Хотелось разузнать об этом деле поподробнее. Не удивлюсь, если все те иностранные корыта, пристыкованные к станции и неделями торчащие тут, снялись и ушли в один момент, как по приказу. Явно неспроста.
— Разрешите на станцию отлучиться, господин капитан? — спросил я.
— Пожалуйста, в свободное время, — сказал он. — Будешь там в баре, захвати мне Брепси, пару баночек.
Да хоть целый ящик. Мне не сложно. Может, полёт на станцию поможет мне унять эту внезапно возникшую тревогу. А может и нет.
Глава 22
Как только выдалась свободная минутка, я отправился на станцию. На нашем челноке, в компании ещё нескольких офицеров, желающих отдохнуть и отвлечься от несения службы. Вот только я летел туда не ради отдыха. Хотелось зайти к коменданту, к майору Игнатову, пообщаться с тем и с другим. Выяснить, что тут вообще происходит, что случилось в системе за время нашего отсутствия.
Всех остальных это нисколько не волновало. Судя по обрывкам разговоров, доносившимся до моего слуха, все куда больше переживали за чемпионат по спейсболу и результаты нашей сборной на квалификации. Я к спорту, за исключением личной физической подготовки, был равнодушен, и в обсуждение не вникал.
Челнок мягко и точно прильнул к указанному диспетчером шлюзу. Дверь раскрылась, открывая путь на станцию, теперь у всех нас было несколько часов, и я собирался провести их с пользой.
Мои сослуживцы всей гурьбой повалили в бар, я направился в другую сторону. Теперь станция казалась какой-то пустой, кораблей тут было неожиданно мало, и посетителей, соответственно, тоже. Объективной причины для таких перемен я не находил.
Конечно, можно было бы пойти и поспрашивать в баре. Местные работники станции никуда не делись. Но начинать поиск информации со слухов и сплетен — затея так себе. Уж лучше я сперва узнаю официальную версию.
Возле кабинета коменданта, где часто собиралась целая очередь жаждущих пообщаться с Василием Яновичем, сегодня было пусто. Я постучал по серой металлической двери.
— Входите, — откликнулся комендант, и я немедленно вошёл в кабинет.
Уралов, какой-то весь измотанный и уставший, будто это он дежурил каждые сутки и мотался в соседнюю систему бить пиратов, вяло размешивал чай в стакане.
— Лейтенант… Доброго дня, — сказал он. — Видел ваши доклады. Отличная работа.
— Спасибо, Василий Янович, — кивнул я.
Прошёл вглубь кабинета, уселся на один из стульев. Мне комендант чаю не предложил. Я не обиделся.
— По делу или так просто зашли, проведать старика? — участливо спросил комендант.
— И то, и другое, Василий Янович, — улыбнулся я. — Как-то здесь нынче немноголюдно.
— Есть немного, — хмыкнул он.
— Я думал, что если проблема с пиратами решится, всё будет с точностью до наоборот, — сказал я.
— Думаю, дело в другом, — он вдруг достал из ящика стола вейп, затянулся, выдохнул тонкую струйку дыма в сторону вентиляции.
Я неодобрительно покосился на дым. Курильщиков в космосе было мало, их старались вообще не брать в экипаж. Но комендант был в своём праве, разумеется.
— В чём? — спросил я.
— Ваши предположения, лейтенант, — снова пыхнув вейпом, сказал Уралов.
Мне оставалось только пожать плечами.
— Смелее, — подбодрил комендант, явно скучающий сегодня.
— Все улетели посмотреть на чемпионат по спейсболу? — предположил я.
Василий Янович рассмеялся, ткнул в мою сторону вейпом.
— Неплохой вариант, мне хотелось бы, чтобы так оно и было, — произнёс он. — Но нет.
— Кажется, я чего-то не знаю, — осторожно проговорил я.
— Новости не читаете, да? — спросил он.
— Как-то было не до них, — произнёс я.
— Политикой тоже не интересуетесь? — хмыкнул Василий Янович.
— Не особо, — пожал я плечами.
— Зря, иначе политика заинтересуется тобой. Недавно… Имел место быть один, скажем так, дипломатический эксцесс… — произнёс комендант.
Я замер на месте. Хотелось услышать правду, и в то же время я боялся её услышать.
Уралов ещё раз пыхнул вейпом, глядя на меня с насмешливой улыбкой. В его взгляде читалась снисходительная забота.
— Это из-за корвета? — предположил я севшим голосом.
— Отчасти, — кивнул комендант.
— Василий Янович, не томите, — взмолился я.
— Ладно… Наши идио… Кхм. Дипломаты… Разорвали отношения с Тураном. Граница закрыта, — сказал комендант. — Странно даже, что вы ещё не в курсе. Военным это должны были довести в первую очередь.
— Возможно, передача была, когда мы находились в гипере, — хмыкнул я. — Или капитан не успел довести информацию до всех остальных.
— Может и так, — пыхнул вейпом комендант. — В любом случае, все пограничные системы опустели. И терпят, между прочим, колоссальные убытки.
Я вздохнул, провёл рукой по лицу. Всё это очень плохо пахло, смердело как отработанный биофильтр. Политика… Угораздило же. Пожалуй, стоит узнать поподробнее, что там вообще писали в новостях.
— Я понял, Василий Янович, спасибо, — произнёс я.
