После сдачи Севастополя Шмидт был назначен "состоять по флоту с прикомандированием к комиссариатскому департаменту морского министерства".
Незаурядной личностью была и мать нашего героя. Что нам доподлинно известно о Екатерине Яковлевне? А известно то, что с началом Крымской войны в 1853 году, юная девятнадцатилетняя Катенька фон Вагнер внезапно для своих родных покидает родной Киев и уезжает в Севастополь.
Вопреки воле родителей, под впечатлением душевного порыва первых сестер милосердия той войны, Марии Григорьевой и Екатерины Бакуниной (внучки М.И. Кутузова) и Екатерины Грибоедовой, она также решила стать сестрой милосердия. Хрупкая молоденькая девушка, только-только начинающая понимать жизнь, она постигала ее под вой ядер и свист пуль.
Впрочем, у Екатерины фон Вагнер была и еще одна (быть может, главная) причина ее приезда в Севастополь. Дело в том, что здесь на бастионах сражался человек, которого она любила больше всего на свете – любимец адмирала Нахимова капитан-лейтенант Антон Никитич Скоробогатов.
Уже в самом начале войны Скоробогатов стал известен всей России. Командуя фрегатом «Флора», он вышел победителем из знаменитого на всю Россию боя. В течение ночи 9 (21) ноября 1853 года у мыса Пицунда фрегат «Флора» отчаянно сражался сразу против трех турецких пароходо-фрегатов, вооруженных 62 орудиями. При этом, имея только 44 орудия, российский парусный фрегат в условиях почти штилевого ветра, вышел победителем. Император Николай I, которому доложили о бое «Флоры» с тремя турецкими кораблями, распорядился командира фрегата капитан-лейтенанта Скоробогатова произвести в капитаны 2 ранга «за отличие», а всех офицеров «Флоры» представить к награждению орденами.
Старшим офицером на «Флоре», как мы уже знаем, служил лейтенант Владимир Шмидт, у которого со Скоробогатовым были самые дружеские отношения. Будучи невестой командира фрегата, Екатерина фон Вагнер была хорошо знакома со старшим офицером, а также знала и о существовании его младшего брата мичмана Петра Шмидта, который, кстати, так же служил на «Флоре» в должности вахтенного офицера.
С начала своего появления в осажденном Севастополе, Екатерина фон Вагнер вместе с другими сестрами милосердия трудилась в госпитале под руководством великого хирурга Н. Пирогова. В нечастые свободные минуты она встречалась со Скоробогатовым.
Произведенный 25 ноября в капитаны 2 ранга Антон Никитич Скоробогатов в том же году за 18 морских кампаний был награжден орденом Георгия 4-й степени. К началу кампании 1854 года он уже командовал 36-м флотским экипажем и линейным кораблем «Ростислав». С началом обороны Севастополя А.Н. Скоробогатов возглавил три морских батальона на Малаховом кургане.
По одной из версий, влюбленные были помолвлены, говорят, была даже назначена дата венчания в Петропавловской церкви, когда капитан 2 ранга Скоробогатов был смертельно ранен на Малаховом кургане во время первой бомбардировки Севастополя. По другой версии Екатерина фон Вагнер и Скоробогатов все же успели пожениться до его гибели. Если все обстояло именно так, то к моменту смерти мужа, Екатерина фон Вагнер уже должна была носить фамилию Скоробогатова и официально числиться его вдовой.
Вскоре на бастионах был тяжело ранен в бедро и ставший к этому времени лейтенантом известный ей Петр Шмидт. Молодого лейтенанта привезли в госпиталь, где сестра милосердия Екатерина Яковлевна его и выходила.
Не соответствует утверждению безвестных интернетовских биографов Екатерины Яковлевны, будто она выносила раненных с поля боя и отдавала им свою кровь… Такие утверждения – полный бред и абсолютное непонимание реалий середины XIX века! Глупые выдумщики перепутали Крымскую войну с Великой Отечественной. Дело в том, что во время Крымской войны сестры милосердия никогда не вытаскивали раненных под ядрами и пулями с передовой. Они мирно сидели в тыловых госпиталях в накрахмаленных фартуках, поднося раненным воду и вынося «утки», щипая корпию. Впрочем, это нисколько не умоляет их заслуг. Первые сестры милосердия примечательны тем, что эти женщины вообще решились ехать на войну и ухаживать за раненными, ведь ранее ничего подобного не было. К тому же, помимо всего прочего, они самим своим присутствием они скрашивали раненным тяготы госпитального бытия. Тем более в годы Крымской войны ни у кого и в мыслях не было, чтобы переливать кровь раненным от доноров! В то время еще не были открыты даже группы крови, а потому переливание крови начали практиковать лишь в начале ХХ века. Первое же научно обоснованное переливание крови с учётом её групповой принадлежности в нашей стране было сделано вообще в 1919 году! …Закончилась война. Лейтенант Петр Шмидт оправился от ран. Но отношения между ним и вдовой Скоробогатова продолжились. И спустя четыре года, в 1859 году Петр Шмидт сделал своей спасительнице предложение. Уступив чувствам Шмидта, она согласилась. Любила ли Екатерина фон Вагнер своего нового жениха, как любила она погибшего капитана 2 ранга Скоробогатова? Кто знает?
