– Да, возразить что-либо трудно, – помедлив, согласился генерал, – задание настолько близко к реальным боевым действиям, что не использовать эту ситуацию было бы опрометчиво. А значит, быть посему, пусть летят! Как говорится: «С любых высот, в любое пекло!»
– Полностью поддерживаю ваше решение, товарищ генерал-майор, – со сдержанным удовлетворением произнес начальник штаба.
Глава 9
Майор Кузьменко внимательно изучил список, поднял глаза на капитана Никитина, потом перевел взгляд на Игоря. Щеточка его щегольских усов дернулась в ироничной усмешке.
– Это разведывательно-диверсионная группа специального назначения или исправительно-штрафная? – спросил он с легкой ехидцей в голосе. – Кто составлял список?
– Вместе составляли, товарищ гвардии майор, – ответил за обоих Никитин. – А кто, конкретно, вызвал у вас сомнение?
– Самовольщик этот, рядовой Павлов, кто же еще? – Кузьменко ткнул пальцем в список. – Вашей группой будет непосредственно руководить штаб дивизии, и там могут поинтересоваться ее составом… – майор немного подумал, потом посмотрел на молчаливо сидящих офицеров. – Ладно, на то мы и воспитатели, чтобы нести ответственность. С одной стороны, надо бы проучить разгильдяя после такого проступка. Пусть бы потаскал грузовые парашюты после выброски. А с другой стороны, ему надо вновь себя найти, доверие товарищей вернуть… Добро! Пусть идет с вами в поиск, откровенно говоря, этот паренек мне самому симпатичен, знаю его по многим хорошим делам. Как думаете, не подведет больше?
– Не подведет, – заверил Игорь.
– Я тоже ручаюсь за Павлова, – подтвердил капитан.
– Ну, смотрите, отцы-командиры! Под твою личную ответственность, комиссар.
– Есть, товарищ гвардии майор! – почти одновременно сказали офицеры.
– Эк спелись, дуэт, да и только! – сказал майор. – Ну, добро, поехали дальше… – он склонился над списком. – Дудкина забираете, что ж, одобряю, лучший подрывник. Только смотрите, чтобы он еще одну невесту себе не нашел в тайге, а то будет уже не в кубе Петька, а в четвертой степени!
Офицеры дружно засмеялись. Игорь во все глаза смотрел на командира части, таким оживленным он видел его впервые.
– Следующий старшина Гусаров… Понятное дело – без него никуда! И когда только я смогу отправить его на офицерские курсы, чтобы сам такими вот группами командовал? Что значит – человек нарасхват, обучить некогда парня. Ну, ладно… Итого, мы имеем пятерых. Маловато что-то, вам не кажется? Возьмите-ка еще кого-нибудь из сержантов, желательно из «стариков», все-таки ответственное задание, народ нужен поопытнее. Рекомендую нашего ротного эскулапа Абшилаву. И медик неплохой, и разведчик отличный. Как думаешь, комиссар?
– Согласен, товарищ майор, – обрадованно кивнул Никитин. – Это тот человек, который нам нужен. Все-таки почти две сотни тайгой идти, мало ли что…
– Вот-вот, и я про то же толкую… – майор встал. – Итак, вас будет шестеро, этого вполне достаточно. Готовьтесь, вылет завтра, и обязательно ночью – комдив потребовал усложнить вам задачу, чтобы служба медом не казалась! – употребил майор расхожую в дивизии присказку. – Вопросы есть?
– Есть, товарищ гвардии майор, – Игорь просительно смотрел на командира роты. – Разрешите включить в группу еще одного человека?
– Это кого же?
– Рядового Жаргалова.
– Который из отделения снайперов, что ли, охотник?
– Так точно.
– Зачем он вам? Не на промысел идете!
– Тут такое дело, товарищ майор, – Игорь заволновался, слегка покраснел. – Обучить он меня кое-чему из таежных премудростей обещал. Генерал Самойлов мне так и советовал, когда к вам в разведку отправлял: учиться не только у офицеров, но и у солдат.
– Ишь ты! – Кузьменко одобрительно усмехнулся. – Как цыганить-то научились оба! Молодцы… Ладно, забирайте и снайпера, будь по-вашему, пользуйтесь, пока командир добрый. Свободны.
Проходя по коридору, Игорь как-то недоверчиво произнес:
– А ротный-то сегодня действительно добрый, как никогда. Я его таким не видел ни разу.
– Это потому, что воевать начинаем. Он всегда такой, когда стоящее дело наступает.
Уже давно затих гул самолетных турбин, над аэродромом воцарилась тишина, нарушаемая лишь стрекотом кузнечиков, а небольшая кучка провожающих все еще стояла, всматриваясь в темнеющее пасмурное небо.
Генерал Самойлов глянул на светящийся циферблат часов, повернулся к Кузьменко:
– Ну, что ж, с хорошим началом, майор, – он пожал разведчику руку. – Пока все идет по плану, даже погода не подвела, синоптики на этот раз ошиблись в нашу пользу.
– Спасибо, товарищ генерал, – скупо улыбнулся тот. – Разрешите быть свободным?
– Торопитесь куда-то?
– На полигон. Мои сегодня проводят ночные стрельбы из гранатометов по танкам, хочу присутствовать.
