— Один румб вправо, — сказал Хорнблауэр рулевому.
Так бывает в висте: первый круг, две карты уже положены, и ты кладешь короля, не зная, у кого туз. По теории вероятности это самое разумное решение, и потому, приняв его, надо ему следовать.
Бриз дул по-прежнему. Это им на руку: во-первых, «Атропа» будет хорошо слушаться руля, во-вторых, о подножие рифа Кайя и мыса Сари будут разбиваться волны, а значит, Тернер в подзорную трубу различит освещенный лунным светом бурун. Хорнблауэр отчетливо видел мыс Ада, а вот выход из залива под этим углом разглядеть было нельзя, — казалось, «Атропа» скользит прямо к сплошному берегу.
— Мистер Джонс, пожалуйста, поставьте матросов к брасам и шкотам передних парусов.
Канониры на Аде сейчас отчетливо видят судно, резко очерченное в лунном свете. Они будут ждать, когда оно повернет. Остров Пасседж и мыс Сари по-прежнему казались единым целым. Хорнблауэр правил прямо.
— Буруны справа по курсу!
Это кричал Тернер с бака.
— Буруны впереди! — Долгое молчание, затем пронзительный от волнения голос Тернера: — Буруны впереди!
— Мистер Джонс, скоро мы будем поворачивать через фордевинд.
Хорнблауэр хорошо все видел. Он держал карту перед мысленным взором и мог соотнести с ней туманные очертания берегов.
— Буруны впереди!
Чем ближе они подойдут, тем лучше. Берег обрывистый.
— Ну, мистер Джонс. Рулевой! Руль круто направо!
Корабль развернулся, словно танцор. Слишком быстро!
— Одерживай! Так держать!
Нужно некоторое время сохранять курс, «Атропа» успеет набрать потерянную при крутом повороте скорость.
— Буруны впереди! Буруны справа по курсу! Буруны слева по курсу!
Цепочка ярких вспышек за левой раковиной. Грохот пальбы прокатился над холмами.
— Право на борт! Обрасопьте паруса бейдевинд, мистер Джонс. Круто к ветру!
Они повернулись. Мыс Сари был рядом с ними, и не только рядом, но и впереди — берег изгибался.
— Держите так же круто!
— Сэр… сэр… — Голос рулевого хрипел от волнения: еще чуть-чуть, и корабль потеряет ветер.
Передние паруса хлопали. Корабль терял скорость, его сносило. Еще немного, и он сядет на мель.
— Немного лево руля.
Так они протянут еще какое-то время. Слева отчетливо виднелась черная громада Кайя. Мыс Сари справа и впереди, ветер прямо в лоб. Но должен — должен — быть боковой поток ветра от мыса Сари. Иначе просто не может быть — так устроен берег. Передние паруса вновь захлопали — рулевой метался между опасностью налететь на обрывы и опасностью потерять ветер.
— Не так круто!
— Сэр!
Боковой поток должен ощущаться у самого берега. А, вот и он! Хорнблауэр обостренным чутьем моряка почувствовал перемену: ветер на мгновение стих, потом коснулся другой щеки. Передние паруса вновь захлопали, но уже по-иному. Раньше, чем Хорнблауэр успел что-либо приказать, рулевой со стоном облегчения повернул штурвал. У них всего секунда-две. За это время надо набрать скорость и отойти подальше от обрывов.
— К повороту оверштаг.
Сейчас главное — набрать скорость. Грохот выстрела с острова Пасседж. Риф почти полностью скрыл вспышку, — возможно, он заслонил их от ядра. Сейчас стреляла первая из пушек, которую успели перезарядить. Опять вспышка, опять грохот, но думать о них некогда. Судя по тому, как ведет себя корабль, ветер опять встречный.
— Фока- и кливер-шкоты!
Еще секунда. Пора!
— Право руля!
«Атропа» послушалась. Она поворачивает. Она не потеряет ветер. Теперь корабль шел в бейдевинд на новом галсе.
— Буруны прямо по курсу!
Риф Кайя. Но нужно вновь набрать скорость.
— К повороту оверштаг.
Надо идти вперед, пока бушприт не окажется у самой скалы. Терпение… Ну!
— Руль на борт!
Штурвал повернулся. Корабль артачился. Да… нет… да. Фока-стаксель начал забирать ветер. Корабль поворачивал. Матросы ходом тянули подветренные брасы. Секундное колебание, и вот «Атропа» уже набирает скорость на новом галсе, скользя мимо рифа Кайя. Мыс Сари впереди, идя этим галсом, его не обогнуть.
— К повороту оверштаг!
Надо протянуть как можно дольше. Последний поворот. Что-то с ревом пронеслось над головой. Стреляют с острова Пасседж.
— Приготовиться. Руль на борт!
Корабль развернулся. Отчетливо видны были рифы у подножия мыса Сари, к которым они подошли так близко. Сильный порыв ветра — снова боковой поток. Но «Атропа» лишь на мгновение заколебалась, и тут же ее подхватил настоящий бриз. Еще немного пройти этим курсом — риф Кайя близко на траверзе. Ну вот, они в безопасности.
— Мистер Джонс! Курс зюйд-тень-вест.
— Курс зюйд-тень-вест, сэр!
Они правят в открытое море. Родос справа, Турция осталась позади, а в кладовой под ахтерпиком — неслыханное богатство. Правда, на дне залива тоже осталось сказочное богатство, но Хорнблауэр, вспоминая о нем, почти не испытывал угрызений совести.
