И благодаря тому, что мы тоже двигались в режиме тишины, нам удалось застать пиратов врасплох. Я ощущал себя полицейским, заставшим преступника прямо с поличным. Рядом с громадным «Днепром» висел неопознанный корабль. Орудия у этого корабля находились в боевом положении и нацелены были на грузовик.
— Каргин! — позвал я через интерком. — Вырубай глушилку, включай трансляцию.
Наше внезапное появление стало для всех по-настоящему неприятной неожиданностью.
Тревогу я не объявлял, рассчитывая, что обойдётся без кровопролития, но все наши орудия пребывали в полной боевой готовности. Я на всякий случай отметил безымянный корабль как цель для наших расчётов.
— Говорит малый эсминец «Гремящий»! — объявил я. — Вахтенный офицер лейтенант Мясников!
«Днепр» хранил молчание. Висящий рядом с ним корабль тоже.
— Немедленно предъявите документы! Неопознанный корабль, включить трансляцию, орудия убрать! — рыкнул я.
С «Днепра» немедленно прилетел пакет данных. Неизвестный корабль мой приказ проигнорировал, но лишь частично. Орудия его, вернее, промышленные лазеры, которых обычно было вполне достаточно для того, чтобы распилить обшивку другого корабля, незащищённого энергощитами, втянулись обратно. Идентификационный пакет от него так и не пришёл.
Я чувствовал, как внутри меня нарастает злость. Неподчинение меня изрядно бесило. Здесь, в этом отдалённом уголке космоса, я представлял собой имперскую власть, фактически выражал волю матушки-императрицы. А я государыню уважал, хоть и видел её всего один раз, издалека, когда она прилетала в нашу Академию с высочайшим визитом. И любое неподчинение мне означало неподчинение государыне.
— «Днепр-91/40−03», запрашиваю логи за последние сутки, — потребовал я.
Каргин просигналил мне о получении лога, я вывел его содержимое на один из мониторов, быстренько пробежал взглядом. Да, это пираты. Остановили «Днепра» на выходе из гиперпространства, наставили пушки и потребовали плату за проход. Что однозначно по нашим законам классифицировалось как пиратство.
Расследование окончено, приговор вынесен и обжалованию не подлежит.
— Меркулов, Сабденюк, открыть огонь, — приказал я.
— Прошу уточнить, господин лейтенант, я не ослышался? — отозвался с поста один из операторов.
— Приказываю открыть огонь по цели, — внятно и раздельно проговорил я.
— Есть, — отозвались оба по очереди.
Бить по пирату из главного калибра… Слишком много чести. А вот возвращённые в строй автопушки стоило проверить не на астероидах из пустой породы, а на более защищённой мишени.
Ударили пушки одновременно. Снаряды прошли через обшивку пирата, который даже и не понял, что произошло. Совсем не такого исхода он ожидал, но именно его он заслуживал.
— «Днепр», разрешаю продолжить движение, — произнёс я.
На грузовике явно видели, что произошло с пиратом, и манёвровые двигатели они включили практически моментально, сходу начиная разгон. Драпали изо всех сил, короче говоря.
Я же наблюдал в мониторы, как разваливается на куски пиратский корабль, когда-то, судя по внешнему виду, бывший шахтёрским. Неизвестно, шахтёры это решили попытать счастья и пощипать безобидных дальнобойщиков, или же корабль был захвачен, но судьба у этого честного трудяги закончилась весьма бесславно и плачевно. Сдвоенный выстрел пушек эсминца не оставил ему никаких шансов, и теперь обломки медленно плыли сквозь вакуум, сталкиваясь друг с другом и причиняя ещё больше разрушений.
— Начинаю спасательную операцию, — произнёс я.
Спасательные капсулы требовалось собрать, иначе это будет нарушением конвенции о межзвёздных конфликтах. И бедолаг, зависших в открытом космосе в одних только скафандрах, тоже. И мертвецов. Тех, кто не надел сегодня скафандры.
Без него в открытом космосе долго не протянешь. Минуту, не больше, да и то, если такого беднягу спасти, инвалидом он останется на всю жизнь. Видел я таких жертв разгерметизации.
Многие, впрочем, бравировали тем, что не носят громоздкие и неудобные скафандры, мол, зато в плен не попадём, и я порой тоже пренебрегал защитой, но оказаться в космическом вакууме, не имея на себе ничего, кроме мундира, было всё равно страшновато.
Так что мы начали собирать висящих в пустоте пиратов, разгребая обломки бывшего шахтёрского кораблика.
Само собой, пострадавших определяли в медблок, на попечение мадам Фидлер. На карантин. И так как выживших оказалось больше, чем я ожидал изначально, аж целых шестнадцать человек, пришлось приставить к медблоку охрану, а госпоже Фидлер выдать табельное оружие. Медблок временно превратился в тюрьму.
Всё ценное тоже забирали с собой, набивая трюм редкоземельными металлами и сплавами, уцелевшими запасными частями и прочими приятными безделушками. Вода из запасов пирата висела теперь в вакууме огромным кипящим пузырём, который покрывался тонкой ледяной коркой. Воду мы тоже забрали себе.
