Жутко болела голова, и сильно хотелось спать, на вчерашних поминках караванщика он явно перебрал. Алекс с трудом ухватил пытавшуюся ускользнуть мысль.
– Этот дом?
– Этот, – подтвердил Камал.
Лейтенант с трудом подавил зевок.
– Стучи.
Стучать по солидной, украшенной красивой резьбой двери пришлось долго. Наконец кто-то внутри дома сообразил, что руоссийцы просто так не уйдут, и лучше самим впустить толпу вооруженных солдат, прежде чем они потеряют терпение и вышибут двери. Солдаты рассыпались по внутреннему двору, окружив сбившихся в кучку нескольких гохарцев, по внешнему виду – слуг.
– Хозяин где?
Старик перевел вопрос. Один из слуг, одетый в самый прилично выглядящий халат, указал на одну из дверей, ведущих во внутренние помещения.
– Веди!
Слуга впереди, за ним лейтенант с унтерами и нищим, позади топали солдатские сапоги. Большая полутемная комната, освещаемая косыми лучами утреннего солнца. Хозяин – солидный бородатый мужчина лет пятидесяти. По словам Камала, большой человек в придворной иерархии Гохары, местный покровитель наук и искусств. Никак не ученый-историк, но человек, несомненно, образованный.
К приходу руоссийцев в доме уже успели подготовиться, кроме самого хозяина в комнате присутствовал переводчик. Услуги Камала не потребовались. В последний момент Алекс удержал готовый сорваться с языка прямой вопрос и пошел окольным путем:
– Около года назад один наш общий знакомый прислал вам письмо, просил ответа на один исторический вопрос. Вы не могли бы назвать его имя?
В данном случае Алекса интересовал не столько ответ на заданный вопрос, сколько реакция на него. После перевода хозяин лишь слегка приподнял левую бровь, но ответил с некоторой задержкой:
– Мой уважаемый хозяин получает много писем от своих друзей, – сообщил переводчик, – но никто не задавал ему вопросов по истории.
Не он. Возраст не совсем подходит, положение слишком высокое для общения с каким-то беглым караванщиком, к тому же с историей явно не в ладах. Точно не он.
– Передайте вашему многоуважаемому хозяину, что мы приносим свои извинения за ошибочное вторжение в его дом.
Не дожидаясь ответа, лейтенант развернулся и сделал шаг к выходу.
– Уходим!
Уже покидая комнату, офицер краем глаза заметил притаившуюся в затененной нише смутную фигуру. А может, это ему только показалось. Двор встретил Алекса ослепительным солнечным светом.
Следующий дом был куда менее роскошным, а дверь намного проще. Хозяин – молодой, но уже весьма преуспевающий в Верхнем городе врач. Неожиданный визит руоссийских солдат его явно напугал. Алекс даже в дом проходить не стал, вопрос задал прямо у двери.
Выслушав Камала, гохарец начал клятвенно уверять, что никаких писем не получал, никому не отвечал и, вообще, историю знает неважно. Он только врач, лечит людей и никому ничего плохого не делает. Камал едва успевал переводить эмоциональную речь молодого доктора. Наверняка рыльце в каком-то пушку, иначе откуда такая экспрессия? Но к Шохаду он, похоже, отношения не имеет, явно слишком трусоват, такой попавшему под эмирский гнев караванщику помогать не станет.
Махнув рукой, офицер вышел из дома, не дожидаясь окончания хозяйской речи, солдаты потянулись следом за ним.
– Может, мы пустышку тянем, господин лейтенант? – предположил Ивасов.
– Очень даже может быть, – согласился Алекс, – но другой ниточки у нас пока нет, идем дальше.
Хозяин третьего по счету дома – богатый, очень богатый купец. Раньше, говорят, много путешествовал со своими караванами, но последние лет пятнадцать сидит в Гохаре безвылазно, староват стал для долгой и опасной дороги. А вот сынок его старший на роль знакомого Шохада вполне подходил. И возраст подходящий, к тому же умен, образован, по роду своей профессии с караванщиками часто общается. Главное, чтобы в данный момент дома был, а не с очередным караваном где-то шлялся.
Убедить старого пройдоху дать возможность поговорить с сыном наедине оказалось не так легко.
– Поверьте, уважаемый, мы не сделаем ему ничего плохого, только зададим ему несколько вопросов. Но наедине.
Купец выслушивал перевод Камала и каждый раз отрицательно тряс головой. Лейтенант уже начал терять терпение и подумывал о том, чтобы дать команду солдатам обыскать дом, но тут дверь распахнулась и на пороге возник молодой человек в явно очень дорогом халате. Между вошедшим и хозяином тут же завязался весьма эмоциональный диалог. О присутствии здесь же руоссийцев оба, похоже, напрочь забыли. Наконец, в споре определился победитель – старый гохарец с недовольным видом вышел, а молодой остался.
– Мое имя – Фарход, – представился оставшийся. – Я догадываюсь, зачем вы пришли в дом моего отца. Вам нужен убийца Шохада.
По-руоссийски он говорил довольно чисто, и переводчик ему был ни к чему, лейтенант сделал солдатам знак оставить их наедине.
– Лейтенант Магу, – в свою очередь представился Алекс. – Позавчера вечером Шохад шел к вам?
