— Все равно мы от него не отстанем, — с возмущением говорил Костя товарищам. — От нас никуда не убежит.
— Баран из отары убежал, ловить надо, — шутил Муслим,
Вначале они попали к инструктору школьного отдела. Инструктором оказалась девушка — худенькая, синеглазая, с длинными косами и такая ласковая, что ребята удивленно переглянулись. Она выслушала Костю внимательно, сидя с ребятами на диване, вздыхала и охала, в больших глазах ее то мелькало удивление, то застывал ужас, она всплескивала руками, прижимала ладони к груди. А выслушав, она безнадежно вздохнула и сказала:
— Что ж я могу с ним сделать? Его в милицию надо вести.
— Милиция — само собой, — возразила Вера. — Надо с Виктором поговорить откровенно, пожестче.
— Как же с ним говорить? Разве он меня послушает? Надо его вызвать к начальнику отделения милиции…
— У него отец начальник отделения, — усмехнулся Костя.
— Да? — испугалась девушка-инструктор. — Вот тебе раз! Тогда как же с этим Виктором беседовать?
— Я смотрю, с вами не договоришься, — сказала Вера. — Пойдемте, ребята, к секретарю, может, он окажется посмелее.
Девушка-инструктор вдруг обиделась.
— Будете жаловаться? Все вы так…
— Не будем жаловаться, не на что, — отрезала Вера и пошла к двери.
Секретарь райкома Исламов сидел за столом, сжав голову ладонями, и читал бумагу с ожесточением, словно учебник высшей математики. Перед ним лежало письмо, но так коряво написанное, что разобраться в нем было так же трудно, как в формулах.
— Надо писать ясно и красиво или не надо? — спросил он вошедших ребят вместо приветствия, глядя на них большими изумленными глазами. И вдруг улыбнулся, хлопнул по письму ладонью и сказал:-Чуть голова пополам не разлетелась. Поможете разобраться?
Первой поздоровалась Вера, за ней ребята.
— Садитесь к столу, — пригласил Исламов и, когда все уселись, протянул Вере письмо. — Тут за бумагой человек должен быть.
Вера, посмотрев на ребят, пожала плечами, — ничего, мол, не поделаешь, — взяла письмо и начала разбирать каракули. «Вот, значит, товарищ секретарь, — с трудом читала она, — уже три месяца я в больнице. Тяжело мне, даже писать не могу. А ребята ко мне не приходят. Забыли, что-ли? А еще комсомольцами называются…»
— Вот! — сказал, вскочив, секретарь. — Так и знал — за бумагой человек скрывается. Где он находится? В ТашМИ? Понятно… — секретарь немного подумал, потом решительно тряхнул головой:- Даю вам комсомольское поручение: посетить больного товарища от имени райкома, узнать, в чем он нуждается, кто его товарищи. Так? Дальше. Узнать, кто еще из комсомольцев лежит в больнице, откуда они. Так?
— Так, — подтвердила Вера. — А нас выслушаете?
— Вас? — засмеялся секретарь, и ребята теперь только заметили, что он совсем еще молодой, чуть постарше их. — У нас говорят: гость не уйдет из дома, пока не расскажет все новости. Я вас слушаю, — и секретарь снова опустился на стул.
Рассказывала Вера, а ребята только поддакивали. Она рассказала о том, как они боролись со скверным характером Виктора в школе, как они узнали, что он связался с хулиганами, о поведении Виктора в клубе и закончила:
— Наша комсомольская организация не работает, все ребята на каникулах. Виктора Копытова надо вызвать в райком и поговорить с ним по-настоящему. Нас он не слушает.
— Не считает авторитетными, — добавил Костя.
— Именно. У него отец начальник отделения милиции… — Вера помедлила. На секретаря райкома это сообщение не подействовало, как на инструктора, он только покачал головой, — Но это не важно… — решительно добавила Вера. — Виктор — наш товарищ, и мы не должны допустить, чтобы он попал в тюрьму, должны повлиять на него.
— Так, — сказал Исламов и вышел из-за стола. — Все понятно. Сказано — сделано. Решение примем такое: двое из вас пойдут в ТашМИ, а двое вызовут этого Копытова в райком, ко мне. Согласны?
— Согласны, — ответили ребята.
— Приступаем к выполнению задания.
Выйдя из райкома, Костя сказал Вере:
— А мне секретарь понравился. По-военному действует.
— Так и должен поступать настоящий руководитель, — безапелляционно заявила Вера.
Вера и Костя, конечно, пошли к Виктору, а Муслим и Петя — в ТашМИ. Так распорядилась Вера. Ее решение для мальчишек было законом.
Костя шел по тротуару медленно, глядя себе под ноги. Хотя они ходят с Верой вместе, — стараются выручить Виктора, — Костю ни на минуту не оставляла мысль, что родители Веры о нем очень плохого мнения. Почему молчит Вера, почему ни слова не говорит об отце и матери, будто ничего не произошло? Конечно, клевете она не поверила, но что она скажет матери, если та узнает, что они встречаются? Попадет ей по первое число…
Блестящий асфальт превращался в губку, золотые брызги лучей резали глаза, и Вера то и дело щурилась, прикрывала газетой голову.
— Ну, что говорит твоя мама? — спросил Костя, глядя в сторону, стараясь быть равнодушным.
— О чем? — не поняла Вера.
— Все о том же, о Витькиной клевете.
