— Желаю удачи, господин лейтенант, — с едким сарказмом в голосе произнесла она и сделала шаг в сторону, пропуская меня к двери.
Дальше, мол, самостоятельно. Ну, деваться некуда. С космического-то корабля.
Я шагнул вперёд, дверь открылась передо мной, открывая мне доступ к святая святых корабля, к командирской рубке. Стоило мне только оказаться внутри, как дверь за моей спиной закрылась, будто отрезая путь к отступлению.
Громоздкое крутящееся кресло стояло перед мониторами и консолями управления, спинкой ко мне, и, судя по форме, оно было занято командиром «Гремящего». Капитаном Сахаровым. Я негромко кашлянул, привлекая к себе внимание, чтобы он развернулся. Приветствовать спинку кресла я посчитал неправильным.
Капитан, однако, никак не отреагировал. Я прошёл вперёд, по спирали, пытаясь заглянуть в глубокое и высокое кресло.
Из кресла послышались храп и бормотание. Капитан Сахаров спал, развалившись в кресле и свесив голову на грудь. В руке, безвольно свисающей, была зажата початая бутылка коньяка. Он тихо сопел, и с каждым его выдохом в кислородно-воздушной смеси капитанского мостика критически возрастало содержание перегара.
Я тихо выругался. Естественно, я знал, что многие офицеры снимают стресс алкоголем, я и сам только что из бара. Но служить под началом пьяницы… Нет ничего хуже.
На корабле за боевым духом офицеров и нижних чинов должен следить заместитель по политическому воспитанию, пресекая все подобные нарушения, но на «Гремящем» он, похоже, свою работу делал плохо.
Я застыл напротив кресла, решая, что же делать. Сплавить капитана в медицинский отсек, чтобы его там привели в чувство, или разбудить и доложиться, или найти первого помощника и доложиться ему. Собственно, на этом корабле старше меня по должности были только они двое. Я прибыл сюда служить вторым помощником, но пока Сахаров не выдаст мне доступы и не заверит моё прибытие, я остаюсь просто гостем.
Теперь я понял тот сарказм, с каким напутствовала меня мичман. Да уж, неприятно. Я поиграл желваками, глядя на спящего капитана и чувствуя к нему только отвращение и неприязнь. Это животное позорит честь мундира, квасит на боевом посту. Это не просто проступок, недостойный офицера, это преступление.
Я кашлянул ещё раз, кэп даже не шелохнулся. Пробормотал что-то, пуская слюни, всхрапнул, поёрзал в кресле и продолжил спать. Я подошёл ближе, морщась от застарелой алкогольной вони.
— Господин капитан, лейтенант Мясников для прохождения службы прибыл, — пробормотал я нужные слова себе под нос, чисто для проформы.
К счастью, для выдачи доступов не требовалась помощь нейроинтерфейса и системы. Всё ради тех немногих, кто ими не пользовался или у кого они не приживались. Доступы выдавались через капитанскую консоль, и я отодвинул кресло со спящим капитаном, чтобы внести себя в штатное расписание и выдать необходимые доступы к корабельным системам. Всё заняло не больше минуты.
Надо признаться, я испытал соблазн дать себе немного больше возможностей, чем-то было положено по штатке, но я сдержался. Слишком быстро это вскроется, а мне лишние проблемы не нужны, даже на «Гремящем». Я планировал тихо и мирно досидеть свой срок, а потом бомбардировать министерство рапортами о переводе на другой корабль, и взыскания мне в этом деле не помогут.
Проверил новые возможности с помощью Скрепки.
Уровень доступа: ВТОРОЙ ПОМОЩНИК
Малый эсминец «Гремящий» проекта БК-32
Параметры орбиты:
Апоцентр: 15.042.863.934
Перицентр: 15.042.863.934
Наклонение: 0
Орбитальная скорость: 29,7 км/с, двигатели отключены
Экипаж: 298 человек
…
…
…
Строчки полетели перед внутренним взором, полностью раскрывая всю информацию о состоянии корабля, действительно нужная информация перемешивалась с информационным шумом, в данный момент мне совершенно бесполезным. Главное, что доступ к нужным данным имелся.
Я ещё раз взглянул на спящего капитана, скривился и вышел, испытывая только омерзение от того, что мне придётся служить под началом такого человека.
Снаружи меня дожидалась мичман Антонова. На её губах играла кривая ухмылочка.
— Проводите меня до моей каюты, мичман? — спросил я.
— Вашей? — удивилась она. — Кэп выдал вам доступ? Ого, и правда… Значит, воспользуетесь картой.
Вот же язва.
— Жилые отсеки в одной стороне, нам по пути, — сказал я. — Вы не на дежурстве, задание своё выполнили. Или, может быть, пригласить вас на ужин в кают-компанию?
Антонова вспыхнула румянцем. Я, честно говоря, не одобрял, когда отношения между членами экипажа переходили из рабочей плоскости в горизонтальную, но здесь пошёл на принцип. Мичман своей напускной стервозностью меня спровоцировала на ответные действия.
— Благодарю вас, господин лейтенант, но я предпочту отказаться, — сказала она. — Если это всё… Разрешите идти?
— Идите, — кивнул я.
