хмыкнув, я скосил взгляд на упругие холмики девичьей груди, обтянутые тонкой тканью армейского топика.
Лина сощурила глаза, волнительно вздохнула и нетерпеливо поинтересовалась:
– Ну, чего лежим? Вперед, мой герой!
Спустя пару часов мою усталую дремоту прервал беззвучный сигнал личного вызова. Я бы проигнорировал его, так же как и все предыдущие, но запрос сопровождался вибрирующим «бузом», право на который я дал едва ли десятку человек.
Обреченно вздохнув, я ласково потрепал по волосам Лину, уютно устроившуюся на моем плече. Девушка уловила изменившийся ритм дыхания и вопросительно приоткрыла один глаз.
– Спи, милая. Ник звонит, я отвечу.
– Привет ему… – сонно прошептала Лина.
Немного повозившись, она удовлетворенно прикрыла глаза и вновь провалилась в сон.
Перейдя в безголосый режим общения, я принял «входящий»: