В прошлой жизни, ещё будучи молодым старшим лейтенантом, я дважды бывал в этих местах, моя спецгруппа тогда только-только формировалась. Кажется, это был две тысяча четвертый год. Запомнилось, что я тогда впервые увидел представителей частной военной компании — здоровые быки, под два метра ростом, накаченные, бородатые, в первоклассной экипировке, со своим оружием, иностранного производства и таким же обвесом. Головорезы, не иначе. Вспороть противнику брюхо? Раз плюнуть! Им разве что ожерелья из отрезанных ушей на груди не хватало, как у Дольфа Лунгрена из универсального солдата. Видно было, что без понтов там тоже не обошлось, но вместе с тем, боевая подготовка у них была на уровне. Стреляли метко, наверняка, но на патронах вообще не экономили. Постреляли они тогда из всего, что у них было, несколько раз из крупнокалиберного миномёта шарахнули и уехали… Молодые и зеленые срочники, что были на полигоне и косили там траву, смотрели на них с открытыми ртами…
— Ну что, посмотрим, кто из вас хорошо стреляет! — подстегивал нас замполит, пока мы ехали на электричке из Краснодара в Молькино. — Эй, Громов!
— Я, товарищ старший лейтенант! — лениво отозвался я.
— Как в Афганистане, пострелять-то хоть удалось?
Очевидно, что он либо пытался меня как-то подцепить и вывести на эмоции, либо реально не знал, кем я был на самом деле. Сложно сказать, я его еще не до конца прощупал. Одно скажу точно, не простой человек этот старлей.
Тут, кстати, сам по себе возникал вполне закономерный вопрос — а что вообще обо мне написано в личном деле, которое отправляли спецпочтой? Не удивлюсь, если оно не настоящее, а сфабрикованное отдельно. Кое-что там явно исправлено, добавлено или наоборот, удалено. Вряд ли ГРУ стало бы так открыто распространяться о своих бойцах, высылая на новый адрес полную информацию. Тем более отправляя их учиться совсем не по прямой специальности, а под другой род войск.
На мой взгляд, это хотя и удобно, но неправильно, с некоторыми нарушениями. И все же, не удивлюсь, если в личном деле у меня указана совсем другая информация, нежели той, что отражала всю правду, включая послужной список. Вероятно, там ничего не сказано об участии в боевых операциях, нет информации об имеющихся наградах, ранениях и прочего. Просто прапорщик из десантников, например.
Мне не сразу стало ясно, почему полковник Хорев перед моим убытием приказал сдать все награды на хранение… Вероятно, истина как раз в этом. Иначе, дерзкий замполит разговаривал бы со мной совсем по-другому. Уважения в его словах не было, больше напоминало, когда старший брат подстегивает младшего. Вот только по возрасту старлей от меня ушел всего-то на три, ну максимум четыре года.
Ну не поверю я, что Чертков не листал мое личное дело. Любой замполит без особых проблем, при согласовании с начальством, мог изучить личное дело любого курсанта, сославшись на какой-либо выдуманный запрос или необходимость.
Был и другой момент, Чертков ко мне явно был неравнодушен… Что-то во мне его раздражало, а что, я пока не понимал. Дорогу я ему нигде не переходил, а он все равно на меня криво смотрит… Вечно пытается то в дополнительный наряд по учебному корпусу поставить, то помощником дежурного в автопарк. Меня это как-то не особо волновало, уж на этом заострять внимание я точно не собирался, тоже мне проблема.
Вместе с подразделением на электропоезде ехал и почти весь офицерский состав, замполит и оба взводника. Нештатные старшина и замкомвзвода тоже. Не было только командира подразделения капитана Жукова — тот ещё в шесть утра, вместе с другими офицерами и преподавателями убыл с территории училища на нескольких 130 ЗиЛ. На них, кстати, перевозили материальное обеспечение для предстоящих стрельб, подготовленное оружие и боеприпасы.
— Было дело! — безразлично кивнул я, не обратив внимания на офицера должного внимания. — Пришлось немного пострелять!
Тот ухмыльнулся, о чем-то задумался на минуту. Было видно, что мой ответ его не удовлетворил. Что, ждал какого-то интересного рассказа?
Когда же мы прибыли на железнодорожную станцию и выгрузились из вагонов, замполит построил роту перед зданием вокзала и провел еще один, короткий, но все же повторный инструктаж.
— Значит так, воины! — громко объявил замполит по окончанию инструктажа, при этом хитро улыбаясь. — У меня для вас есть стимул! Кто по результатам стрельб покажет лучшую меткость и поразит мишень на «отлично», в эту субботу пойдет в увольнение!
Новость была воспринята курсантами хорошо, ещё бы — кто не хочет сходить в увольнение? Город хороший, большой. Есть куда сходить и где погулять. Я виду не подал, но задницей почувствовал, что тот что-то задумал по отношению ко мне. Уж не потому ли, что к нему в канцелярию зачастил курсант Алипатов?
Между ними определенно была какая-то связь. Его что, купили? С виду это было маловероятно, так как Чертков производил впечатление офицера, который не будет творить всякую хрень. Но, может, я ошибаюсь и на самом деле он как раз такой?