– Да, – подтвердил гохарец, – я ждал его, но он не пришел. Утром я послал разыскать его, но слуга принес плохие новости.
– Вы знаете, кто мог убить его?
– Кто угодно, – развел руками Фарход, – у Шохада-караванщика было много врагов, а после недавних событий любой мог…
Гохарец замолк, оборвав фразу на середине, лейтенант тут же продолжил:
– Покарать предателя.
– Вы сами это сказали.
– Сказал, но не думаю, что это так. Перед смертью его похитили и долго пытали. Шохад успел сказать «Им нужен солнечный свет». Вы знаете, что это за «солнечный свет» и кому он нужен?
– Любой может обрести солнечный свет, для этого достаточно днем выйти на улицу, но я не думаю, что именно этот свет Шохад имел в виду.
– Я тоже так думаю. Значит, не знаете, кому нужна была голова Шохада?
– Очень сожалею, что не могу помочь в ваших поисках.
Врет или нет? Похоже, нет. Ну не пытать же его, в конце концов.
– Хорошо, мы уходим. Если что-то узнаете, то наш полк стоит в эмирском дворце.
Когда руоссийцы оказались на улице, Фелонов поинтересовался:
– Сказал что-нибудь стоящее?
– Ничего. Мы в тупике.
Не дождавшись продолжения, унтер осторожно спросил:
– И что будем делать дальше, господин лейтенант?
– Подумать надо. От дворца до этого места не так чтобы очень далеко, попробуем повторить путь Шохада. Может, поймем, где на него напали, попробуем людей расспросить.
– Ну да, так они нам все и расскажут, – усомнился унтер.
– Пошли, – принял решение лейтенант.
– В полк?
– Нет, сначала посетим четвертый адрес.
– Зачем? – удивился Фелонов. – Мы же его уже нашли.
– Правильно, нашли. Только поисками своими весь Верхний город взбудоражили. И что все подумают, если мы прямо отсюда отправимся обратно?
– Что мы нашли того, кого искали.
– Во-от, начинаешь соображать. Поэтому спектакль должен быть доигран до конца. Камал, ты еще можешь ходить?
– Могу, ва… господин лейтенант.
– Тогда – веди.
Однако полностью завершить сегодняшний план им не позволили обстоятельства. Едва только солдаты во главе с лейтенантом покинули дом местного астронома и астролога, которого Алекс с ходу признал ловким шарлатаном и мошенником, как их разыскал посыльный из полка.
– Господин лейтенант, вас господин полковник к себе требуют!
– В чем дело, не знаешь?
– Никак нет, господин лейтенант!
Пришлось прервать расследование и возвращаться в полк.
Полковник Сареханов находился в весьма паршивом настроении.
– Четвертый день! Четвертый день мы удерживаем Гохару одним только полком! Собственно говоря, мы контролируем только Верхний город и внешние ворота. У нас больше трех сотен раненых, а мы можем рассчитывать только на полковую медицину!
Лейтенант Магу полковничьего волнения не разделял. На момент вхождения руоссийцев в Гохару регулярных войск в ней практически не было. Городскую стражу и эмирских гвардейцев разгромили в первую же ночь, причем с большими для них потерями. Так что вновь организоваться они могут не скоро. А Нижнему городу, похоже, абсолютно наплевать на то, что в Верхнем, ощетинившись штыками, сидит кучка чужеземных солдат. Наоборот, в воротах перестали брать плату за въезд, полностью прекратился сбор налогов, для торговцев наступило райское время.
Хотя сидеть во дворце, окруженном десятками тысяч не очень дружелюбно настроенного населения, тоже было неуютно. Да и запасы, взятые в Серве, подходили к концу, скоро придется прибегнуть к реквизициям, что не прибавит руоссийцам сторонников.
– За нами шли три полка! Три! Они должны были прибыть в Гохару двое суток назад! Где они?!
– Не могу знать, господин полковник!
– Ну так найдите и узнайте! Три полка не иголка в стогу сена. Вы эту кашу заварили, лейтенант, вам ее и расхлебывать! Об исполнении доложить немедленно! Все, идите!
– Слушаюсь, господин полковник!
За дверью апартаментов, приспособленных для командира полка, Алекс ощутил некоторую неуверенность. За спиной Шохада-караванщика было легко, а теперь только сам, все сам. Для начала следовало определиться, в каком направлении вести поиски и сколько солдат с собой взять.
– Зачем полковник вызывал?
Проигнорировав вопрос Ивасова, лейтенант с ходу начал раздавать распоряжения:
– Фелонов, возьми семерых солдат и бегом сюда с винтовками и полной выкладкой. И чтобы все в седле держаться могли. Понял?
– Так точно, господин лейтенант!
До обоих унтеров начала доходить серьезность предстоящего мероприятия.
– Ивасов, бегом в эмирский верблюжатник – с тебя дюжина верблюдов.
– Слушаюсь, господин лейтенант! Старика куда девать?
На мгновение Алекс задумался.
– Пусть пока в моей комнате поживет, заодно и за трофеями присмотрит. Я распоряжусь, чтобы его кормили, но за пределы дворца не выпускали. Вернемся, продолжим убийц искать.
– Жаль только, что время потеряем.