– Ну, счастливо. И помните: учения начнутся еще не скоро, а для вас, могут начаться с часу на час. Впрочем, уже начались…
Прильнув к иллюминаторам, семеро десантников всматривались в расцвеченную огнями, падающую вниз землю. Вот исчезли огоньки какого-то поселка, и воздушный корабль вошел в плотную слоистую облачность. Сразу же в фюзеляже потемнело, лишь светились зеленым фосфором многочисленные приборы на панелях да мерцали разноцветные лампочки.
Капитан Никитин оторвался от запотевшего иллюминатора, посмотрел на разведчиков. В полумраке самолетного нутра их лица казались угрюмыми, все сидели молча, каждый думая о своем, только сержант санинструктор Резо Абшилава легко и задумчиво улыбался какому-то приятному воспоминанию. Никитин перевел взгляд на лейтенанта Березкина. Опустив голову, тот сосредоточенно смотрел на рифленый пол самолета. Стянутое лямками парашюта тело Игоря казалась хрупким. Это впечатление усиливалось еще и тем, что лейтенант сидел рядом со старшиной Гусаровым, чья гигантская фигура заметно возвышалась над остальными. Широко расставленные, обутые в десантные сапоги с высокой шнуровкой ноги Гусарова упирались в подножку противоположного сидения. Откинувшись затылком на основной парашют и сцепив пальцы на ранце запасного, старшина уже дремал с выражением безмятежного покоя на лице.
Ближе к пилотской кабине расположились двое солдат: Михаил Павлов и Петр Дудкин. Они смотрелись высоко, потому что сидели на больших, туго упакованных тюках, сшитых из прочного зеленого авиазента. Это были грузовые контейнеры «ГК-30», набитые взрывчаткой. После раскрытия парашютов, десантники отстегивают контейнеры, которые повисают под ними на девятиметровом капроновом фале и, таким образом, приземляются раньше парашютистов. Такой же контейнер был и у Гусарова, а также у самого капитана, в них находилась радиостанция, запасные электробатареи к ней, упаковки с инициирующими средствами: капсюлями-детонаторами, фитилями-замедлителями, ударными взрывателями, бухтами огнепроводного бикфордова и детонирующего шнура, мотки альпинистской веревки и прочая походная атрибутика.
Никитин глянул чуть дальше, туда, где сидел еще один разведчик – снайпер рядовой Жаргалов, вооруженный, в отличие от остальных снайперской винтовкой Драгунова. Длинноствольная, со складным металлическим прикладом, упакованная в чехол, она как-то неуклюже висела на солдате. Никитин присмотрелся внимательнее: нет, снайпер не спал, глаза его были приоткрыты. Но вся его небольшая и какая-то мирная фигурка, облаченная в мешковатый пятнистый костюм разведчика, никак не увязывалась с тревожно-напряженной обстановкой ночного полета.
Никитин еще раз внимательно осмотрел десантников: все было в порядке. Короткие вороненые автоматы надежно закреплены стволом вниз на груди, под лямками запасных парашютов, плоские ранцы, набитые патронами, сухими пайками, медицинскими укладками, приторочены сзади, под ранцами основных парашютов. Подсумки с запасными автоматными магазинами и ножи сдвинуты по бокам, матерчатые десантные шлемы застегнуты на подбородках.
Посмотрев на часы, капитан тяжело поднялся с сиденья, ощутив на плечах вес снаряжения и оружия. Неуклюже ступая, он медленно пошел вдоль борта самолета, грузовой контейнер тяжело колыхался сзади, толкал в бедра. Никитин останавливался возле каждого парашютиста и пристегивал карабины вытяжных веревок к удлинителям, свисающим с троса, натянутого под потолком фюзеляжа. Так он дошел до Игоря, достал из кармашка на ранце его парашюта карабин, но лейтенант остановил его.
– Не надо пристегивать, товарищ гвардии капитан.
– Почему? – тревожно и недоуменно спросил замполит. В его голове стремительно пронеслась мысль: «Струсил!»
– Первым хочу пойти, разрешите?
Никитин заколебался. Нарушать установленный на земле порядок выброски было не принято, но в то же время он хорошо понимал состояние молодого офицера, впервые назначенного заместителем командира разведывательно-диверсионной группы, выполняющей ответственное задание.
– Хорошо, – согласился он. – Пересаживайтесь ближе к люку… Я выйду последним, посмотрю тут вместо вас.
Игорь благодарно кивнул, встал с места. Перейдя к люку, сам поймал болтающийся вверху удлинитель, защелкнул на его кольце карабин парашюта, натянул на соединение мягкий чехольчик. Устроившись на холодном металлическом сидении, задумался. Ему представилась Светлана. Он не успел попрощаться с ней, лишь оставил на столе коротенькую записку, где просил не волноваться и обещал вернуться через несколько дней. Постепенно его мысли перешли на другое: «Справлюсь ли я? Шутка сказать – почти двести километров пройти марш-броском по горной тайге!» – тревога медленно закралась в его душу. Чтобы отвлечься, Игорь стал смотреть в иллюминатор. Но корабль шел в облаках и земли не было видно.
Пошел второй час полета, когда Игорь вдруг почувствовал, как его стало прижимать к спинке сиденья. Он понял, что самолет встал в вираж и сейчас там, в кабине экипажа, штурман проводит, наверное, последние уточняющие расчеты перед выброской. В хвосте самолета, на шпангоуте, загорелось табло: «Приготовиться». Никитин молча поднял затянутую в перчатку правую руку. Десантники встали, на их лицах проступило напряжение.