Поразительно, но я с гнидой Алипатовым я практически никак не пересекался — тот все время старался не показываться мне на глаза, видимо помнил, как я этому кандидату в мастера спорта по карате ещё в поезде прописал в нос. Такой тип людей самый подлый, они наносят коварный удар тогда, когда этого совсем не ждёшь. Именно поэтому я не расслаблялся — чуйка мне в этом деле помогала.
— Рота, в направлении войскового стрельбища, за мной в колонну по три, шагом марш! — скомандовал замполит. Даже странно, чего это он потащился на стрельбы? Это же не его область, ему на другое ориентироваться надо.
— Ну, сейчас будем грязь месить… — недовольно проворчал Пипкин, грустно глядя на свои накремленные дочерна сапоги. — Дождь три дня назад же был!
— Пипкин, танки грязи не боятся! — фыркнул старшина.
Грязи здесь, кстати, действительно было предостаточно. Многочисленная гусеничная и колесная техника явно постаралась. По старой памяти я знал, что тут совсем рядом располагался ещё и танковый полигон, где танкисты отрабатывали навыки вождения бронетехники… Правда, пока еще, ни одного танка мы не встретили. Только следы их перемещения.
Ну что же, пожалуй, можно и пострелять… Любопытно будет посмотреть на вытянутую от удивления физиономию Черткова! Может, сыграть в его игру и предложить спор? Вот будет интересно, когда прапорщик спорит с офицером на то, кто лучше отстреляется!
На советскую авиабазу Мазари-Шариф в казарму, где временно размещались члены группы «Зет» вошёл незнакомый офицер в капитанских погонах. Быстро осмотревшись, он взглядом определил возможного старшего группы.
— Товарищи разведчики! — громко произнес он, снимая с плеча тяжёлый рюкзак. — Прошу минуту внимания!
Прапорщик Иванов, как первый после заместителя командира группы прапорщика Громова, поднялся с места. Подошел ближе.
— Товарищ капитан, вы это кому?
— Вам! Весь личный состав здесь?
Иванов ответил не сразу. Переглянулся с Шутом.
— Отсутствует сержант Артёмов, находится на узле связи. Будет через час.
— Артёмов, это который связист? — переспросил капитан.
— Так точно.
— А вы кто? — бесцеремонно встрял прапорщик Корнеев. Впрочем, как всегда.
— Моя фамилия Снегирев. Вышестоящим командованием назначен на должность командира вашей разведгруппы. А зовут меня Антон Семёнович…
В принципе, никто особо не удивился, потому что после убытия в длительную командировку прапорщика Громова, пошли слухи, что скоро пришлют нового командира. Говорили все, кому не лень. Но подтвержденная информация поступила буквально накануне.
Почти три недели группа «Зет» в неполном составе торчала на территории базы, восстанавливая силы и тренируясь только в стрельбе. Громова никем не заменили, то ли кандидата не нашлось, то ли была какая-то иная причина. К сожалению, майора Игнатьева всё-таки списали по здоровью, однако полностью из вооруженных сил он не ушёл, а вроде как остался в роли военного советника, где-то в штабе. Однако должность у него была какая-то совсем замудренная и мало кто понимал, чем он там занимается… Тем не менее, майор поддерживал связь со своими людьми и помогал информацией. Он-то и предупредил, что скоро прибудет новый командир…
— Здравия желаю, товарищ капитан! — ответил Иванов. — Ну, ваше появление для нас не сюрприз, ждали вас последние два дня. Какие будут указания?
Тот кивнул, затем ещё раз осмотрелся по сторонам и произнес:
— А чего это вы в такую погоду в помещении торчите? Пошли бы хоть в футбол поиграли!
— Не положено, товарищ капитан! — отозвался здоровяк Самарин.
Разведчики переглянулись.
— У нас мяча нет!
— Да как бы и настроения тоже нет!
— Ну, ясно… Сейчас я вам его поднимать буду! — вдруг посерьёзнел офицер. — У нас с вами неделя, чтобы сработаться, а дальше выходим на новое задание! Полковник Хорев уже ввел меня в курс дела. Вопросы, жалобы, предложения?
Глава 15Просто лучший
— Откуда ты знаешь русский язык?
— Сам научился…
— Угу, как же… — не поверил Кикоть. — Говори, а то вторую руку прострелю!
Раненый душман злобно сверкнул глазами, посмотрел на майора диким взглядом и прошипел что-то невнятное, но затем все-таки ответил:
— Двое шурави почти целый год сидели в зиндане у моего отца. Они работали, строили укрепления и позиции для пулеметов, возводили дувал вокруг. Говорили между собой, а я был рядом, слушал и запоминал. Потом ещё одного привели, он совсем молодой был, много говорил. Так я и научился. Потом старые русские газеты читал. Знаю, но немного.
Говорил он с сильным акцентом, некоторые звуки он произносил неправильно, искаженно. Что-то проглатывал, что-то недоговаривал и в целом, сказанное им воспринималось с трудом. Сам афганец тоже не все понимал с первого раза, отчего приходилось повторять вопросы и использовать более простые слова. Дополнительно подкреплять их жестами. Однако иных вариантов у майора сейчас просто не было, приходилось выкручиваться.