Зная предшествующую морскую службу Шмидта на владивостокских блокшивах, сложно понять, откуда у него вдруг взялись столь «обширные и разносторонние познания в области морских наук, многолетняя плавательная практика и отличное знание судна». Непонятно где и когда успел Шмидт «выработать», как пишет Даниловский, столь необходимые качества моряка, как «прекрасное знание морского дела, навигации, астрономии». Возможно, он познавал все это, поглощая депрессанты в психиатрических клиниках, а может, был настолько гениален, что все знал и сам, без абсолютно не нужной ему морской практики, так сказать, был озаряем свыше!
В некоторых биографиях Шмидта встречается информация, что после аварии «Дианы» он, якобы, был назначен начальником Морского училища в Одессе, но никаких документальных подтверждений этому нет. Перед нами еще одна легенда. Почему так можно утверждать? Да потому, что снятого за аварию судна и не имеющего никакого педагогического опыта капитана вряд ли назначили бы со столь большим повышением (это за какие же заслуги?) на ответственную должность руководителя одного из самых лучших морских заведений России. Может быть, в Одессе тогда других капитанов не было? Отметим и то, что имени Шмидта нет и в перечне имен начальников Одесской мореходки. Да и кто, вообще, мог назначить на одну из престижнейших должностей в Одессе человека, состоящего под следствием. Кроме того, если бы Шмидт на самом деле был назначен начальником мореходного училища, то с началом русско-японской войны его никто никогда не призывал бы рядовым лейтенантом. Шмидт остался бы на своей должности готовить командные кадры для торгового и вспомогательного флота. Призывников хватило бы и без него. Поэтому можно утверждать с большой долей уверенности, что история с «назначением Петра Шмидта начальником одесской мореходки» – это еще одна из многочисленных легенд вокруг его имени.
Вполне возможно, что грянувшая как раз в это время русско-японская война, позволила дяде спасти своего племянника от весьма неприятного судебного разбирательства, срочно призвав его в военно-морской флот.
Крушение «Дианы» как мы знаем, произошло в ноябре 1903 года, расследование по делу аварии происходило в декабре 1903, а суд должен был произойти в январе-феврале 1904 года. Именно в том же январе 1904 года Петр Шмидт вдруг стремительно покидает Одессу и мчится в Петербург к дядюшке, с мольбой о спасении от судебной расправы. Дядюшка ждать себя, как всегда, не заставил. Да и возможность для помощи племяннику у него в тот момент была реальная. 10 апреля 1904 года циркуляром штаба Черноморского флота за № 197 лейтенант П.П. Шмидт, по случаю мобилизации, в связи с началом войны с Японией, был вновь призван из запаса на действительную службу, с зачислением в 23-й флотский экипаж. Отметим, что Шмидта зачисляют не в Черноморский экипаж, а в Балтийский.
Почему? Может все по той же причине, чтобы как можно дальше убрать его с Черного моря, где непутевому капитану грозит суд? Как бы то ни было, но Шмидт в третий раз становится военным моряком, чтобы теперь защищать морские рубежи России уже на реальной войне.
Отметим, что призыв на действительную службу происходит вопреки медицинскому диагнозу и, не смотря, на только что происходившие со Шмидтом на первых судебных заседаниях нервные приступы! Прямо мистика какая-то! Каким образом, дядя-адмирал, даже имея весьма большие связи, мог снова забрать своего припадочного племянника в военно-морской флот? Это притом, что Шмидта с его болезнью знал весь флот и что с этого флота его уже дважды изгоняли! Скорее всего, дядя мог все смог устроить из-за царившей, в первые месяцы русско-японской войны, неразберихе с призываемыми из запаса офицерами. При этом призыв Шмидта из запаса давал ему реальную возможность увильнуть из-под суда.
Неизвестно, как сложилась бы дальнейшая судьба нашего героя, удалось бы ему добиться оправдательного приговора и получить снова какую-нибудь должность в Доброфлоте, не случись в ту пору война с Японией. Вполне возможно, что его дальнейшая жизнь сложилась бы весьма заурядно, и мы никогда ничего не узнали о нем. Но все случилось, как случилось…
Глава седьмаяЛибавский инцидент
27 января 1904 года вероломным нападением на Порт-Артурскую эскадру началась русско-японская война. На Балтике сразу же началась подготовка кораблей для отправки на дальневосточный театр военных действий. Как офицер запаса Шмидт был призван в действующий флот и откомандирован в Кронштадт.
Любопытно, что в советской историографической литературе, утверждалось, что за свои революционные мысли Шмидта командующий 2-й Тихоокеанской эскадрой вице-адмирал Рожественский, якобы, вначале не хотел брать его на эскадру, а потом, при первом удобном случае, списал. Увы, данный факт является даже не заблуждением, а сознательной неправдой. В ту пору никаких революционных мыслей Шмидт никому не высказывал, да и никто его за революционную деятельность с эскадры не списывал. Если имя Шмидта и стало вскоре известно командующему эскадрой, то уж никак ни в связи с пропагандой революционных идей. Об этом мы еще поговорим.
