— Здра жлаю, госпдин лейтенант! — воскликнул он, широко улыбаясь.
— И вам, ефрейтор, — кивнул я. — Как дела на «Гремящем»?
— Ха! Так сразу и не перескажешь! — оживлённо воскликнул он. — Вы, наверное, и не поверите!
— Ну-ка, — хмыкнул я, усаживаясь в кресле и пристёгивая ремень.
— Ну, во-первых… А не, пусть лучше сюрприз будет! — хохотнул он. — Проверка у нас была. Всех задроч… Замучили!
Ожидаемо. После такого переполоха обязательно заявятся гости с большими погонами, а то и с лампасами на штанах, чтобы показательно натыкать командира мордой в лужу.
— Всё ещё на борту небось? — спросил я.
— Так точно, господин лейтенант, — сказал ефрейтор.
А вот это уже хуже. Высокие гости непременно захотят познакомиться со мной лично, и это совсем не те знакомства, которые я хотел бы завести. Значит, мне на «Гремящем» предстоит выслушивать нотации, разъярённые вопли и площадную брань от каперангов и адмиралов. Заслуженно, не спорю. Но лучше от этого не становилось. Я ведь могу не сдержаться, ответить в том же духе, а это уже чревато проблемами.
— Что ещё? — спросил я.
— Ну… Это вообще гарь! Адмирал там у нас… К стабилизатору полез! Его чуть не убило нахрен! — рассмеялся пилот.
Я помрачнел. Кого обвинят? Непременно, меня. А то ещё и пришьют попытку покушения, особенно если этот адмирал — набитый дурак, а он явно дурак, раз полез к высокоточному и опасному оборудованию на чужом корабле, хотя там везде расклеены предупреждения. Не влезай — убьёт.
— Живой хоть? — хмуро спросил я.
— Да чего ему будет-то? Живой, — пожал плечами пилот. — Тряхнуло малость, и всё.
Не слишком-то он меня успокоил.
Челнок вышел на орбиту сближения с эсминцем, и я наблюдал в иллюминатор, как громада космического корабля, замершая в пустоте, понемногу увеличивается в размерах. Нечасто мне удавалось взглянуть на корабль вот так, со стороны. «Гремящий», надо признать, внушал уважение своими хищными формами.
Ефрейтор подлетел поближе, запросил стыковку, начал плавное сближение в ручном режиме. Тоже, видимо, не доверял автопилотам и прочим электронным помощникам с функцией искусственного идиота.
Пристыковались мягко, без тряски и резких движений, я даже и не заметил, когда движение остановилось, продолжая наблюдать в иллюминатор за приближающимся бортом «Гремящего».
— Приехали… — весело пробормотал ефрейтор, отключая питание челнока и отстёгивая ремень.
Я тоже отцепил ремень безопасности, подошёл к шлюзу, подождал, когда выравняется давление, поправил китель, фуражку. Дверь отъехала в сторону, и я шагнул вперёд. Привет, «Гремящий», я вернулся.
Был бы я капитаном, тут бы стоял дежурный с докладом, но я был всего лишь вторым помощником, и никто меня не встречал. Нужно было идти и самому докладывать о своём возвращении на корабль, так что я отправился прямиком к командирской рубке.
«Гремящий» блестел чистотой, показной, ненатуральной. Идеальный порядок царил везде, но я знал, что это только иллюзия на время проверки, а во всех закутках, куда не достанет взгляд проверяющего, спрятано то, что не удалось замаскировать под порядок. Такие проверки бывали и в Академии, и я не понаслышке знал, как бывает во время визитов начальства или даже августейших особ.
На этот раз в командирской рубке меня встретил не капитан, а старший помощник, старший лейтенант Макаренко. Как обычно, залипал в планшетике, лопая шарики в какой-то игрушке и совершенно игнорируя показатели на мониторах.
— Господин старший лейтенант, лейтенант Мясников для дальнейшего прохождения службы прибыл, — исполнив воинское приветствие, сообщил я.
— Ага, здорово… — пробормотал он, не отрываясь от шариков. — А где был?
— На станции, — сказал я.
— А, я думал с концами тебя увезли… — хмыкнул старпом.
К счастью, обошлось.
— Так, сейчас в график тебя поставлю, — сказал Макаренко. — О проверке слыхал уже?
— Да, рассказали, — кивнул я.
— Ну и хорошо, — пробормотал он. — Прилетели, пистону вставили тут… Сахарова с должности сняли.
Я даже не поверил своим ушам.
— Сняли? — выдавил я.
— Служебное несоответствие влепили, с должности сняли, — кивнул старпом.
— Вы теперь и.о., получается? — спросил я.
— Ага, — кисло произнёс Макаренко.
Кажется, он был совсем не рад свалившейся на него ответственности. Непонятно, как он вообще с таким отношением дослужился до старпома, а не застрял на должности какого-нибудь техника, где ответственности вообще ноль.
— Так, доступы тебе я вернул… Заступаешь вахтенным, Борисова сменишь завтра, получается… — тыкая пальцем в планшет, сказал он.
— Борисова? — не понял я.
— Ага, капитана-то нет, — сказал Макаренко. — Только это… Давай без выкрутасов, я до пенсии спокойно дослужить хочу.
— Есть, — ответил я. — Разрешите идти?
— Давай, давай, — снова открывая игрушку, сказал старпом.
Новость о снятии Сахарова с должности грела душу, словно бы древние боги вняли моим молитвам. За что именно сняли — неизвестно, но в любом случае, было за что. Одного только хронического алкоголизма достаточно.
