мастеровых цехов, работников, приказчиков… Они ходили по домам и требовали прекращения работ, как выражения протеста…""Получены были сведения, что, несмотря на меры, принятые адмиралом (имеется в виду Г.П. Чухнин – В. Ш.), устраиваются сходки с нижними чинами и что таковыми организаторами сходок всегда были евреи, часто из лиц свободных профессий, пользовавшихся в городе известным положением, но ускользавшими от преследования…" Вечером 13 ноября зачинщиками беспорядков в Севастополе был поднят вопрос о приглашении Шмидта. Собравшихся подкупало не только офицерское звание Шмидта, но, вполне возможно, и соответствующая информация о нем из Одессы.
В 1904 году имело место волнение матросов, не желавших отправки на эскадру контр-адмирала Небогатова, уходящую из Кронштадта на Дальний Восток на войну с Японией. Схема восстания была та же, что впоследствии и на "Потемкине" – якобы плохой обед. Матросы даже захватили винтовки, но затем одумались и разошлись. На суде выяснилось, что к бунту их подбивали некие Л. А. Куперник и Пергамент. Наказание было достаточно мягким. Несколько человек были приговорены к арестантским ротам, а остальные отделались дисциплинарными взысканиями.
Обстановка в начале 1905 года в Севастополе была в общем-то достаточно спокойной. В мае имел место массовый митинг в Инкермане, где руководили революционеры Перельберг, Марк Стрегем и Грудский.
О том, как в реальности «руководили» мятежами на Черноморском флоте в 1905 году специалисты РСДРП рассказал впоследствии никто-нибудь, а И.В. Сталин. Согласитесь, политический вес и авторитет такого свидетеля многого стоит. Итак, что же рассказал о деятельности социал-демократов на Черноморском флоте в 1905 году И.В. Сталин?
Сразу же отметим, что Сталин никогда не утверждал ничего, чего бы он не знал досконально. Во-вторых, он никогда не говорил просто так, а говорил лишь то, что соответствовало определенному моменту и определенным обстоятельствам. Момент для его рассказа о деятельности социал-демократов в 1905 году на Черном море настал в 1926 году. Поводом же к нему стала антигосударственная деятельность зиновьевской оппозиции. С 22 ноября по 16 декабря этого года в Москве проходил VII расширенный пленум Исполкома Коминтерна (ИККИ). Выступая на нем, Сталин и поведал следующее: «Зиновьевская манера цитирования напоминает мне одну довольно смешную "историю" с социал-демократами, рассказанную одним шведским революционным синдикалистом в Стокгольме. Дело происходило в 1906 году, во время Стокгольмского съезда нашей партии. Этот шведский товарищ довольно смешно изображал в своем рассказе буквоедскую манеру некоторых социал-демократов цитировать Маркса и Энгельса, а мы, делегаты съезда, слушая его, хохотали до упаду. Вот содержание этой "истории" Дело происходит в Крыму во время восстания флота и пехоты (речь идет, как мы понимаем, именно о ноябрьском мятеже в Севастополе – В.Ш.). Приходят представители флота и пехоты и говорят социал-демократам: вы нас звали за последние годы к восстанию против царизма, мы убедились, что ваш призыв правилен, мы, матросы и пехота, сговорились восстать и теперь обращаемся к вам за советом. Социал-демократы всполошились и ответили, что они не могут решить вопроса о восстании без специальной конференции. Матросы дали понять, что медлить нельзя, что дело уже готово и если они не получат прямого ответа от социал-демократов, а социал-демократы не возьмутся за руководство восстанием, то дело может провалиться. Матросы и солдаты ушли в ожидании директив, а социал-демократы созвали конференцию для обсуждения вопроса. Взяли первый том "Капитала", взяли второй том "Капитала", взяли, наконец, третий том "Капитала". Ищут указаний насчет Крыма, Севастополя, насчет восстания в Крыму. Но ни одного, буквально ни одного указания не находят в трех томах "Капитала" ни о Севастополе, ни о Крыме, ни о восстании матросов и солдат. (Смех.) Перелистывают другие сочинения Маркса и Энгельса, ищут указаний, – все равно никаких указаний не оказалось. (Смех.) Как же быть? А матросы уже пришли, ждут ответа. И что же? Социал-демократам пришлось признать, что при таком положении вещей они не в силах дать какого бы то ни было указания матросам и солдатам. "Так провалилось восстание флота и пехоты" – кончил свой рассказ шведский товарищ. (Смех.)»
Любознательный читатель может сам найти этот рассказ Сталина, полистав собрание его сочинений (см. И.В. Сталин, Сочинения. Т. 9. – М.: Госполитиздат, 1951. С. 93.).
Ну, а в чем смысл сталинского рассказа? Во-первых, в том, что социал-демократы (Сталин принципиально не подразделяет их на большевиков и меньшевиков) были страшно далеки от реальных матросов. Они непроходимо глупы и до маразма зациклены на марксистских догматах. Во-вторых, Сталин утверждает, что социал-демократы (в том числе и большевики!) не имели никакого отношения ни к организации мятежа 1905 года в Севастополе, ни к последующим событиям уже в ходе мятежа. Наконец, в-третьих, Сталин прямо утверждает, что, прежде всего, из-за фактического предательства и самоустранения социал-демократов этот мятеж и был подавлен.
Между тем севастопольские революционеры уже готовились к следующему акту разыгрываемого ими кровавого спектакля – похоронам "невинно убиенных у здания тюрьмы". Все делалось для того, чтобы похороны стали новой массовой провокацией против властей. Особая роль была определена в этом действе П.П. Шмидту, который в эти дни проявляет исключительную активность, беспрерывно выступая на всех возможных митингах и сборищах, непременно обличая там реакционную сущность царизма.