Любопытно, что братья Шмидты, сами того не желая, «прибрали к рукам» все, чем владел при жизни их покойный командир капитан 2 ранга Скоробогатов. Старший из братьев, Владимир Петрович, вначале принял у Скоробогатова под команду фрегат «Флора», а после его смерти и линейный корабль «Ростислав». Что касается младшего, то ему, как мы уже знаем, досталась невеста (вдова) покойного.
Как бы то ни было, но Екатерина Яковлевна стала новому мужу верной женой и другом, а их общим детям заботливой матерью. Согласитесь, что история любви юной киевлянки к любимцу Нахимова, героическая смерть последнего, и последующее замужество девушки на возвращенном ей к жизни молодом офицере, который являлся подчиненным ее бывшего мужа, могли бы стать сюжетом приключенческо-романтического романа! Увы, сюжетом к истории семьи Шмидтов станет совсем иная история и далеко не столь романтическая…
Ознакомившись с внешней стороной истории молодости Екатерины Яковлевны попробуем разобраться теперь разобраться с ее родословной. Для нас вопрос этот далеко не праздный, так как родовые корни героя книги весьма важны для предмета нашего будущего исследования. Оговоримся сразу, что в родословной матери будущего лейтенанта Шмидта имеются определенные загадки.
Согласно официальным данным, по отцу Екатерина Яковлевна носила фамилию фон Вагнер, а по матери имела фамилию Сквирская (по другим источникам Свирская). Однажды в интернете я нашел даже упоминание, что девичья фамилия Екатерины Яковлевны была Морозова, но последнее не подтверждается никакими документальными источниками, ни воспоминаниями ее дочери, ни внука, а потому нами во внимание приниматься не будет.
Начнем с изучения происхождения Екатерины Яковлевны по ее материнской линии. Дело в том, что в официальной биографии Шмидта относительно происхождения его матери по материнской линии, как мы уже отметили выше, имеются разночтения. В одних источниках она причисляется к некому старинному польско-литовскому роду князей Сквирский, в других источниках – к столь же древнему роду князей Свирских.
Начнем с того, что князей Сквирских никогда в природе вообще не существовало. Поэтому о фамилии Сквирских мы поговорим чуть ниже, пока же остановимся на роде Свирских.
Князья Свирские действительно имели место быть в Польше. В истории известны, по крайней мере, князь Александр Свирский, подписавший в 1432 году мирный трактат Свидригайла с меченосцами, а также некие князья Эрих и Роман Свирские, подписавшие трактат 1433 года между князем Сигизмундом и Ягайлом. Доподлинно известно, что в XV веке род Свирских владел несколькими имениями и поместьями неподалеку от озёр Свирь и Нарочь. Резиденцией князей Свирских было поселение Свирь на берегу озера Свирь (ныне Мядельский район Минской области). Эти территории когда-то входили в состав Великого княжества Литовского. Однако уже к началу ХУШ века княжеский род Свирских вначале обнищал, а затем и полностью исчез с лица земли.
Последний из его носителей – князь и коллатор Свирского костела Игнатий Свирский – умер в полной нищете в 1820 году, не оставив после себя потомков. От других ветвей некие потомки, якобы, были. Но после смерти Игнатия ни один из них так и не смог документально доказать своего хотя бы отдаленного родства с Игнатием Свирским, никто не смог предоставить документальную информацию о своих предках, которая в данном случае требовалась за 8-10 поколений. Таким образом, княжеский титул в 1820 году был родом Свирских утрачен, а поэтому говорить о том, что мать нашего героя являлась потомственной княгиней Свирской или хотя бы официально по матери была причислена к этому роду никаких оснований не имеется.
Мало того, документально подтверждено, что в самой Свири на момент смерти князя Игнатия не осталось ни то, что Свирских князей, но даже Свирских христиан… При этом значительно раньше именно в Свири появились многочисленные Свирские-евреи, которых записали под этой фамилией в начале XIX века, исходя из их места проживания (до того времени евреи фамилий вообще не имели). Большинство этих Свирских-евреев были впоследствии уничтожены немцами в 1943 году в гетто местечка Кобыльник (в 25 километрах от Свири), а потомки уцелевших в настоящее время проживают в основной своей массе в Израиле. Из представителей фамилии Свирских в настоящее время известны два писателя. Первый из них Свирский Алексей Иванович (1865–1942 гг.) из беспризорников. Автор сборников рассказов и очерков «Ростовские трущобы» (1893), «В стенах тюрьмы» (1894), «Вечные странники» (1905), «Еврейские рассказы». В своих книгах писал в основном о еврейской бедноте. Второй писатель, Григорий Цезаревич Свирский наиболее известен тем, что вел многолетнюю борьбу с антисемитскими тенденциями в руководстве Союза писателей СССР, постоянно требуя смещения с руководящих постов и исключения из партии писателей-антисемитов. Написал роман-документ об антисемитизме в СССР “Заложники” и в