Подобрали всё, что имело хоть какую-то ценность, потом это нужно будет поставить на баланс, продать и выручить немного кредитных билетов. Небольшой бонус к официальной зарплате, причём вполне законный. Небольшой процент уйдёт в казну, а всё остальное нам, команде «Гремящего» по вполне определённым ставкам. Операторы получат сущие гроши, но я, как старший помощник, должен буду получить неплохую сумму.
Когда всё закончилось и эсминец плавно начал возвращаться на прежнюю орбиту, словно цепной пёс к своей будке, на мостик зашёл капитан Макаренко. Сонный и зевающий, отчего я тоже начал чувствовать, что хочу спать.
— Ну как там, получилось? — спросил Макаренко.
От него словно веяло какой-то сонной аурой.
— Так точно, — подавив зевок, ответил я. — Корабль пиратский уничтожен…
— Всё тебе неймётся, — перебил он меня.
Макаренко прошёл к панели управления, просмотрел журналы за последние несколько часов, что-то бормоча себе под нос. Само собой, я должен был уведомить его перед тем, как мчаться на перехват. Но я считал, что у нас с ним всё согласовано. В том числе атака на пиратское судно, в конце концов, Макаренко знал, для чего мне нужно было меняться вахтами.
— Зато будут знать, что сюда лучше не соваться вообще, — сказал я.
— Ну… Пожалуй, — пробормотал капитан.
— Я ведь посмотрел по логам, они сюда регулярно прилетали, как на работу, — кисло произнёс я. — И не только они.
— Знаешь, Мясников… Мне вот не всегда понятно, что из этих сигналов — пираты, а что — просто чья-то стыковка или передача данных, — сказал капитан.
— Ну и какая может быть стыковка на краю системы? — фыркнул я. — Ладно Борисов, вообще не его епархия… Но вы-то знать должны!
— Так, лейтенант! Отставить разговоры! — нахмурился он.
Выглядело это, однако, нисколько не угрожающе, а даже наоборот, смешно. Давить авторитетом у Макаренко пока не выходило. Я, однако, старался держать лицо, бесстрастно глядя на капитана.
— Жду подробный отчёт, — процедил он, заложив руки за спину, отчего мундир на его брюшке натянулся, не скрывая всех подробностей фигуры. — Сегодня же.
— Есть, — ответил я.
Обязательно будет, во всех подробностях, я уже опытом научен. Лучше посидеть лишний часок с документами, чем потом огребать за то, что какой-то бумажки не хватает. Пусть даже содержание их будет повторяться, уж лучше так.
— И ещё… Потрудитесь объяснить, почему вы решили открыть огонь по кораблю, а не сопроводить его к станции, — холодно добавил Макаренко. — Захват всегда предпочтительней. Особенно, если это были имперские граждане, а корабль, к примеру, угнан. Его можно было бы вернуть законному владельцу.
Я натянуто улыбнулся. Спасибо за заботу, господин капитан.
Глава 18
Над отчётами я просидел практически всё своё свободное время, вместо того, чтобы спать и отдыхать после непростой вахты. Практически писал сочинение на свободную тему, точно как в былые годы учёбы в Академии. А когда закончил и отправил капитану, решил пройтись до медблока. Посмотреть на наших пассажиров.
Двери нашего храма медицины охраняли двое головорезов из взвода охраны. Завидев меня, оба вытянулись смирно. Я исполнил воинское приветствие, дверь передо мной раскрылась. Открылся вид на кусочек медблока, где старший мичман Фидлер осматривала замызганного бритоголового мужика, заставив его обнажиться по пояс. За этим действом наблюдал ещё один охранник, впрочем, не вмешиваясь в процесс и не отсвечивая.
— Не помешаю, Елена Вольдемаровна? — спросил я.
— Нет-нет, господин лейтенант, заходите, — улыбнулась она, не отрывая, впрочем, своего профессионального взгляда от пациента. — Мы уже почти закончили.
Пират покосился на меня неприязненно. Понимаю, общество очаровательной мадам Фидлер куда приятнее, нежели моё.
— Опять допрашивать моих пациентов? — усмехнулась старший мичман.
— Допрашивать их будут безопасники на станции, а я просто хотел пообщаться, — сказал я. — Поговорить по душам, так сказать.
— А если они не захотят с вами говорить? — хрипло произнёс пленный пират.
— Не думаю, что кто-то спрашивал их мнения, — глядя на госпожу Фидлер, произнёс я.
— Из них трое тяжело ранены, у одного кессонка, их лучше не трогать, — полистала в планшете медичка. — Остальные в вашем распоряжении, господин лейтенант.
— Кессонка? — не понял я.
— Последствия резкой декомпрессии, ему повезло, что вообще выжил. Кто-то сунул его в спасательную капсулу, — пожала плечами старший мичман, начиная быстро печатать что-то в планшете.
— Понял, — кивнул я. — Пообщаюсь с теми, кто не так сильно пострадал. Вот с него и начну.
— Пошёл ты, лейтенантишка, можешь меня в жопу поцеловать, — прохрипел пират.
Я посмотрел на медичку, та рассеянно нажимала что-то в планшетике. Значит, возражать не будет. Я одним движением схватил мерзавца за горло, нажимая ему на кадык.
— Знаешь, кто я такой? — спросил я.
— Господин лейтенант! — вскинулась Фидлер.
Охранник встрепенулся тоже. Но встать на защиту пирата никто не осмелился. Все просто замерли.