– Не жалко соотечественников? – покосился на него Чекерз.
Тихон Зверев ничего не ответил, в его злобно прищуренных глазах сполохами отражалось пламя таежного пожара.
«Не такой уж ты и тихий зверь, как казалось поначалу…», – подумал Ральф, вслух же произнес:
– Уходим, старик, дело сделано, погони теперь, надеюсь, не будет…
Глава 13
Светлана Березкина проснулась ночью от какого-то кошмарного сновидения. Поймав рукой шнур, включила ночник, села на кровати, с минуту бессмысленно смотрела перед собой, прогоняя тяжелый сонный дурман. В сознании проносились какие-то обрывки: искаженное жуткой гримасой страшное лицо преследовавшего ее человека, его липкие руки, от ледяных прикосновений которых она пыталась ускользнуть…
Встряхнув головой, Светлана окончательно пришла в себя. Сердце застучало ровнее. Она выключила ночник, свернулась калачиком под одеялом, пытаясь снова заснуть, но не смогла. Тревожные мысли потекли одна за другой.
«Почему Игорь не написал в своей записке, куда убывает? Черкнул всего несколько слов: «Не теряй, скоро вернусь». Наверное, не имел права сказать больше, дело-то военное… Хотя ни для кого не секрет, что вот-вот начнутся большие учения, слухи об этом уже давно ходят по гарнизону. Скорее всего, срочная командировка Игоря связана именно с этим, ведь даже ребенку известно, что в подобных делах первой всегда начинает разведка…
Сколько уже прошло дней? Целых три… Но скоро утро, а значит уже начался четвертый. Не сегодня-завтра Игорь возвратится, и они снова будут вместе… А вообще-то он сильно изменился за последнее время, стал задумчивым, отчасти даже замкнутым. Может, обиделся из-за того ночного разговора, когда она сказала, что не желает, чтобы он тащился позади всех, был тыловиком-обозником… Да-а, хороша жена, нечего сказать! Нашла время читать нотации и проповеди. Знала ведь, как трудно дается ему воинская служба. Видела, что приходит домой измотанный, убитый своими постоянными неудачами. Могла бы, кажется, утешить теплым словом, как-то поддержать. А она ляпнула: «Может, ты с парашютом прыгать боишься?» А он, тем не менее, прыгает! Да, да, именно после того дурацкого разговора он и замкнулся, совсем перестал рассказывать ей о своих делах. Что ж, виновата в этом сама, это надо признать со всей ответственностью…»
Светлана снова включила свет, поднялась с постели. Нет, сегодня больше не уснуть, душу изводила какая-то глухая тревога. Женщина медленно прошлась то тесной комнатке, остановилась у стены, на которой висела их большая свадебная фотография в рамке. Со снимка на нее смотрел тот Игорь, каким она его увидала впервые. Светлана вспомнила, как это произошло. Однажды, еще на третьем курсе медицинского института, она ехала в троллейбусе на лекции. Стояла на задней площадке и обратила внимание на новенькую белую «Волгу», которая уже давно следовала позади троллейбуса. За рулем машины сидел парень и почти не обращая внимания на дорогу, не сводил глаз со Светланы. «Какая циничная бесцеремонность!» – подумала она и демонстративно отвернулась. Но буквально через пару минут девичье любопытство победило, и она снова посмотрела на дорогу. «Волга» продолжала двигаться за троллейбусом как привязанная, а парень все так же не сводил со Светланы глаз. Она всмотрелась повнимательнее: лицо у него было открытое, приятное, на губах – хорошая улыбка… И тогда она тоже улыбнулась. Между ними начался долгий молчаливый диалог. «Сойдите!» – умолял парень глазами. – Мне надо поговорить с вами. Вы мне понравились с первого взгляда… Я давно ищу встречи с такой, как вы девушкой…»
– «Но я же совсем не знаю вас, – отвечала Светлана взглядом. – Кто вы, откуда взялись?»
Троллейбус затормозил на конечной остановке. Институт был рядом, надо было выходить, но она почему-то струсила и, купив новый билет, поехала в обратную сторону. И «Волга» тоже повернула за троллейбусом. Светлана не сводила с незнакомца глаз, а он умолял ее жестами и глазами выйти на следующей остановке. Всем сердцем Светлана чувствовала: если выйдет сейчас, то вся ее дальнейшая жизнь потечет другим руслом. На нее уже стали обращать внимание пассажиры, а одна старушка с авоськой в руке, проговорила ворчливо: «Какие они нынче гордые-то стали… Парень за ней полчаса ездит, а она и выйти не желает, набивает себе цену!
И тогда она вышла. Парень, наскоро приткнув автомобиль к обочине, бросился ей навстречу. Так в жизнь Светланы раз и навсегда вошел студент политехнического института Игорь Березкин…
А вот теперь его уже четвертый день нет дома. И все-таки, где же он сейчас, куда его послали так срочно, что он даже не успел ее найти, чтобы попрощаться.
В эту бесконечную тягостную ночь так и не смогла больше заснуть разволнованная своими мыслями Светлана.
– Гусаров, старшина! – громкий крик из пыльной темноты или из пламени пожара.
– Здесь я, товарищ капитан! – прохрипел Андрей.
– Цел?
– Вроде цел, успел добежать…
– Идти можешь?
