— Шпик себе оставь, — буркнул я. — Иди, вызову если что.
— Есть, господин лейтенант, — кивнул вестовой.
Я забрал у него поднос с разогретой едой, скривился, глядя на сегодняшний обед. Я такого и в Академии нажрался с лихвой. Но выбирать не приходится, жрём, что дают, и я вскрыл первое блюдо, краем глаза не прекращая поглядывать на мониторы и сенсоры.
Кормили на корабле… Сносно. Не сказать, чтоб я был в восторге, но необходимый минимум калорий я набирал. Можно было бы питаться за свой счёт, или скинуться с другими офицерами и обедать в кают-компании, причём достаточно неплохо, но я ждал первой зарплаты, как взрыва сверхновой, как манны небесной. В карманах у меня гулял не то что ветер, а космический вакуум. Поэтому приходилось, подобно простым операторам, жрать однообразные и безвкусные полуфабрикаты из распределителя.
Ничего. С первой же зарплаты устрою настоящий пир. Тем более я, как новичок на корабле, обязан выставить угощение на всех в кают-компании. Старый морской обычай, если можно так выразиться.
Я ковырял мгновенно остывший горошек, когда на мониторе вспыхнул красный индикатор. Сенсоры засекли нетипичную картинку, больше всего похожую на боестолкновение в пределах системы, и я тут же отодвинул обед в сторону, прильнув к монитору. Пара кликов, и трёхмерная карта системы выведена на экран.
— Так-так-так… — пробормотал я, уменьшая масштаб. — Кто посмел…
По-хорошему, я должен был сейчас объявить боевую тревогу. Чтобы все отдыхающие заняли свои места, облачились в скафандры и были готовы к бою, потому что по инструкции я обязан был проверить источник сигнала. Но пока у меня нет твёрдой уверенности в том, что здесь идёт сражение, поднимать тревогу не надо. Слава паникёра и перестраховщика мне тоже ни к чему. По словам капитана и других офицеров, тут ничего не происходило уже давным-давно.
Либо они сами не хотели замечать происходящего у них под носом.
Ну и после поднятия тревоги мне нужно будет сдать вахту капитану Сахарову. А какое-то смутное чувство внутри подсказывало мне, что я с этой задачей справлюсь лучше, чем постоянно пьяный, насквозь пропитый командир.
— Говорит лейтенант Мясников. Подать мощность на маневровые двигатели, — приказал я через интерком. — Корректирую орбиту.
— Есть подать мощность, — глухо отозвался дежурный.
— Скрепка, дай координаты цели, — запросил я.
Скрепка в схематичной военной фуражке комично исполнила воинское приветствие и вывела мне на сетчатку координаты относительно положения «Гремящего». Я приготовился забить их в бортовой компьютер эсминца, но вдруг передумал.
— Включаю ручное управление, — произнёс я.
На эсминцах я прежде не летал, но когда взялся за штурвал, чуть шершавый, с углублениями под пальцы, с массивными резиновыми кнопками, чтобы даже тупой военный не промахнулся по ним пальцами-сосисками, то ощутил свою полную и безоговорочную власть над этим кораблём.
Штурвал едва заметно вибрировал, сокрытая мощь рвалась наружу. «Гремящий» явно застоялся без дела, он словно сам жаждал снова оказаться в бою, показать, что есть ещё порох в пороховницах и топливо в реакторе. Я начал постепенно увеличивать тягу, аккуратно, не допуская перегрузок. Экипаж, конечно, был от них защищён, но насиловать и без того потрёпанный корабль не надо.
Цифры на мониторах побежали стройными рядами, маневровые двигатели ускоряли эсминец до скоростей, близких к скорости света, но не преодолевая этот барьер. Выжимать из корабля максимум я тоже не стал, ограничился десятью процентами световой, понемногу приближаясь к источнику сигнала, который за это время повторился ещё несколько раз.
Корабль в один момент резко тряхнуло, цифры на мониторе изменились скачкообразно, не так, как я рассчитывал. Твою мать! Забыл про гравитационный колодец! Звезда и так притягивала нас к себе, а тут ещё и резко приблизились к ней на десяти процентах скорости света. В звёздных системах не бывает прямых дорог, только кривые, и чем ближе ты приближаешься к сверхмассивному объекту, тем больше искривляется твоя траектория. Я спешно начал исправлять свою ошибку, чувствуя, как потеют ладони. Двойка, курсант Мясников, отправляйся на пересдачу.
Я ещё и непрерывно сканировал пространство перед собой в надежде понять, что там происходит до того, как мы выйдем на дистанцию огневого контакта. Пока сенсоры давали слишком нечёткую картину. Два корабля передавали свои координаты в автоматическом режиме откуда-то с той стороны, и достоверно выяснить, стреляют они друг в друга или просто неудачно попытались состыковаться, пока не получалось. Находились они на самой границе системы, подальше от чужих взглядов, готовые в любой момент занырнуть в гипер, откуда их будет уже не достать.
Схватил наушники, нацепил на голову, на одно ухо, опустил микрофон, зажал клавишу трансляции. Если узел связи работает в нормальном режиме, то на этих кораблях меня должны услышать. Индикатор на мониторе снова мигнул.
