".
Что касается Анны Петровны Избаш, то она оказалась не только преданной сестрой, но и талантливой художницей. В 1922 году Анна Избаш опубликовала книгу воспоминаний о брате "Лейтенант Шмидт. Письма, воспоминания". Умерла Анна Петровна в 1942 году в возрасте 78 лет в блокадном Ленинграде.
Долгую и насыщенную жизнь прожил живший в семье Шмидта племянник его жены Сергей Алексеевич Павлов. Военный летчик, он в годы войны защищал небо Москвы. Сергей Алексеевич сохранил много писем и телеграмм Шмидта к жене и сыну, много фотографий, а самое главное – огромный альбом с 264 снимками, сделанный самим Шмидтом, а также барометр с судна «Диана», которым Петр Петрович командовал. Было и несколько писем Шмидта, обращенных к нему. Все эти бесценные реликвии Павлов передал в дар музею. Он скончался в 1981 году в возрасте 88 лет. С.А. Павлов был последним человеком, кто хорошо лично знал и помнил реального Петра Петровича Шмидта.
Младший сводный брат Шмидта по отцу Владимир (разница между братьями была в 21 год) не в пример своему старшему брату честно и достойно служил России. В 1899 году он, как и Петр, поступил в Морской корпус, который закончил в 1902 году 4-м по успеваемости и был назначен вахтенным начальником на броненосец «Победа», уходившем на Тихий океан. Затем Владимир Шмидт служил на крейсере «Рюрик», а в ноябре 1903 года толковый и сообразительный офицер был назначен вначале младшим флаг-офицером штаба начальника эскадры, а затем и флаг-офицером командующего флотом в Тихом океане. Уже в первом бою при атаке японцев Порт-Артура Владимир Шмидт 3-й отличился. «За проявленное особое мужество, воинскую доблесть и в воздаяние отличной храбрости во время отражения внезапной минной атаки на эскадру Тихого океана 26-го и в бою 27-го января с японским флотом» был награждение орденом Святой Анны 4й степени. 3 марта 1904 года мичман Шмидт находился на броненосце «Петропавловск» вместе с вице-адмиралом С.О. Макаровым, и при взрыве броненосца был спасён. Вскоре после спасения он был «за отличие в делах против неприятеля» произведён в лейтенанты. В последний период обороны Порт-Артура Владимир Шмидт храбро дрался на суше и был тяжело ранен в штыковом бою. После мятежа на крейсере «Очаков» потрясенный поступком старшего брата, он отмежевался от него, и, как мы уже писали выше, сменил фамилию на Шмитт. В 1910 году лейтенант Шмитт окончил гидрографический отдел Николаевской Морской академии. Два года спустя был произведён в капитаны 2 ранга и назначен на Черноморский флот старшим офицером крейсера «Кагул». В 1914 году капитан 2 ранга Шмитт был назначен флагманским минным офицером штаба командующего морских сил Чёрного моря. Тогда же он снова вернул себя отцовскую фамилию. В январе 1915 года Шмидт за заслуги в минировании Босфора был награждён орденом Станислава 2-й степени с мечами. В 1916 и 1917 годах, параллельно с основной служебной деятельностью читал лекции по географии в Севастопольском Морском корпусе. В 1916 году Шмитт женился на вдове погибшего офицера Надежде Алексеевне Головачевой. Общих детей у них не было. В июле 1917 года был произведён в капитаны 1 ранга по линии и возвращает себе старую фамилию. С началом Гражданской войны Владимир Шмидт однозначно становиться на сторону белого движения и служит в белом флоте. В ноябре 1920 года с последними частями врангелевской армии был эвакуирован из Севастополя в Турцию. До 1922 года выполнял обязанности русского капитана над Константинопольским портом. Являлся членом Совета Союза морских офицеров. В последующем перебрался в США. Там работал гидрографом и океанографом в Нью-Йорке и преподавателем в Колумбийском университете. Являлся председателем правления и президентом корпорации прихода русского храма Христа Спасителя в Нью-Йорке, членом общества бывших русских морских офицеров в Америке. Умер Владимир Петрович Шмидт в Нью-Йорке в 1965 году и был похоронен на кладбище Свято-Тихоновского монастыря в Пенсильвании. Пасынок В.П. Шмидта Алексей Головачев в будущем стал офицером армии США.
Ненадолго пережил Шмидта его главный противник по противостоянию в Севастополе вице-адмирал Г.П. Чухнин. Террористы-эсеры сразу после казни Шмидта вынесли ему смертельный приговор. Из отчета вице-адмирала Г. Чухнина императору Николаю Второму: «Мятеж подавлен благодаря своевременно принятым мерам, но это далеко не значит, что все уничтожено на корню. Вне сомнений начнется новая работа тайных партий… Мы победили здесь революцию, за что на наши головы посыпятся проклятья со всех сторон, во всех газетах и устно на всех перекрестках. Но не возвысятся русские голоса в одобрение или поддержку борцов за целостность государства. Все русское общество парализовано, в этом вся опасность. Деятельны и, не покладая рук, работают для разрушения государства одни инородцы при помощи русских же людей… Русских людей невидимо евреи ведут к междоусобной войне, к самоуничтожению, на чем они хотят устроить свою силу. Все это понимают, но нет величия духа для противодействия. Необходимо открыть карты, чтобы государство знало, куда идет. Надо объявить государство в опасности…" Что и говорить очень не глупым и очень дальновидным человеком был вице-адмирал Григорий Иванович Чухнин! А такое не прощается. Именно потому дни Чухнина были уже сочтены.
Перед нами подлинник отчета комиссии, занимавшейся расследованием ноябрьских событий в Севастополе, хранящейся в Центральном Государственном историческом архиве Москвы (ЦГИАМ, ф.543, ед. хр.113, лл.21–25). Вот что говорит этот документ: «Следствие по делу протокола выяснило, что причинами мятежных движений в Черноморских командах были следующие обстоятельства:
1. Революционная пропаганда в Севастополе среди войск и флота. Севастополь был долгое время местом ссылки поднадзорных. Обилие евреев. 2. Неудовлетворительность современного морского воспитания.
3. Недостаток офицеров и назначение тех же из них на несколько должностей одновременно, вследствие чего невозможность добросовестного отношения их к службе.
4. Недоверие нижних чинов к офицерам, коренящееся в социалистическом направлении современной крестьянской молодежи и фабричного населения на почве экономической на юге России. Недоброжелательные чувства и недоверие к помещикам и капиталистам переносят на офицеров при поступлении на службу.
5. Недоверие офицеров к нижним чинам вследствие чрезвычайной скрытности и исполнительности по службе агитаторов революционной пропаганды среди нижних чинов.
6. Сравнительно большая развитость умственная и большая восприимчивость южан, из которых комплектуются черноморские команды.
7. Взаимное недоверие гл. командира адмирала Чухнина и начальников его сотрудников, увеличивающееся неприветливым характером адмирала, встречающего глухое сопротивление в подчиненных в деле укрепления дисциплины.
8. Отсутствие сознания военных целей Черноморского флота и международного соревнования вследствие закрытия проливов и характера местного флота.
9. Морской ценз, выдвинувший при общей нивелировке способностей офицеров особую группу черноморских офицеров из Николаевских юнкерских классов – хуторян, занимающихся более своими имущественными делами, чем флотом.
10. Двоевластие между морскими и военными властями в исключительных обстоятельствах. Передача власти генералу Меллер-Закомельскому, а затем коменданту крепости при осадном ее положении умалили значение главного командира и его обаяние.
11. Чрезмерное развитие береговой службы и казарменной жизни в ущерб судовой службе.
12. Некоторые бытовые условия черноморских команд, а именно женатые нижние чины, которых очень много, и семьи которых живут в Корабельной слободке».
Как видим, выводы очень трезвые и правильные.
А вскоре произошло и первое покушение на Чухнина. Террористка Е. Измайлович пришла к нему на прием, выдав себя за дочь отставного адмирала, и в упор выстрелила в Чухнина четыре раза из пистолета, но тот успел в последний момент прикрыться рукой. И хотя все пули в него попали, Чухнин чудом остался жив.
– Это за Шмидта! – прокричала Измайлович, убегая.
Но убежать террористке не удалось и ее тут же во дворе расстреляли матросы караула.
Екатерина Адольфовна Измайлович
Второй раз в еще не оправившегося, от ранее полученных ран, вице-адмирала стрелял несколько месяцев спустя на даче из-за кустов матрос-эсер. На этот раз обе нанесенные раны оказалась смертельными. Смертельно раненный в грудь, вице-адмирал жил еще сутки и, будучи все время в сознании, держался очень мужественно. Уже умирая, Чухнин все никак не мог поверить, что в него стрелял матрос… На смерть главного командира Черноморского флота Николай Второй прислал телеграмму: «Глубоко опечален горестною вестью о смерти уважаемого Григория Павловича, потеря его очень тяжела для меня и для флота…» Как командующего флотом погибшего при исполнении воинского долга, вице-адмирала погребли в знаменитом Владимирском соборе, усыпальнице многих знаменитых адмиралов. Само погребение происходило при огромном стечение людей.
Там же во Владимирском соборе в 1909 году, как герой обороны Севастополя, будет похоронен и престарелый адмирал Владимир Петрович Шмидт, так и не оправившийся после позора, совершенного его старшим племянником.
В родственных делах Шмидта присутствует один весьма мутный момент. Есть сведения, что помимо двух родных братьев (отца и дяди Петра Шмидта) у них имелся и некий кузен (то ли двоюродный, то ли троюродный брат) Шмидт, занимавшийся предпринимательством. Сын этого Шмидта (тоже, естественно, Шмидт) был уже достаточно известным и богатым фабрикантом. Насколько тесно общались Шмидты-моряки со Шмидтами-предпринимателями, нам неизвестно. Но какие-то связи, скорее всего, все же были.
Шмидт-фабрикант по духу вполне соответствовал своему троюродному (или четвероюродному) брату Петру Шмидту. Как и последний, фабрикант был психически ненормальным человеком (этот факт говорит о том, что психические отклонения в роду Шмидтов, видимо, были наследственными). Дальние родственники даже лечились в одних и тех же психиатрических лечебницах. Как и Шмидт-моряк, Шмидт-фабрикант активно участвует в событиях 1905 года (возможно, троюродные браться даже как-то взаимодействовали).