Если посмотреть на хронологию изданий Хорнблауэровской саги, мы увидим, что всякий раз, возвращаясь к герою после очередного долгого перерыва, Форестер не мог отделаться от него одной книгой. Первые три романа («Все по местам», «Линейный корабль», «Под стягом победным») появились в 1937–1938 годах. В 1945-м опубликован «Коммодор», сразу вслед за ним — «Лорд Хорнблауэр». Тогда герой спас своего автора от смерти. В 1943-м, после экспедиции на американском военном корабле, Форестер почти утратил способность двигаться и мучился сильнейшими болями. Врачи поставили ему диагноз артериосклероз и пообещали от силы несколько месяцев, да и то при условии, что он будет избегать любого умственного и физического напряжения. А он вместо того, чтобы провести последние отпущенные недели в состоянии овоща, начал писать роман о приключениях Хорнблауэра в России, и не только не умер, но и вернулся к активной жизни — удивительно активной для человека, которому даже недолгая ходьба доставляла невыносимую боль: путешествовал по всему миру, женился во второй раз, написал десятки книг и не уставал радоваться, несмотря на все проблемы со здоровьем. В 1948-м он еле-еле выкарабкался после тяжелого сердечного приступа, а в следующие годы написал еще три романа саги — на сей раз о молодости героя. В 1950-м был опубликован «Мичман», в 1952-м — «Лейтенант», в 1953-м — «Хорнблауэр и „Атропа“».
В «Хорнблауэровском атласе» Форестер, скромно именуя себя биографом героя, рассказывает о некоторых обстоятельствах своей жизни, повлиявших на сюжет романа.
«По счастливому совпадению биограф Хорнблауэра оказался хорошо знаком с реками и каналами Англии и других стран. Задолго до того, как такие путешествия снова вошли в моду, он проделал на лодке путь из Лондона в Лланголлен и обратно; пассажиром на борту был его старший сын, тогда нескольких месяцев от роду. <…> Эти беспечные дни омрачало одно-единственное рискованное обстоятельство: капитаном лодки был литератор, сочинявший роман, что совсем не просто на суденышке с командой из трех человек, одному из которых не исполнилось и полугода. По крайней мере, полученный опыт позволил ему впоследствии описать путешествие Хорнблауэра по рекам и каналам в компании маленького сына».
Людвиг Хойзе, член Форестеровского общества, который в 2004-м прошел по Луаре маршрутом, описанным в «Путешествии „Анни Марбл“»[91], в 2009-м повторил путь Хорнблауэра по каналу Темза-Северн. Его рассказ позволяет понять, насколько писатель точен в одних деталях и насколько вольно обращается с другими. «Форестер слегка подогнал факты, как и в других своих романах. <…> В 1805-м, когда Хорнблауэр восхищался скоростью „Королевы Шарлотты“ и удобством этого способа передвижения, быстроходного пассажирского сообщения на каналах еще не было (оно началось лишь в 1820-м, незадолго до появления сети железных дорог), и по каналу Темза-Северн ходили только медленные грузовые баржи». Подробное описание того, как Хорнблауэр проходит шлюз, основано на личном опыте Форестера, только не английском, а французском — в «Путешествии „Анни Марбл“» есть сцена, очень похожая на аналогичный эпизод в «Атропе». Едва ли это важно — куда важнее, что описание похоронной процессии Нельсона написано человеком, который и впрямь проделал этот путь на лодке под проливным дождем, когда западный ветер дул навстречу приливу, и вычерпывал из нее воду возле здания парламента, как позже делал его герой. В каждой странице Хорнблауэровской саги видно, что представления Форестера о море и кораблях почерпнуты не из книг и фильмов, а из собственного опыта.
А вот в Мармарисе, который тогда был не фешенебельным курортом, а бедной рыбачьей деревушкой, Форестер не бывал, и приключениями Хорнблауэра в тех краях мы обязаны удачному совпадению. Эту историю можно прочесть в «Хорнблауэровском атласе»; здесь в жизнеописании героя ненадолго появляется адмирал, фамилии которого Форестер не называет. «Этот адмирал не только напомнил биографу Хорнблауэра о Мармарисском заливе как о месте, где могли бы пригодиться ловцы жемчуга, но и подарил ему пятый том „Лоций Средиземного моря“, содержащий, помимо прочего, замеры глубин и пеленги, которые едва ли сильно изменились с 1806 года. Итак, Хорнблауэр вместе с ловцами жемчуга отправился в Мармарисский залив; позже он встретил и захватил испанский фрегат „Кастилия“, чтобы годы спустя на переговорах с Эль-Супремо быть при шпаге, полученной в награду за этот подвиг. <…> Благодаря адмиральскому подарку Хорнблауэр благополучно ускользнул из Мармарисского залива под пушками „Меджидие“. Ему повезло, что ветер в ту ночь был северо-восточный, но удачлив тот, кто умеет воспользоваться удачным случаем, и тот, чей биограф готов подтасовать факты в его пользу».