Она развернулась на каблуках и зашагала прочь, держа спину прямо, будто проглотила швабру. Я немного поглядел ей вслед, понимая, что остался один на незнакомом новом корабле, без каких-либо заданий или боевых задач. Капитан непременно выдал бы… Если бы пребывал в сознании.
Так что я остался предоставлен самому себе. Пожалуй, время разобрать вещи и немного обжиться. Эта посудина станет моим домом на ближайшие месяцы, если не годы, так что надо осваиваться как можно скорее. Я подхватил свою невеликую поклажу и пошёл по узким коридорам к жилому отсеку.
Мне, как одному из немногих старших офицеров, положена была собственная каюта, а не койкоместо в общем блоке, как младшим офицерам или нижним чинам. Не такая роскошная, конечно, как капитанская, но на космическом корабле, где каждый метр свободного пространства имеет немалую ценность, это уже что-то.
До каюты добрался быстро, никого даже и не встретил, разве что в жилом отсеке пара нижних чинов, завидев меня, поспешили скрыться с глаз долой. Половина команды находилась на своих постах, на боевом дежурстве, другая половина отдыхала и готовилась. Если болтание «Гремящего» в пустоте космоса вообще можно назвать боевым дежурством. С таким-то капитаном.
Тонкая металлическая переборка отъехала в сторону перед моим лицом, открывая мне доступ в каюту, стоило мне лишь приблизиться к ней на расстояние двух шагов. В Академии я жил в кубрике, в компании ещё троих таких же балбесов, как я. Здесь мне предстояло жить в тесной каюте-ячейке размером полтора на два метра. Клаустрофобы в космосе не приживаются.
Вещи свои сгрузил в ящик, который служил ещё и кроватью, немного привёл себя в порядок, посидел, отдохнул. Пожалуй, стоило бы найти первого помощника, раз капитан находится в таком скотском состоянии. Или хоть какую-то власть, кого-то старшего. Бродить по эсминцу, как неприкаянному, мне вовсе не улыбалось. Тем более, новость о моём прибытии давно уже разошлась по всему кораблю, и долго прохлаждаться не получится.
— Скрепка! Найди первого помощника, — потребовал я.
Виртуальный ассистент быстро прошерстил штатное расписание. Первый помощник, старший лейтенант Макаренко, судя по всему, находился в кают-компании. Отлично, всё равно я намеревался туда заглянуть.
Кают-компания — место почти святое. Место, где офицеры, независимо от звания, могут побыть не старшими и младшими, не солдафонами и сапогами, а просто людьми. Отдохнуть, расслабиться, пообщаться в неформальной обстановке. Их обставляли порой лучше, чем капитанские каюты, офицеры скидывались, чтобы приобрести туда не типовые стулья из металлопластика, а удобные кресла, например. Ставили проекторы, игровые консоли, покупали натуральные продукты вместо пасты из распределителей. Одним словом, обеспечивали себе комфорт.
Находилась она неподалёку от жилого отсека, и долго блуждать мне не пришлось. Дверь сама не открылась. Постучал, спросил разрешения, и только после этого она отъехала в сторону.
— Разрешите? — спросил я. — Лейтенант Мясников.
— О, а мы тебя ждали! — воскликнул лысый полноватый мужчина с погонами старлея на плечах. — Наконец-то свежая кровь!
Похоже, это Макаренко и есть. Он сидел на кожаном диванчике с планшетом в руках. Кроме него, в кают-компании были ещё несколько человек, и Скрепка услужливо подсказала их имена. Старшина Вишняков, долговязый пожилой мужичок с чёрными как смоль усами, лейтенант Борисов, здешний артиллерист, бледный и худой, больше похожий на завсегдатая виртуальной реальности, нежели на офицера космофлота, и старший мичман Добрынин, широкоплечий и мощный любитель спортзала.
— Какими судьбами к нам? За какие такие заслуги? — спросил Добрынин.
Все всё понимали. Они прекрасно осознавали своё положение и знали, что на их корыто отправляют не просто так, а за какие-то проступки. И, скорее всего, каждый из них в своё время отличился.
— Дипломатический скандал устроил… Случайно, — произнёс я. — Черномазому одному едва по роже не съездил.
Они заулыбались. В их системе ценностей это даже и проступком-то не было. Как, впрочем, и в моей. Можно считать, я принят в команду.
— У капитана-то был? — спросил старшина Вишняков.
— Его бы иначе сюда и не впустило, — сварливо произнёс лейтенант-артиллерист. — Доступы все на месте.
— А чего, кэп уже проспался? — удивлённо вскинул брови первый помощник. — Странно, что не зовёт.
Говорили об этом спокойно, будто это было абсолютной нормой.
— Опять во времени потерялся, значит, — хмыкнул старшина. — Тебе же лучше, за тебя вахту отстоит.
Старпом ухмыльнулся, развалился на диванчике ещё удобнее, практически расплылся по нему, вскинул перед собой планшет с какой-то примитивной игрушкой. Похоже, к поговорке «лень вперёд него родилась» можно было прилепить его фото как иллюстрацию.
Я прошёл к одному из свободных кресел, чтобы в него сесть, но меня остановил старший мичман Добрынин.
— Туда не садись. Занято, — сказал он.
Я удивлённо поднял бровь.