XIX
Военный шлюп его величества «Атропа» был самым маленьким кораблем в британском флоте. Имелись бриги и меньше ее размером, совсем маленькие шхуны и тендеры, но она была самым маленьким из принадлежащих королю Георгу кораблей в техническом смысле, то есть с тремя мачтами и капитаном. Однако Хорнблауэру вполне хватало и ее. Заглядывая в капитанский список, он видел ниже своей фамилии еще пятьдесят и замечал, как постепенно убывает число старших капитанов: кто-то умирал, кто-то становился адмиралом. Ему думалось, что, если повезет, он со временем получит фрегат или даже линейный корабль. Но пока ему вполне хватало «Атропы».
Он выполнил одно поручение и приступил к следующему. В Гибралтаре они выгрузили двести тысяч фунтов стерлингов в золотой и серебряной монете, там же оставили сварливого Маккулума и цейлонских ныряльщиков. Теперь деньги ждут отправки в Лондон, где составят часть «британского золота». Того самого «британского золота», которое поддерживает упавших духом союзников и дает бонапартистской прессе пищу для беспрестанных нападок. Маккулум и его ныряльщики ждали попутного ветра, чтобы отправиться в противоположную сторону — вокруг Африки и дальше в Индию. «Атропа» же, подгоняемая штормовым западным ветром, неслась в третьем направлении, обратно в Средиземное море, чтобы встретиться с Коллингвудом и его эскадрой.
Она легко летела по бурным волнам, избавясь от бремени сокровищ, и кренилась то с боку на бок, то с носа на корму. Хорнблауэр после шести месяцев в море не пробыл на берегу и шести часов. Он не испытывал сейчас ни малейших признаков морской болезни. Отчасти поэтому на сердце у него было легко. Прежде чем отправить его с сокровищами в Гибралтар, Коллингвуд одобрил донесение о действиях в Мармарисском заливе и на возвратный путь отдал приказы, порадовавшие бы любого предприимчивого молодого капитана. Ему поручалось прочесать Средиземноморское побережье Южной Испании, расстроить каботажные торговые перевозки, пронаблюдать за гаванями и взглянуть на Корсику, прежде чем у берегов Италии присоединиться к флоту, сдерживающему там полчища Бонапарта. Неаполь пал, но Сицилия еще держится. Чудовищная власть Бонапарта кончается там, где соленая вода доходит до подпруги его скакуна. Его солдаты идут, не зная преград, но его суда заперты в портах и отваживаются лишь на краткие вылазки. В то же время крохотная «Атропа» с двадцатью двумя пушечками дважды пересекла Средиземное море от Гибралтара до Мармариса и обратно, ни разу не встретив трехцветный флаг.
Неудивительно, что Хорнблауэр, стоя на кренящейся палубе и не испытывая ни малейших признаков тошноты, был доволен собой. Он смотрел на зазубренные очертания далеких испанских гор. Он смело прошел на расстоянии пушечного выстрела от гаваней и рейдов, он видел Малагу, Мотриль и Альмерию; рыбачьи лодки и каботажные суда, завидев его, бросались врассыпную, как мелкая рыбешка при виде щуки. Он обогнул мыс Гата и лавировал обратно к берегу, чтобы посмотреть на Картахену. На Мальте и в Альмерии военных кораблей не было. Это отрицательные сведения, но и они могут пригодиться Коллингвуду, который управляет действиями огромного флота, обеспечивает безопасность британской торговли на пространстве в две тысячи миль, держит руку на пульсе десятков международных конфликтов.
Главная военно-морская база испанцев — в Картахене. Заглянув туда, можно будет узнать, удалось ли несостоятельному испанскому правительству восстановить разбитый при Трафальгаре флот. Возможно, там укрываются один-два французских корабля, намеренных атаковать британский конвой.
Хорнблауэр посмотрел на туго натянутый такелаж, почувствовал, как кренится под ногами палуба. Марсели взяли уже в два рифа. Он подумал было взять третий риф, но тут же отбросил эту мысль. «Атропа» спокойно может нести такие паруса. Мыс Копэ на левом траверзе. Хорнблауэр в подзорную трубу различил стайку каботажных судов, укрывшихся с подветренной стороны мыса. Он смотрел на них с вожделением, но их защищали батареи. В такой шторм он все равно не мог бы их атаковать — шлюпкам пришлось бы грести прямо против ветра. Он отдал приказ рулевому, и «Атропа» повернула к Картахене. Свист ветра, белый пенистый след корабля, бегущий почти из-под ног, бодрили Хорнблауэра. Он с улыбкой следил, как Тернер проводит занятия по навигации. Тернер собрал мичманов и подштурманов и обучал их искусству прибрежного судовождения. Он пытался загрузить их пустые головы основательной математикой — «крюйс-пеленг», «способ двойного угла», «метод траверзного расстояния», — но внимание учеников постоянно рассеивалось. Ветер трепал карту в руках у Тернера, мешал молодым людям держать грифельные доски.
— Мистер Тернер, — сказал Хорнблауэр, — докладывайте мне о каждом случае невнимательности, я с ним разберусь.
1. Стоянка «Атропы».
2. Положение затонувшего судна.
3. Стоянка «Меджидие».
Молодые люди заметно притихли. Смайли, собравшийся уже подмигнуть князю, сделал внимательное лицо, а князь, вместо того чтобы загоготать, виновато улыбнулся. Мальчик стал похож на человека. Как далек чопорный и душный н