– На уток охотиться, – солдат озадаченно посмотрел на него. – Вы разве не знаете?
– Откуда? – усмехнулся Игорь. – Я далек от всего этого, до армии жил в большом городе…
– А-а-а… – понимающе протянул Жаргалов. – А я не могу без охоты, когда осень приходит, в тайгу так и тянет. У нас ведь как: утки и гуси пролетели, отстреляемся, ждем первую порошу и – бе'лочить.
– Белок, значит, стрелять? – догадался Игорь.
– Да.
– А соболь у вас водится?
– О-о-о, шибко много есть, – мечтательно улыбнулся солдат. – Колонок тоже бывает, горностай, лиса, рысь…. Ну, и зверова'ть приходится: изюбрей, лосей, косуль отстреливаем. Перед самой службой с отцом и братом Цыдыпом на медведя ходили: здоровенного, однако, заломили, на двух лошадях едва вывезли из тайги.
– Страшно было?
– Нет. Я только один раз выстрелил, убойное место в голове медведя знаю, отец научил.
– И много на вашем счету мишек?
– Первый был. Отец говорит: «В армию уходишь, Бато', приучайся с одной пули бить большого зверя, всякое может в жизни выйти, глядишь, и пригодится».
– А отец-то сколько медведей добыл?
– С полсотни наберется, однако.
– Немало, – Игорь уважительно покачал головой. – Вероятно, и вы многому у отца научились?
– Конечно, товарищ гвардии лейтенант. Особенно стрелять. Меткое оружие мне доверили – снайперскую винтовку Драгунова. Только маленько обидно мне, солдаты называют ее – «весло».
– И вас это обижает? – поразился лейтенант. – Но ведь это же не человек, которому присвоили оскорбительную кличку, а всего лишь бездушное стреляющее устройство…
– Нет, товарищ гвардии лейтенант! – упрямо возразил Жаргалов и как-то даже набычился. – Для нас, бурят-охотников, оружие, как живое существо. Так установлено нашими предками.
– Н-да… Серьезно, я смотрю, у вас с этим вопросом… – констатировал Игорь. Потом спросил. – Может, и меня немного подучите таежным премудростям? Служить-то еще два года…
– Это можно, – кивнул Жаргалов. – Когда пойдем в глубинный поиск… Только в одну разведгруппу попасть надо.
– Что, и такие задания случаются?
– Бывает.
– Интересно… Глядишь и мне удастся побывать когда-нибудь в такой ситуации?
– Однако, скоро побываете, учения, говорят, приближаются большие.
Они подошли к концу аллеи. Здесь, перед выходом на строевой парадный плац, высился огромный стенд, на котором длинной изломанной линией был обозначен боевой путь гвардейской десантной дивизии. Вверху, рядком, в рамках расположены портреты шестнадцати Героев Советского Союза. А еще выше – три портрета полных кавалеров орденов Славы. Их снимки были окантованы двухцветной лентой в три черных и в две оранжевых полосы. Игорь остановился напротив стенда.
– Однако, много было героев в нашей дивизии, – негромко промолвил Жаргалов, всматриваясь в портреты. – Храбро воевали десантники.
– Да-а, – задумчиво протянул Игорь, читая фамилии под снимками. Потом повернулся к Жаргалову. – А вам известно, почему портреты кавалеров Славы разместили над портретами героев Советского Союза?
– Так точно, товарищ гвардии лейтенант, – кивнул тот. – Полных кавалеров Славы намного меньше, чем Героев Советского Союза.
– Верно. А почему их портреты окантованы двуцветной лентой, знаете?
– На этой ленте носят ордена Славы, у моего отца есть два таких, поэтому знаю.
– А историю создания этой ленты слышали?
– Никак нет, – отрицательно качнул головой солдат.
– В школе я увлекался фалеристикой – наукой по изучению наград, и знаю, что дело было примерно так: создавая армию нового типа, Петр Первый уделял огромное внимание артиллерии. Лично испытывал пушки, вносил существенные изменения в их конструкцию. И вот однажды, на артиллерийском полигоне, неподалеку от Санкт-Петербурга проходили испытание новейших орудий крупного калибра. Стоя на высоком холме, царь наблюдал в подзорную трубу за меткой стрельбой. После каждого залпа дощатые щиты-мишени разлетались в щепки. Восхищенный мастерством артиллеристов, Петр воскликнул: «Молодцы, канониры! Зело великолепна пушечная пальба!»
А когда ударил очередной залп, и из жерл орудий вылетели длинные оранжевые ленты пламени, перевитые черными жгутами порохового дыма, царь повелел:
«Отныне ленту черно-оранжевую ткать из шелков к орденам российским, кои носить надлежит на оной ленте!»
С тех пор черно-оранжевая георгиевская лента стала в России символом воинской доблести и славы…
Увлекшись рассказом, Игорь не заметил, как за его спиной собралось несколько солдат из разведроты. Завидя их у стенда, стали подходить и другие десантники. Вскоре вокруг лейтенанта собралось человек тридцать. Подошел и остановился позади всех и капитан Никитин, на рукаве его кителя краснела повязка дежурного по части.
– Товарищ гвардии лейтенант, – задал вопрос ефрейтор Дудкин, стоявший впереди всех. – А почему лента называется георгиевской?