Так что в кают-компанию я пошёл, изрядно повеселев. Хоть что-то хорошее в жизни, будем надеяться, что и впредь мечты будут исполняться. Что альянсовцы все подорвутся на собственных нейтронных бомбах, а сино-индцы наконец вымрут от депопуляции.
Встречные операторы бодро исполняли приветствие, не высказывая, но явно демонстрируя своё отношение. На корабле мне были рады.
В кают-компании народа оказалось немного, похоже, во время проверки все предпочитали находиться подальше от начальства, либо по каютам, либо на рабочем месте. Тут оказались только младший лейтенант Каргин и мичман Антонова. Связист пил чай, мичман Антонова просто сидела в кресле, прикрыв глаза и вытянув ноги.
— Салют, дамы и господа, — произнёс я, широко улыбаясь.
— Ох ты ж! — воскликнул Каргин. — Лёха!
Антонова не отреагировала на приветствие, проигнорировала, хотя я видел, что она не спит. Я крепко пожал руку младшему лейтенанту, сел в своё кресло, бывшее до недавних пор капитанским.
— Что новенького на нашем корыте? — спросил я.
— Старенькое ещё не разгребли, — сварливо произнесла Антонова.
— Проверка приехала, капитана турнули, — отхлебнув чаю, сказал Каргин. — Скоро уехать должны.
— Мне Макаренко рассказал уже, — кивнул я.
— Весь эсминец перерыли, везде залезли, — сказал Каргин. — Нарушений столько нашли, что на целую эскадру наберётся, вот нашего кэпа и это самое…
— Не удивлён, — сказал я.
Я поднялся, взял чистую чашку, налил себе кофе. Снова находиться в кают-компании «Гремящего» оказалось на удивление уютно. По-домашнему. Пусть я служил на эсминце не так долго, но успел, оказывается, к нему привыкнуть. И к людям на нём тоже. Я был рад видеть и Диму Каргина, и Машу Антонову, и даже старлей Макаренко, обычно не вызывавший абсолютно никаких эмоций, сегодня казался неплохим парнем.
— А ты где был? — спросил Каргин. — Знаю, что под арест тебя сажали, а потом всё, пропал и нету.
— На станции, допрашивали, — честно ответил я. — Обо всём. Долго допрашивали.
— А… Понятно, — протянул связист.
— Про туранцев наших спасённых слышали? — спросил я.
— Нет. Как вот забрали их, так и всё, — покачал головой Каргин. — Фидлер ещё ворчала, что недолечила их.
— Померли. Оба, — сказал я.
— Да ладно, — не поверил Каргин.
— Как? — удивилась Антонова.
— На станции, в медблоке, якобы от истощения, — сказал я. — Но мне что-то подсказывает, что им с этим делом помогли.
— Какой кошмар… — прошептала мичман.
— Вляпались мы, ребята, по уши, двумя ногами в жир, — сказал я, усаживаясь обратно в кресло.
— В горизонт событий влетели… — хмыкнул связист.
Можно и так сказать. Теперь нас это дерьмо не отпустит, точно как чёрная дыра. Остаётся только надеяться, что нам удастся вырулить с минимальными потерями.
— А новости читали? — спросил я.
— Какие именно? — уточнил Каргин.
— Ну про всю эту заварушку… Мне майор сказал, в иностранных новостях эта история почти сразу же всплыла, даже раньше, чем в наших, — сказал я.
— Ну так вон их тут сколько роется в последнее время на станции, — хмыкнул связист. — Долго что ли новостникам отправить.
— А вам не кажется, что они тут неспроста роются? — сказал я. — Мне вот кажется.
— Иногда иностранец это просто иностранец, — сказала Антонова. — А никакой не шпион и не агент. Вы сериалов пересмотрели, вот вам и кажется.
— Может быть, — пожал я плечами. — Но совпадение любопытное.
— Их тут раньше столько не было, Маш, — сказал Каргин. — Бывали иностранцы, но не в таких количествах.
— Я тут дольше вас служу, господин младший лейтенант, сама прекрасно знаю, — фыркнула она.
Я поднял руку, призывая их к тишине. Нужно было подумать, что мы имеем. А имелось у нас — международный скандал, повод к войне с Объединённым Тураном, уничтоженный корвет, мёртвые туранцы-рабы и полная система иностранных журналистов, протоколирующих каждое наше действие, чтобы выставить нас в невыгодном свете перед межзвёздным сообществом. Так себе расклад, если честно. Но работать придётся с тем, что есть, а не с тем, что хочется.
— Сдаётся мне, кто-то хотел нас крупно подставить, ребята, — сказал я. — И говоря «нас», я имею в виду не наш эсминец. А всю Империю.
Глава 13
Проверяющих из штаба сектора, что крутились на эсминце, я избегал всеми силами. Но когда я вновь заступил на вахту, они нашли меня сами. Целая делегация во главе с вице-адмиралом ввалилась в командирскую рубку, как к себе домой, бесцеремонно и нагло.
Мне ничего не оставалось, кроме как подскочить и вытянуться смирно.
— Господин вице-адмирал! За время не…
— Вольно, лейтенант, — раздражённо перебил меня вице-адмирал.
Был он ещё не старым, среднего возраста, разве что редкая седина на висках выдавала прожитые годы и пережитые трудности, приталенная адмиральская форма сидела на нём идеально, явно сшитая на заказ, лицо жёсткое, взгляд цепкий.