— Хвалит вас обоих.
— Я серьезно…
— А я смеюсь?!
Вера из-за газеты насмешливо посматривала на Костю, который глядел под ноги, морщил лоб. Он не смутился, как бывало раньше, продолжал идти со сжатыми губами и с каким-то упрямством не поворачивал голову.
Костя менялся у нее на глазах. Давно ли он дичился, избегал ребят, стоял в сторонке, безучастный, прибитый, даже зависть в его глазах не появлялась, как у других мальчишек. Чувство жалости заставляло Веру изредка подходить к нему, разговаривать. А потом, когда она узнала, как он живет, — рассказала о нем родителям, пригласила домой. Л теперь Костя сам ищет товарищей, заботится о них.
— Я надеюсь, ты еще раз объяснила маме? Она не выгонит меня, как в прошлый раз, если я приду к ней поговорить? — глухо спросил Костя, все еще рассматривая перед собой асфальт.
— А зачем это нужно? — спросила Вера.
Костя резко остановился и взял Веру за руку.
— Я приглашал к вам Виктора. Он испугался. Значит, я должен поговорить сам сам.
— Для чего?
— Неужели не понимаешь! Я не могу жить спокойно, пока твои родители обо мне плохо думают.
— Пройдет само собой…
— Не пройдет. — Костя сжал руку Веры. — Для тебя, наверное, безразлично, что они обо мне думают, считают бахвалом. Пусть, мол, считают…
— Почему безразлично? — Вера отдернула руку.
— Потому что не хочешь объяснить суть дела маме. Я должен с ней поговорить. Только пусть она меня не выгоняет. И вообще украдкой с тобой встречаться не хочу! — выпалил Костя.
— Можешь не встречаться… — Вера прищурилась.
— Вон как!.. — Костя повернулся и пошел назад.
Вера догнала его и схватила за рукав.
— Не дури, Костя. Мы выполняем задание райкома.
— Можешь выполнять одна.
— Так и сказать Исламову? Ты отказываешься выполнять задание?
Костя ответил не сразу, постоял, помял асфальт каблуком, посмотрел на телефонный столб.
— Ладно, — наконец сказал он и нехотя повернулся.
До самого дома Копытова они шли насупленные, не разговаривая.
У двери их встретила Екатерина Карповна. Она завязывала тесемки халата и зажимала в зубах шпильку.
— Виктора дома нет. А зачем он вам понадобился?
— Его в райком вызывают, — сказал Костя.
— И срочно, — добавила Вера.
— В райком? — удивилась Екатерина Карповна и даже перестала втыкать в волосы шпильки, — По какому случаю?
Костя замялся, не зная, говорить ли матери все или нет, но Вера, не раздумывая, сказала:
— Он комсомолец, а дружит с плохими ребятами. Хулиганит.
— Виктор?! — еще больше удивилась Екатерина Карповна. — А вы не путаете?
— Мы с ним учимся в одном классе.
— Вон как? Не знала. Хорошо, я передам Виктору, что его вызывают.
Отойдя от дома на несколько шагов, Вера сердито сказала:
— Даже в комнату не пригласила. Невежа!
Костя промолчал. Он свернул в один переулочек, потом в другой, чтобы остаться одному, но Вера не отставала, и он недоуменно взглянул на нее. Шли молча. Прошли еще три квартала. Наконец, Костя не выдержал:
— Ты отстанешь или нет?!
— Не отстану! — заявила Вера, вскинув голову.
Костя остановился, пожал плечами.
— И откуда ты взялась такая?
— С неба свалилась.
— Скорее — с луны, там, говорят, мегеры водятся.
— Ах, я мегера?! — воскликнула. Вера. — Тогда я сегодня от тебя вообще не отстану, буду мучить весь день.
Они стояли друг против друга, колючие, как ерши. Стояли не- меньше минуты. Потом Костя, усмехнувшись, сказал:
— Ну, что с тобой сделаешь? Начинай мучить…
— Поехали на озеро! — скомандовала Вера и пошла по тротуару, уверенная, что Костя последует за ней. И Костя, действительно, опустив плечи, поплелся за девушкой. Ему не хотелось ссориться с Верой.
МИХАИЛ ПОРАЖЕН
Утром, когда Михаил уходил на работу, Костя сказал ему:
— Наших ребят пригласили в заводской клуб, вместе будем к вечеру самодеятельности готовиться. А знаете кто пригласил? — Костя поднял указательный палец. — Тот парень, что хулиганов вытряхнул,
— Фамилия его Поярков, — сказал Михаил. — Видно, хороший парень.
— В клубе есть радиокружок. Я запишусь.
— Дело стоящее.
В дневной суматохе Михаил забыл об этом разговоре и вспомнил о нем только после конца рабочего дня, когда к нему зашел следователь Миша Ходжаев.
Как-то в разговоре с Ходжаевым Михаил посоветовал ему поинтересоваться: не была ли Анфиса Лебедева на кладбище и не знала ли погибшую Венкову. Ходжаев тогда глянул на Михаила с улыбкой и сказал, что он и сам давно бреет усы. Можно было предполагать, что женщина была на кладбище много раз, для этого были все основания. Горожане посещают кладбище не только для поминок, приходят туда погулять под роскошными тенистыми деревьями, посидеть на густой свежей траве. Там бывает молодежь, которая к религии не имеет никакого отношения. И, естественно, те люди, которые