Итак, 20 октября 1905 года в Севастополе с разрешения властей похоронили восьмерых убитых (в это число вошли и умершие позднее от ран) у тюрьмы с участием многочисленных жителей Севастополя.
Из донесения А.П. Бельского командиру корпуса жандармов о похоронах убитых во время демонстрации в Севастополе 18 октября: "…С Приморского бульвара толпа двинулась к городской больнице, в церкви которой должно было проходить отпевание убитых православных (тела евреев были отправлены на еврейское кладбище). После отпевания процессия с траурными флагами, красными знаменами и массой венков, между ними от РСДРП, от еврейской группы той же партии, от сионистов, от партии социалистов-революционеров, тронулись на кладбище среди образовавшейся по обеим сторонам улице живой цепи. Играл оркестр военной музыки, а так же воспитанников Реального училища, откуда инструменты были взяты по распоряжению городского головы, так как начальство училища противилось этому.
Собравшаяся на похороны толпа, среди которой было больше любопытствующих, достигала 10–12 тысяч человек. На кладбище по особому расписанию говорились речи… Из речей особенно зажигательное слово произнес лейтенант Шмидт: «Граждане! У могил говорят молитвы. Да уподобятся молитвам наши обещания, которые мы произносим здесь над прахом жертв произвола.
20 октября 1905 в Севастополе хоронили погибших
Обещаем, что раз данная нам свобода никогда и никому не будет отдана. Обещаем, клянемся! (Толпа клянется). Пример этих безвременно погибших послужит укором плеяде опричнины; поклянемся, что этого больше не допустим. Да услышат клятву души жертв… (Более точный, полный текст речи Шмидта приводится в документе 48, но и без того, трудно назвать речью этот горячечный бред…). Последним речь произносил Орловский в духе речи лейтенанта Шмидта – говорил настолько страстно, что упал без чувств… Полковник Бельский".
Вообще знаменитая клятва в советское время часто публиковалась в книгах о П.П. Шмидте. Считается, что эту клятву он сам и придумал. Вот типичный текст о том, как произносилась эта клятва и как внимала толпа П.П. Шмидту: «У гробов полагается творить молитвы, но, да уподобятся молитве слова любви и данной клятвы. Страшное, невиданное преступление. Великое, непоправимое горе. Клянемся усопшим, что мы никогда и никому не уступим ни одной пяди завоеванных нами человеческих прав. Клянемся, что всю силу, всю душу, самую жизнь мы положим за сохранение нашей свободы! Клянемся, что всю общественную работу мы отдадим на благо рабочего, неимущего люда! Клянемся им, что между нами не будет ни еврея, ни армянина, ни поляка, ни татарина, и что все отныне будем равные братья Великой Свободной России! Клянемся им, что мы доведем их дело до конца и добьемся всеобщего избирательного права!»
«Клятва лейтенанта Шмидта», иллюстрация из итальянской газеты «II Secolo», 1905 г.
В едином порыве клятва была поддержана всеми, даже черносотенцы не осмелились выступить, особенно после разговора с ними Шмидта. «Клятва» разошлась по всему Севастополю и была передана по телеграфу в крупные города России, в петербургские и московские газеты".
Кто бы сомневался! Именно для того, чтобы "клятва" разошлась по всей России ее и сочинили, и произносили, "клятва Шмидта" ни что иное, как еще одна охапка хвороста в костер русской революции.
Вот как об участии Шмидта в захоронении «жертв революции» пишет его сестра Анна Избаш: "На еврейском кладбище Шмидт говорить уже не мог: с ним сделался острый припадок болезни почек, которой он давно страдал, и по моему настоянию, он уехал домой".
Закономерен вопрос: почему жертв революционных выступлений хоронят именно на еврейском кладбище? Получается, что люди иных национальностей особенно и не бунтовали. К сожалению, полный список имен погибших в те дни отсутствует, и нет возможности восстановить всех, кто был убит поименно. Однако совершенно ясно, что еврейское кладбище упомянуто в той связи не случайно.
Что касается припадка Шмидта от болезни почек, то здесь будем снисходительны к сестре. На всем протяжении своего довольно длинного повествования о брате, Анна Избаш ни разу не упоминает о его психическом заболевании, ведя разговор только о почечной болезни. На самом деле со Шмидтом на еврейском кладбище случился очередной нервный срыв.
Можно только представить обстановку на этом кладбищенском митинге. Зрелище было еще то! В начале истерил известный мастер эпатажа П. Шмидт, да так, что в конце его речи, по свидетельству очевидцев, с ним начались судороги, Шмидт упал с табуретки, на которой стоял, и бился в припадке эпилепсии, захлебываясь обильной пеной. Думаю, что собравшиеся оценили всю силу страсти оратора. Когда же, взобравшийся на табурет, следующий оратор Орловский, кричал проклятья властям, то довел себя до потери сознания и свалился рядом со Шмидтом… Собравшиеся, думается, пребывали в настоящем шоке. По сути дела это был никакой не митинг, а самый настоящий шабаш в лучших традициях шаманов и прочих предводителей оккультных сект. Говорить о том, что все было импровизацией, не приходится. Чтобы поставить такой спектакль, надо было еще найти достойного режиссера! Ну, а тот факт, что Шмидт оказался в данном спектакле на одной сцене с сионистами, лишний раз говорит за то, что история с попыткой образования еврейскими кругами Одессы Южнорусской республики и участие в этом проекте П.П. Шмидта имеет под собой реальную основу.