– Наименование георгиевской она получила от названия ордена святого Георгия, так как именно на ней носили эту награду. Орден Георгия – одна из высочайших наград того времени. На лицевой стороне креста был изображен всадник, поражающий копьем дракона. Издавна на Руси этот орден связывался с именем легендарного Георгия Победоносца, происходившего из знатного княжеского рода и занимавшего высокую военную должность. Одно из преданий рассказывает, как Георгий Победоносец сокрушил в битве злого дракона и освободил из плена русскую царевну. А когда началось гонение на христиан, он покинул войско и стал проповедником христианства, за что после восьмидневных мучений был обезглавлен. Орден Георгия Победоносца был чрезвычайно почетен. Он имел четыре степени и являлся боевой наградой русских офицеров. Уже одно то, что за всю историю его существования полным бантом данного ордена было награждено всего лишь пять человек, говорит о том, насколько высок и почетен был он. Полным кавалером этой награды стал генерал-фельдмаршал Михаил Илларионович Кутузов. Статут ордена гласил: «…Тем дается, кои отличили себя особливым каким мужественным поступком или подали мудрые для нашей воинской службы полезные советы…» Кавалеры ордена Георгия имели целый ряд привилегий: вместе с орденом им вручался потомственный дворянский титул, автоматически присваивался следующий офицерский чин, а выйдя в отставку, награжденный имел право носить военный мундир, а в ряде случаев награждение орденом Георгия сопровождалось дарением золотого именного оружия… – Игорь перевел возбужденное дыхание. Говорить так эмоционально и так долго ему не приходилось давно.
– Да-а-а, не скупились цари для своих графьёв да князьёв, и золотое оружие тебе, и титулы всякие, и мундиры… – проговорил все тот же ефрейтор Дудкин. – А солдатам вручали этот орден, товарищ гвардии лейтенант?
– Нет, я ведь уже говорил об этом… – ответил Игорь. – Значительно позже для поощрения солдат и унтер-офицеров был учрежден знак отличия Военного ордена – серебряный крест на георгиевской ленте. Награждение им также влекло за собой целый ряд привилегий: освобождение от телесных наказаний, повышение на одну треть жалования, исключение из податного сословия… Существовало неписаное правило в русской армии: после боя совет, состоящий из ветеранов полка, выдвигал кандидатов для награждения. Именно таким образом получили серебряные кресты будущие декабристы Якушкин и Муравьев, которые в Бородинском сражении спасли знамя своего батальона. В начале двадцатого века Военный орден был официально переименован в Георгиевский крест, также имеющий четыре степени. После победы Октябрьской революции Георгиевские кресты были упразднены, но их ношение не было запрещено, новая Россия чтила своих героев… – Игорь на минуту прервал рассказ, осмотрелся. Вокруг него плотным кольцом стояли десантники в пригнутых на правую бровь голубых беретах. Среди них виднелась офицерская фуражка. Узнав капитана Никитина, Игорь стушевался, но замполит кивнул ободряюще:
– Продолжайте, товарищ гвардии лейтенант, интересно…
Тогда Игорь снова заговорил:
– В Красной Армии для сохранения лучших традиций русского воинства был учрежден орден солдатской Славы трех степеней. Эти ордена носят на все той же двухцветной георгиевской ленте. Она как бы символизирует историческую связь времен и поколений. Когда советские солдаты освобождали Болгарию, жители, завидев награжденных орденами Славы воинов, говорили: «Братушки пришли, Георгиевские кавалеры! Принесли нам свободу!»
Такова история георгиевской ленты и ордена святого Георгия Победоносца, – закончил Игорь и поинтересовался. – Может, вопросы у кого-то есть?
– Нет вопросов, все ясно, – ответил за всех Жаргалов. – Спасибо вам, товарищ гвардии лейтенант.
Солдаты стали расходиться, Игорь протянул Жаргалову руку:
– До завтра, Бато.
– До завтра, – сказал тот. Игорь удивился: таким сильным было пожатие небольшой с виду ладони солдата.
Проходя по аллее, лейтенант неожиданно услышал из-за кустов чей-то голос:
– А наш-то ничего… В истории малость кумекает, молодец…
Прислушиваясь, Игорь замедлил шаги.
– На штурмовой полосе у него так же складно бы выходило, как здесь… Языком молоть – не рысью бегать, – лейтенант узнал голос рядового Дергачева.
Первый голос, неторопливый и веский, возражающе добавил:
– Полоса полосой, а в башке тоже кое-что должно быть… Пошли в распола'гу, критик, скоро вечернее построение…
Удрученный лейтенант медленно побрел по аллее. Неожиданно позади раздались чьи-то быстрые шаги. Игоря нагонял капитан Никитин.
– Ну вы молодец, – замполит зашагал рядом. – Лекцию прочли на пять с плюсом. Самое главное, что солдаты вас внимательно слушали и это уже кое-что… А знаете, – капитан чуть виновато улыбнулся. – Вы и для меня открыли нечто новое: историю георгиевской ленты я, политработник, тоже не знал в таких подробностях, к моему величайшему стыду. Вот ведь как бывает в жизни! Своим устным рефератом, Игорь, вы устранили этот пробел.
– Спасибо за добрый отзыв, товарищ гвардии капитан, – поблагодарил Игорь, горький осадок после слов рядового Дергачева теперь воспринимался чуть легче.