Историки советского периода, без всякого на то основания, утверждали, что П.П. Шмидт, якобы, был, чуть ли не любимейшим учеником С.О. Макарова. В таком случае, странно, почему Степан Осипович не взял «любимого ученика» в свой походный штаб, как специалиста гидрографа и капитана – знатока Дальневосточного бассейна, а взял к себе его младших сводных братьев? Забегая вперед, скажем, что оба они оправдали доверие знаменитого адмирала. Леонид Петрович Шмидт погибнет вместе с Макаровым на броненосце «Петропавловск», а Владимир Петрович пройдет от первого до последнего дня всю Порт-Артурскую эпопею. Ответ на заданный нами вопрос прост – никаким учеником Макарова Шмидт никогда не был, да и не мог быть, так как никогда даже не служил под его руководством. С таким же успехом учениками Макарова можно назвать всех без исключения офицеров российского флота того времени.
Так же бездоказательно утверждается, что Шмидт, якобы, был в Петербурге на приеме у Рожественского (тогда тот занимал еще должность начальника Главного морского штаба) с прошением о назначении его командиром миноносца в составе эскадры (это с его-то припадками!) или о направлении его во Владивосток в составе отряда капитана 2 ранга Беклемишева служить на подводную лодку. В первом прошении Шмидту было, якобы, отказано в связи с отсутствием вакансий командиров миноносцев, а во втором – в связи с отсутствием опыта плавания на подводных лодках. Если Шмидта на самом деле не пустили на подводные лодки, то поступили совершенно правильно. Ничего путного из его деятельности, как подводника (как в свое время и из воздухоплавательной затеи) не вышло бы – и лодку бы потерял, и людей бы погубил.
Не успокоившийся Шмидт пишет статью в газету о том, что он разработал уникальный план доставки продовольствия и медикаментов в осажденный Порт-Артур: «…Я предлагаю лично доставить в Порт-Артур пароходы с мясными консервами и всем необходимым, предлагаю прорваться в этот порт на коммерческих, не вооруженных артиллерией пароходах… в худшем случае эта экспедиция закончится потерей одного, впереди идущего парохода, командование которым я беру на себя. Остальные же дойдут благополучно… Помогите же, русские люди, выполнению мною задуманной экспедиции!». Опять поза и самолюбование помноженное на популизм. А то на дальнем Востоке без Шмидта не думали, как помочь осажденному Порт-Артуру. Особенно любопытен кличь за помощью к русским людям. К каким именно? В чем они могли помочь Шмидту, в покупке парохода или в покупке консервов? Увы, в восклицаниях Шмидта нет ничего реального кроме дешевого прожектерства.
В итоге лейтенанта Шмидта назначили старшим офицером военного транспорта "Иртыш". В отечественной исторической литературе Шмидта, почему-то, часто именуют отставным лейтенантом. Это большое заблуждение. Дело в том, что Шмидт был не отставным лейтенантом, а лейтенантом запаса, а это большая разница, так как отставников, как известно, на службу не призывают, зато запасников в случае войны обязательно. Но и это не все! Шмидт плавал на судах Добровольного флота. Этот флот, как известно, был создан правительством для дальних океанских плаваний, в первую очередь между западными портами России и Дальним Востоком. В случае войны быстроходные транспорты сразу же должны были становиться вспомогательными крейсерами-рейдерами, а их капитаны, имеющие военное образование и опыт дальних плаваний, сразу же должны были начинать боевые действия на неприятельских океанских коммуникациях. Поэтому факт назначения Шмидта старшим офицером уходящего на войну судна был весьма логичен. Удивительно лишь то, почему Шмидта не назначили капитаном. Это с его-то связями! Скорее всего, свою роль в этом сыграл все еще не закончившийся судебный процесс по делу посадки на камни парохода «Диана».
Транспорт "Иртыш" вошел в состав Второй Тихоокеанской эскадры. Биограф Шмидта Г.К. Даниловский сокрушается: «Отличного моряка, Шмидта, одинаково хорошо знавшего как штурманское дело, так и артиллерию и минное дело, не назначили на боевой корабль».
Ну, ладно, пусть штурманское дело к 1904 году Шмидт как-никак освоил, но откуда он мог в совершенстве знать артиллерию и минное дело, когда никогда не занимался, ни одним, ни другим? Да и кто бы вообще взял на себя ответственность назначать столь одиозную личность, как Шмидт на боевой корабль! На войне надо воевать, а не следить, чтобы Шмидт не захлебнулся пеной во время очередного эпилептического припадка, да не выкинул какой-нибудь очередной фортель.
Команда угольного транспорта «Иртыш», Шмидт сидит в центре
Впрочем, Шмидт не унывает и, едва прибыв на «Иртыш», тут же начинает совершать подвиги. Перед нами очередная легенда. На сей раз о том, как геройский Шмидт спас от верной гибели транспорт «Иртыш». Снова предоставим слово биографу нашего героя Г.К. Даниловскому: «Вскоре Шмидт спас «Иртыш» от неизбежной катастрофы. Вот как рассказывает об этом очевидец, матрос из команды «Иртыша» (имя и фамилия этого матроса нам, разумеется, опять не известны – В.Ш.). Проверив компасы, «Иртыш» снялся с якоря и пошел в Ревель куда собралась на императорский смотр вся эскадра. Из канала в другой канал «Иртыш» выводили два буксирных катера. Нужно было делать крутой поворот. Стали развертываться, но вследствие ветра, дувшего с моря, развернулись неудачно. Буксир вытянулся и заскрипел.