— Всегда пожалуйста, лейтенант, — криво улыбнулся он. — Заходите ещё. Как видите, свободного времени у меня теперь полно.
— Вы же не считаете, что это наши действия привели к… Такому результату? — спросил я напоследок.
Мне просто хотелось знать.
— Нет. Если вы про туранских рабов… Вы сделали всё правильно, и наверху это тоже признали, — сказал комендант. — Если и обвинять кого-то в таком исходе, то только наших дуболомов-дипломатов.
— Рад слышать, — выдохнул я. — До встречи, господин комендант.
— Заходите, как будет минутка, — улыбнулся он, вполне искренне.
Я вышел в коридор, закрыл за собой дверь, отошёл немного. Прислонился лбом к холодной переборке, постоял так какое-то время, пока мне в ногу не ткнулся робот-уборщик. Хоть Уралов и сказал, что не винит меня, я всё равно разматывал эту логическую цепочку так, что виноватым оказывался я. Если бы я не сбил туранский корвет, ничего этого не случилось бы, и пусть даже все инстанции меня оправдали, в глубине души всё равно меня грызло неприятное ощущение. Дипломатический скандал, казус белли… Неприятно, крайне неприятно.
— Скрепка, дай выжимку новостей по ключевым словам. Туран, корвет, U-681, — потребовал я.
Давно пора было это сделать, но я как-то не особо интересовался политикой. Видимо, и правда зря, потому что вляпался в неё просто по уши.
Скрепка появилась в очках и с газетой в руках, начала выводить краткую сводку новостей. Можно сказать, аналитическая записка, насколько её сумел подготовить виртуальный помощник.
Выходило так, что я с этим корветом сыпанул дрожжей в унитаз большой политики, бурлило так, что брызги летели во все стороны. Кого-то даже снимали с высоких постов, лишали наград, переводили на другие должности и так далее. Объединённый Туран, по своему обыкновению, изощрялся в дипломатии, вымогая, угрожая, бряцая оружием и при этом заискивая перед императрицей, щедро раздавая взятки и дары. До тех пор, пока наши болваны не разорвали дипломатические отношения, отзывая своих послов и высылая туранских.
На стороне Турана активно выступал ещё и Альянс, подкидывая дровишек в топку информационной войны и не только. Ощущение было такое, будто всё катится в бездну.
К майору Игнатову я пошёл в глубоких раздумьях. Хотелось, если честно, бросить всё и отправиться в бар, напиться и забыть обо всём, но превращаться в подобие капитана Сахарова мне не хотелось. Поэтому я шёл к Игнатову в кабинет. Если я с этим не разберусь, никто даже не почешется.
Тревога, сопровождавшая меня всё это время, начиная с возвращения в систему, только усилилась. Не то чтоб я боялся войны, которая могла бы начаться. Я бы не пошёл в космофлот, если бы дрожал от ужаса при одной только мысли о возможной войне и смерти, но нет больших пацифистов, чем некоторые военные. Если можно обойтись без войны, лучше бы постараться это сделать. Война должна быть последним аргументом, крайней мерой. И если в мудрости нашей любимой государыни я не сомневался, то вменяемость туранского султана однозначно была под вопросом.
Майор Игнатов оказался на месте, завален работой по горло. Но пару минут согласился мне уделить. Мы вышли в коридор, майор разминал затёкшую шею. Похоже, кто-то провёл всю ночь с документами, и даже сейчас майор уцепился за мой визит как за возможность немного отвлечься и передохнуть.
— Наш неутомимый герой, лейтенант Мясников, — не скрывая сарказма, сказал майор, когда мы подошли к автомату со снеками и фаст-фудом.
Он взял себе банку энергетика, я тоже решил его поддержать. Они, конечно, вызывают зависимость, но иногда можно себе позволить маленькую слабость.
— Ваше имя у всех на слуху, лейтенант, — усмехнулся Игнатов, открывая банку. — Пираты так и вовсе объявили за вас награду.
— О, это даже льстит… — ухмыльнулся я. — Это значит, они оценили мои усилия по достоинству.
— Бесспорно, — сказал майор.
В баре теперь лучше не садиться спиной к дверям. Да и вообще лучше держаться начеку.
Мы молча отхлебнули энергетика. Кисленький, с ударной дозой сахара, в самый раз, чтобы утомлённый мозг начал работать.
— Я тут по совету коменданта новости прошерстил… — начал я, но майор меня перебил.
— Что, осознал масштабы? — усмехнулся он.
— Вроде того, — хмуро произнёс я.
— Вот и думай головой, — сказал он. — Ну, импульс всё равно уже не погасить, будем расхлёбывать. У вас там как, на эсминце, порядок?
— Нормально, — сказал я. — Смотря с чем сравнивать.
— Ты либо сравниваешь с лучшими, либо с собой вчерашним, — философски изрёк майор. — Только так можно идти вперёд.
— По сравнению с «Титаном» всё очень плохо. По сравнению с «Гремящим» полугодовой давности — небо и земля, — сказал я.
— Это хорошо.
Мы снова помолчали немного. Я допил энергетик раньше него, бросил смятую банку в мусорное ведро.
— Торопишься ты, лейтенант, — заметил Игнатов. — Во всём. Советую прибрать тягу. Поспешишь — людей насмешишь, как раньше говорили.