— Говорит лейтенант Мясников, малый эсминец «Гремящий», — облизнув пересохшие губы, сказал я. — Приказываю немедленно остановиться и приготовиться к досмотру.
Такие полномочия у меня имелись. Гражданская власть в системе U-681была представлена комендантом станции, военная — капитаном «Гремящего», и я на время этой вахты замещал его, так что имел право отдавать такие приказы. Последствия, правда, могли быть самыми непредсказуемыми, но отступать я не собирался.
На мониторе и карте наконец высветились названия обоих кораблей. «Двина-14/22:07» и FSA Winger, грузовой транспорт и почтовый бот. Почему-то я нисколько не удивился.
Глава 7
Останавливаться всё же пришлось с небольшой перегрузкой, чтобы не пролететь мимо нужной точки. «Двина» и альянсовский почтовик шли параллельным курсом всего в паре километров друг от друга, в пределах прямой видимости. Я остановился в сотне километров, нацелив главный калибр на «Двину» и чувствуя себя шерифом маленького городка, заставшим врасплох бандита.
— Господин лейтенант! Запрос с почтаря! На прямой сеанс связи! — взбудораженный голос младшего лейтенанта Каргина прозвучал как гром небесный, выводя меня из какого-то внезапного оцепенения. — Запрос с «Двины», тот же самый!
Мой палец замер над клавишей огня, так удобно расположенной под штурвалом. Одно нажатие, и стальная болванка прошьёт грузовик насквозь. Щитов на «Двине» быть не должно, если только пираты не переоборудовали это корыто за то время, пока зависали на станции.
— Господин лейтенант! — снова окликнул меня связист.
— Подключай обоих, — сказал я.
На таких расстояниях потерь и искажений быть не должно даже при трёхстороннем подключении.
— Говорит «Двина-14/22:07», приём! Как слышно меня? — прозвучал в наушнике знакомый голос капитана Сорокина.
— «Гремящий» слушает, слышу хорошо, — отозвался я.
— FSA Winger на связи, запрашиваю разрешение на выход в гиперпространство, — металлический голос автопереводчика звучал несколько непривычно и даже неприятно.
— Запрос отклонён, — сказал я. — Объясните, что тут произошло.
— Всё в порядке, офицер, — сказал Сорокин, и я даже сквозь километры космического вакуума чувствовал, как он ухмыляется, сидя в своём скафандре и вращаясь в кресле пилота.
— Просто недоразумение, — сообщил альянсовец.
Я непрерывно обшаривал сенсорами пространство вокруг нас, насколько это было возможно, и в их текущем местоположении, и по пройденному пути. Всё это просто смердело чем-то незаконным, но предъявить что-либо тому или другому капитану я не мог. Разве что отправить досмотровую команду на «Двину», авось они обнаружат что-нибудь запрещённое, но и то, это будет не совсем то, чего я хотел. Досматривать иностранца я мог только в присутствии таможенника или с согласия альянсовского капитана, но получить такое согласие почти нереально.
— Капитан Сорокин, запрашиваю логи бортового компьютера за последние сутки, — сказал я.
Вряд ли он успел их подчистить.
— Вы уверены, лейтенант? — спросил он.
— Отправляйте логи, капитан, — потребовал я.
— Одну минуту… — сказал он.
Я даже и не надеялся на такую покладистость. Наоборот, я рассчитывал на то, что Сорокин затеет какую-нибудь глупость вроде побега, и я со спокойной душой нажму на спуск. Очень уж мне хотелось посмотреть на выстрел главного калибра. Обязательно бахнем. Но потом.
— Передача обрывается, офицер, — произнёс Сорокин. — Похоже, у вас что-то со связью.
— Каргин! — позвал я через корабельный интерком.
Нисколько не удивлюсь, если пират говорит правду и ничего, кроме правды. Связь барахлила давно, а такие данные, как логи бортового компьютера, по кусочкам не передать.
— Не могу принять, господин лейтенант! — отозвался связист. — Файл не читается!
Я уставился на мониторы, наморщив лоб, отпускать пирата не хотелось, но за неимением доказательств, на основании одних только подозрений, задерживать его я не мог. Тем более, что альянсовец сам сказал, что всё в порядке. Похоже, придётся высылать досмотровую группу.
Дверь на мостик вдруг распахнулась, ко мне ворвался багровый от гнева капитан. Я начал подниматься с кресла, чтобы поприветствовать его, как положено, доложить.
— Каргин, прервать связь! — рявкнул он. — Мясников!
Я вытянулся смирно, исподлобья глядя на капитана, смердевшего перегаром.
— Что это за самодеятельность⁈ Кто разрешал покидать орбиту? Почему вы задержали транспортник? Ещё и иностранный корабль впридачу! — взревел Сахаров.
— Действовал согласно инструкции, — процедил я, пристально глядя в его поросячьи глазки.
— Каргин! Передайте задержанным, что они могут уё…вать! — проорал капитан в интерком.
— Я получил сигнал… — начал я, но капитан меня перебил.
— Ложный сигнал! Вам померещилось, лейтенант! — заорал Сахаров.
Он подошёл к мониторам, бегло просмотрел полученные данные, нахмурился.
— На «Двине» я сюда прибыл. Это пираты, — сквозь зубы произнёс я. — И капитан Сорокин просил передать вам привет.