– Могу, только кровь из носа течет, камнем шибануло…
–Это ничего, была бы голова цела… – Никитин быстро осмотрелся. Глаза выхватили из лунной полутьмы скрюченную фигуру человека, неподвижно лежавшего под гранитным карнизом. Капитан поднял его, рывком поставил на ноги. Это был ефрейтор Дудкин. В отсвете близкого пламени его глаза смотрели на офицера с диким ужасом, рот был распялен в немом крике. Тогда капитан наотмашь, хлестко ударил его несколько раз ладонью по щекам. Дудкин очнулся, из глаз потоками хлынули слезы.
– Приди в себя, Петр! – рявкнул Никитин.
– Я-я-я… уж-ж-е… п-пришел… – трясясь, забормотал тот. Откуда-то сбоку вывернулся Жаргалов с винтовкой в руке.
– Цел, Бато?! – торопливо ощупал его Никитин.
– Да, только шишка вот на голове…
– Лейтенанта не видел?
– Я тут, – Игорь силился подняться из-под карниза, где лежал засыпанный мелким щебнем и сосновыми ветками, со сдавленным стоном схватился за бок.
– Зацепило? – бросился к нему капитан.
– Немного… – скрипнул зубами Игорь. – Терпеть можно.
– Кто видел Абшилаву? – Никитин в который уже раз огляделся.
– Он впереди меня бежал, однако, где-то внизу сейчас, – сказал Жаргалов.
– Старшина, срочно ищи, жив ли он? Ты, Бато, со мной к Павлову!
Михаил Павлов лежал неподвижно, из уголка приоткрытого рта струйкой стекала кровь, на лбу виднелась рваная рана. Рядом с солдатом валялся автомат с разбитым цевьем и погнутым откидным прикладом. Никитин опустился перед Павловым на колени, оглянулся на Жаргалова:
– Быстро аптечку!
Вдвоем они принялись наскоро перевязывать солдату голову.
Абшилаву старшина нашел внизу, метрах в ста от места ночлега, каменная осыпь стащила его по склону. Пламя уже подбиралось к нему, приваленному деревом, когда Гусаров, обломав ветки, выволок сержанта из-под завала. От губительного града камней Резо спас наброшенный на голову ранец и мягкие густые ветки свалившейся сосны. Едва отдышавшись, он жадно припал к фляге с водой, зубы застучали о горлышко. Сержанта тошнило: рот, нос, глаза, уши – все было забито песком и пылью.
Торопливо подбежал Никитин.
– Абшилава, ты пришел в себя?
– Вроде… кх-х-х… кх-х-х… пришел… – хрипло закашлялся тот.
– Тогда быстро наверх, к Павлову, он самый тяжелый! – капитан подтолкнул сержанта в спину. – Остальные за мной, забрать оружие, вещи, отходить вверх по ручью, огонь сейчас будет здесь… Лейтенант, вы можете двигаться? – Никитин тряхнул Игоря за плечо.
– Могу.
– Тогда вперед! – забросив за спину два автомата и чей-то ранец, Никитин метнулся к камню, на котором с вечера стояла радиостанция. Там ее не было. Капитан спустился вниз, к подступающему валу огня, и, закрывая лицо рукой от нестерпимого жара, продолжал искать рацию. Внезапно перед ним вырос Игорь.
– Вот она, товарищ капитан, – он протянул смятый металлический ящичек.
Офицеры стали подниматься в гору, пламя широкой сплошной полосой шло за ними по пятам. Едкий дым от горящих кустов багульника разъедал глаза. Когда они догнали группу, разведчики успели отойти к вершине метров на триста, неся Павлова на плащ-палатке.
– Как он? – озабоченно выдохнул капитан.
– Плохо, не приходит в себя, – Резо закашлялся.
– Быстрее, быстрее, ребята! – Никитин тоже вцепился в край плащ-палатки. – Надо успеть спуститься с противоположного склона, пока пламя не замкнулось кольцом. Иначе погибнем, в огне брода нет!
Задыхаясь от дыма, гонимого ветром, разведчики почти побежали вверх, лавируя между деревьями. Ветки хлестали их по лицам. Павлов, раскачивался на палатке, его голова безжизненно моталась из стороны в сторону.
Перед самой вершиной капитан, оставив группу, вырвался вперед, чтобы подыскать место для спуска. Конусный луч его карманного фонаря метнулся влево – вправо, потом застыл на месте. Офицер окаменел: под ногами лежала пропасть. Задняя часть сопки обрывалась почти отвесной гранитной стеной. Места для спуска здесь не было. Запинаясь о камни и падая, Никитин ринулся вправо. Снова остановился, как пригвожденный. На самой вершине горы, в широкой гранитной чаше, освещенное луной, лежало небольшое озеро, ветер рябил его черную воду. Именно из него и брал начало ручей, возле которого заночевали разведчики. Путь к отступлению был отрезан.
– Товарищ капитан, где вы? – донесся голос Гусарова.
– Идите сюда, я здесь! – отозвался Никитин.
Разведчики бережно опустили Павлова на землю. Он издал громкий мучительный стон. Над ним тотчас же склонился Абшилава.
– Нашли спуск? – Игорь едва переводил судорожное дыхание.
– Нет здесь никакого спуска, обрыв метров двести, с раненым не спуститься, а огонь скоро будет здесь…
– Ветер еще проклятый помогает! – Игорь оглянулся на близкие языки пламени. – Что же делать, товарищ капитан, ведь заживо сгорим?! – в его голосе Никитин уловил панические нотки. Вплотную придвинувшись к лейтенанту, он медленно и раздельно проговорил: