Думаю, что узнав эту новость, владивостокские начальники вздохнули с облегчением. К этому времени о заболевании и поведении Шмидта, а так же о его желании покинуть флот, контр-адмирал Чухнин проинформировал дядю, после чего адмирал Шмидт решил определить непутевого племянника на гражданское поприще.
9 июля 1898 года приказом командира Владивостокского порта контр-адмирал Г.П. Чухнина № 475 лейтенант Петр Шмидт был списан с брандвахты «в наличие экипажа», а уже на следующий день 10 июля приказом командира Владивостокского порта № 476, как офицер, пославший прошение на высочайшее имя, был уволен в отпуск с 10 июля, впредь до зачисления в запас флота. Думал ли тогда контр-адмирал Чухнин, какая встреча ждет его через несколько лет со своим бывшим подчиненным… 24 сентября 1898 года высочайшим приказом по Морскому ведомству № 204 лейтенант Петр Петрович Шмидт был зачислен в запас флота. Так закончилась вторая попытка Шмидта послужить Отечеству, причем, как мы видим, закончилась столь же бездарно, как и первая.
Относительно службы Шмидта на Дальнем Востоке пишут обычно более чем скромно: «В 1896–1897 годах он совершил заграничное плавание на канонерской лодке «Бобр». При этом никогда не упоминаются портовые суда и блокшив, куда постоянно ссылался наш герой. Да и относительно «Бобра» никто никогда не указывал, что за время этого своего заграничного плавания Шмидт так и не был допущен к самостоятельному несению ходовой вахты, а так и остался лишь вахтенным офицером (т. е. вторым лицом в вахтенной смене). В остальное время он занимался обычной рутинной работой: расписанием нарядов, приборками и подсчетом подштанников у матросов своей роты. О подштанниках, кстати, писал с обидой сам Шмидт. В этом не было ничего зазорного, через это прошли все флотские офицеры. К сожалению, для приобретения навыков самостоятельного командования судном всего это было явно недостаточно.
Вот как Шмидт оправдывал в одном из писем свой уход с военного флота: «Я бросил военный флот только для того, чтобы остаться моряком, а не выродиться в новую разновидность человека, поклоняющегося своим правильно развешанным подштанникам и блеску судовой медяшки». Пресловутые подштанники, возможно, Шмидту и на самом деле осточертели, но виноват в этом только он. Большего чем подштанники в военно-морском флоте Шмидту доверить, даже при всем уважении к заслугам его дядюшки, не могли.
Здесь любопытно еще раз вспомнить рассказы о Шмидте, как о выдающемся мореплавателе. Увы, как мы теперь понимаем, на самом деле это всего лишь очередная легенда, не имеющая под собой никакого реального основания. Оценивая службу Петра Шмидта на Дальнем Востоке, можно сказать, что там он, как моряк, вообще не состоялся. У Шмидта не было ни времени, ни возможности, чтобы приобрести сколь-нибудь серьезную мореходную практику. По существу «огромный» морской опыт Шмидта заключалась всего лишь в переходе на канонерской лодке «Бобр» из Владивостока в Нагасаки и обратно, но даже при этом он не был допущен к несению самостоятельной ходовой вахты. Все же остальное время наш герой провел исключительно в акватории Владивостокского порта, а то и вообще на берегу. Увы, как не хотелось бы кому-то, сделать из Шмидта настоящего Колумба, но факты говорят об обратном – реального морского опыта за душой у него не было никакого.
Много лет спустя в 1926 году сын П.П. Шмидта Е.П. Шмидт в своих воспоминаниях об отце "Красный адмирал" напишет о некой давней неприязни Г.П. Чухнина к дяде П.П. Шмидта адмиралу В.П. Шмидту, в бытность последнего командующим Тихоокеанской эскадрой: "Владимир Петрович обошел тогда капитана 2 ранга Чухнина, служившего старшим офицером на одном из кораблей эскадры деда очередной наградой за обращение своего подчиненного с матросами, неслыханно-жестокое даже в те суровые времена. Мелочно-мстительный и злопамятный адмирал Чухнин перенес всю ненависть с дяди на племянника и скоро сделал отцу службу под своим начальством совершенно невыносимой. Отца преследовали придирки, несправедливые выговоры и грубые "разносы" на виду у офицеров и команды, с очевидной целью вызвать его на дерзость и подвести под суд. Отец не выдержал систематических преследований и издевательств и решил оставить военную службу".
Что ж, попробуем разобраться, что здесь правда, а что нет. Согласно послужного списка адмирала В.П. Шмидта, командующим Тихоокеанской эскадрой он был назначен 31 октября 1887 года, что же касается Г.П. Чухнина, то он являлся старшим офицером последовательно на следующих кораблях: крейсер «Азия» (1878–1879 гг.), корвет «Аскольд» (1879–1882 гг.), клипер «Гайдамак» (с 10 апреля 1882 года), фрегат «Генерал-адмирал» (18821886 гг.) В 1886 году Г.П. Чухнин был назначен командиром канонерской лодки «Манчжур», так что плавать в должности старшего офицера под флагом В.П. Шмидта на Тихом океане он не мог никак. К тому же Чухнин принимал канонерскую лодку на заводе в Копенгагене и до осени 1889 года находился с ней на Балтике, только после этого совершив переход на Дальний Восток. Там в течение двух месяцев служебные пути Г.П. Чухнина и вице-адмирала В.П. Шмидта действительно пересеклись, но Чухнин опять же не был в прямом подчинении Шмидту, так как "Манчжур" вошел не в состав Тихоокеанской эскадры, а в состав Сибирской военной флотилии. Да и о каких репрессиях в отношении Чухнина можно говорить, когда он спустя буквально несколько месяцев был назначен с повышение командиром броненосца береговой обороны «Не тронь меня", а спустя еще несколько месяцев и командиром крейсера 1 ранга «Память Азова». Вывод из вышеприведенных фактов только один – рассказ Е.П. Шмидта о притеснениях его отца Чухниным в качестве мести деду является выдумкой. Вопрос лишь в том, чья это была выдумка? Может быть, все придумал сам сын Евгений, чтобы хоть как-то обелить не слишком красивую службу отца на Дальнем Востоке. Может быть, он всего лишь передал услышанный когда-то рассказ самого Петра Петровича, который пытался, таким образом, обелить себя в глазах собственного сына. Впрочем, и того и другого понять можно, уж слишком неприглядной была дальневосточная служба П.П. Шмидта, чтобы рассказывать о ней всю правду.
Глава шестаяСамый выдающийся из капитанов
Итак, высочайшим приказом № 204 от 24 сентября 1998 года лейтенант Шмидт-3-й был снова зачислен в запас флота. Таким образом, наш герой остался в чине лейтенанта, а не стал капитаном 2 ранга в отставке. Это говорили о том, что большего он, по мнению начальства, не заслуживал. Ну, а что дядя-адмирал? А адмирал Владимир Петрович Шмидт в это время делает все для того, чтобы племяника по выписке из клиники признали «практически здоровым».
И все же сразу после выхода в отставку "психически здорового" П.П. Шмидта, прежде всего, ожидало долгое лечение в лучших психических клиниках столицы, в том числе и в знаменитой Калинкиной. Вообще создается впечатление, что наш герой отметился во всех ведущих психиатрических лечебницах России. В Москве, например, как мы уже писали, он был пациентом не менее знаменитой психической клиники Савей-Могилевича. Одновременно окончательно разладилась и личная жизнь Шмидтов. Жена, громогласно заявив о психической и сексуальной неполноценности мужа, снова вернулась к старому позорному ремеслу. И психически больной Шмидт остался фактически один с малолетним сыном на руках. По биографическим материалам, хранящимся в музее Шмидта в Очакове, следует, что в этот же период Петр Петрович перенес операцию на почках. Но и это не все, именно в это время мачеха Петра и Анны, не моргнув и глазом, прибрала к своим рукам особняк в Одессе, принадлежавший ранее Екатерине Яковлевне Шмидт, а фактическим наследникам, сыну и дочери не досталось ни копейки.
В ту пору Шмидта снова обуревает старая навязчивая идея полететь на воздушном шаре с бомбами во Францию. Почему именно Париж стал целью агрессивных устремлений Петра Шмидта доподлинно неизвестно, но есть все основания предполагать, что столица Франции в его воспаленном мозгу ассоциировалась с мировым центром разврата, достойным разорения в первую очередь. С этого момента, потребность в перевоспитании падших женщин, уступила место маниакальному стремлению к самоутверждению и мировой известности, любыми средствами, даже ценой собственной жизни. Всепоглощающая цель – достичь мировой славы и известности, потребность жертвенного подвига будет теперь сопровождать Петра до конца жизни. Новая «воздушно-бомбическая» идея приобретения европейской известности, наряду с не менее оригинальной идеей массового перевоспитания проституток всего мира, отмечены в его лечебном деле. Не понятый сослуживцами и знакомыми, Шмидт, как одержимый, мечтает о подвиге и о славе! Все симптомы шизофрении на почве мании величия налицо. В какой-то момент в болезни Шмидта наступает ремиссия (период ослабления заболевания), и он выходит на свободу. Что делать, чем заниматься?
Пётр Петрович с женой и сыном
На сей раз, в связи с явной психической неполноценностью Шмидта, его судьба могла бы закончиться весьма печально: увольнением с диагнозом «шизофрения» и как следствие этого невозможность работать по специальности. Однако снова (в который уже раз!) на выручку племяннику пришел всесильный дядя. Он не просто добивается увольнения непутевого племянника со службы без "волчьего билета", замяв все дела с психическими клиниками, но и устраивает его на весьма доходную и престижную службу в Добровольный флот, о которой мечтали тогда многие.
Суда Добровольного флота в то время обслуживали океанскую линию Одесса – Владивосток. Служащие на них отставные офицеры получали весьма неплохие деньги и могли жить на широкую ногу. Так Шмидт во второй раз попал в Одессу, где, по-видимому, вновь встретился со своими старыми знакомыми. В Одессу приезжает и его супруга с сыном.
О годах пребывания Шмидта в Одессе известно не много. Плавания плаваниями, но только ли этим ограничивался круг его интересов? Известно, что в начале ХХ века в Одессе происходили забастовки моряков РОПиТа (российского общ