Годы, которые охватывает действие романа, отмечены успехами Англии на море и Франции — на суше. В декабре 1805-го, когда Англия еще оплакивала погибшего при Трафальгаре Нельсона, произошло сражение при Аустерлице, в котором Наполеон наголову разгромил австрийского императора Франца II и русского императора Александра I. Итогом стал выход Австрии из войны и распад Третьей антифранцузской коалиции. Россия продолжала войну с Францией в составе Четвертой коалиции, в которую, кроме нее, входили Пруссия и Англия. В июле 1806-го был образован Рейнский союз: шестнадцать южно- и западногерманских княжеств объединились в конфедерацию под патронажем Наполеона. Чуть раньше его светлость Эрнест Зейц-Бюнауский вынужден был бежать из такого же карликового немецкого княжества, чтобы впоследствии стать мичманом у Хорнблауэра. В октябре Бонапарт одержал победы при Йене и Ауэрштедте, а через две недели с триумфом въехал в Берлин.
Летом 1807 года был заключен Тильзитский мир между Россией и Францией; Россия больше не могла вести войну одновременно с турками и с Наполеоном, поэтому Александр I принял условия, крайне выгодные для Франции и крайне унизительные для России. Он признал все завоевания Наполеона, согласился вывести русские войска с отвоеванных у Турции земель, а флот — с Ионических островов, зато, правда, получил возможность присоединить Финляндию (из-за чего Тильзитский мир часто сравнивают с пактом Молотова — Риббентропа; это обстоятельство читателю стоит запомнить — оно сыграет заметную роль в «Коммодоре»). По секретному соглашению Россия присоединялась к континентальной блокаде (в частности, отдельным пунктом ей предписывалось полностью исключить экспорт пеньки в Британию[92]) и брала на себя обязательство принудить к этому соседние страны. Кроме того, она обещала помогать Франции во всякой наступательной и оборонительной войне, где только этого потребуют обстоятельства. У Англии остались считаные союзники: Португалия, которой формально правила королева Мария I Безумная, а фактически — ее сын, будущий король Жуан VI Нерешительный, Швеция, где у власти был злобный и подозрительный Густав IV Адольф, и Сицилия, чей король Фердинанд соединил в себе, наверное, все самые несимпатичные черты семейства Бурбонов, в первую очередь глупость и жестокость. Ему-то Хорнблауэр и вынужден был отдать «Атропу».
Итак, Хорнблауэру предстояло вернуться в Англию, а Форестеру написать последние страницы, которых он так страшился. Пятнадцатью годами раньше, в первом романе он упомянул, что у героя двое детей умерли в младенчестве от оспы, и теперь пришло время расплачиваться за свои слова. «Мой обычный метод — представлять зрительно, как все происходило, — имеет свои недостатки: горе ранит больнее. Мне предстояло убить двух детей. Они умерли на последней странице рукописи, оставив Марию сломленной горем и Хорнблауэра опустошенным. Я помню, как написал заключительные слова и сидел, не то чтобы совсем сломленный горем, но точно опустошенный, и отчаянно жалел, что мне пришлось так поступить с Хорнблауэром».
Герой, которому автор отдал столько собственных черт, стал его спутником до конца жизни. «Боюсь, временами я уставал от Хорнблауэра, — писал Форестер в статье „Хорнблауэр и я“. — Я опубликовал стихи, в которых его высмеивал[93], но он не замечает упреков. Он по-прежнему добр ко мне, и я, принимая его доброту, чувствую легкие угрызения совести.
Он доставил мне бесчисленных друзей по всему миру. Таможенники читают мою фамилию, тут же вспоминают его и пропускают мой багаж, не досматривая. Он свел меня с адмиралами и принцессами, и я благодарен ему, честное слово, хотя и думаю частенько, что лучше б ему этого не делать. Однако есть утешение в мысли, что я нужен ему так же, как он мне; по большому счету мы — сиамские близнецы, и еще не изобретена операция, чтобы нас разделить. Да я и не уверен, что хотел бы такой операции».
Что ж, читателю остается только радоваться, что до такой операции не дошло и у нас есть целых десять (даже одиннадцать, если считать последний недописанный роман) книг о капитане Хорнблауэре. И даже когда они все прочитаны, остается утешение — их можно перечитывать много раз.