И еще одно отчетливо вспомнилось: генерал-майор Самойлов, лично инструктировавший разведчиков перед вылетом на задание, сказал напоследок: «У вас, гвардейцы, две задачи: подрыв скалы на Зунтаре и условное уничтожение моста на реке Каман. От этого может зависеть успех левого фланга нашей армейской группировки».
«Условное уничтожение… – вдруг высветилась в голове Игоря неожиданная мысль. – После того, что случилось с разведгруппой «Гамма» заниматься военными игрищами… Правильно ли это? Ведь погибли люди, и один из них – вражеский диверсант. Это ведь не шутки, а конфликт международного масштаба! Погоди, погоди, лейтенант Березкин, все это так, все это правильно… Но учения столь крупного масштаба, к которому готовились очень долго, это ведь тоже не шутки… И как теперь быть, какое принять решение?»
Игорь отчетливо ощущал всю меру ответственности, свалившуюся на него, и, постепенно, начинал понимать, как действовать дальше. Прежде всего, надо попытаться выполнить задание, все остальное подождет… Раненые: капитан Никитин, старшина Гусаров и рядовой Павлов – скорее всего уже в госпитале и им ничего не угрожает. А убитым: рядовому Жаргалову и зарубежному шпиону, увы, ничем не поможешь… И, как бы страшно и цинично это не звучало: они могут подождать… Поэтому, сейчас надо думать только о задании.
Раз за разом Игорь рассматривал создавшуюся ситуацию со всех сторон и никак не мог понять: правильно ли рассуждает? Наконец, с холодной и какой-то даже злой решимостью пришел к однозначному выводу: «Я буду выполнять задание. Если сейчас поступаю неправильно, пусть меня накажут! Но это будет потом… потом…»
Это окончательно решение как-то сразу сняло с души часть тяжести. Теперь надо было приступать к делу вплотную. Да, он остался один из всей разведывательно-диверсионной группы. А один, как известно, в поле не воин. Но ведь никто, кроме него, лейтенанта Березкина, теперь не сможет выполнить задание, потому что ближе его в этом районе нет никого. Да, положение сложное: нет связи, нет товарищей, почти нет сил… Но при всем при этом никто не отменял приказа, и по закону войсковой разведки последний оставшийся в живых должен его выполнить любой ценой. Пословица – «Один в поле не воин» в такой обстановке теряет свой изначальный смысл.
«Территория проведения учений условно считается вражеской…» – вспомнил Игорь слова капитана Никитина и тяжело вздохнул. Территория вражеская, а он, заместитель командира разведгруппы, только что пытался остановить машину, одурев от радости, что наконец-то добрался до людей. И это хорошо, что шофер не затормозил. А еще лучше, что автомобиль оказался не военным, все могло быть гораздо хуже. Его, разведчика, поймали бы и доставили к какому-нибудь ротному или взводному командиру. Рассказ о том, что произошло с группой, был бы принят за сочиненную на ходу легенду… Впрочем, можно было показать бинокль и микрокарту шпиона, жаль, что не захватил его пистолет… Но теперь поздно об этом думать – надо думать о задании. И только выполнив его, можно будет доложить командованию о том, что случилось.
Игорь снова отыскал на карте мост, который нужно было «уничтожить». До него не менее шестидесяти километров. Почти двое суток пути… А в теперешнем его состоянии возможно и больше.
Лейтенант бросил взгляд на часы: в квадратном окошечке циферблата стояла цифра 28. Значит, учения, скорее всего, уже начались. Перед вылетом разведчиков ориентировали на эту дату.
Итак, что делать? Идти пешим маршем, чтобы потерять время и стать свидетелем благополучной переправы войсковых частей условного противника через реку Каман? Нет, это не годится категорически! Нужно добывать транспорт, это единственный выход. Но как? Останавливать больше нельзя. Захватить? Но для этого надо заставить водителя притормозить и выйти из кабины. А чем привлечь его внимание? Как бы поступили в этой ситуации капитан Никитин или старшина Гусаров? Игорь сосредоточенно перебирал вещи в ранце, ничего подходящего не нашлось. Он встал и, продолжая напряженно размышлять, оперся плечом о ствол березы. И возможно из-за этого контакта с деревом, его вдруг пронзила неожиданная догадка, пришедшая как будто не из головы, а из плеча: «Дерево… Дерево может тебе помочь, лейтенант Березкин!»
Десятки просмотренных кинофильмов и прочитанных книг о партизанском движении в тылу врага, наталкивали на мысль об этом. Страницы художественных произведений и кадры кинолент рисовали зримую картину: по лесным дорогам оккупированной Украины или Белоруссии движутся фашистские грузовики с карателями. И вдруг перед головным автомобилем, каким-нибудь там «Бю'ссингом» или «Кру'ппом», падает поперек дороги огромное дерево и преграждает путь. Пронзительный скрип тормозов, секундное замешательство водителя и его пассажиров… И тотчас же из придорожных кустов слитный грохот автоматных и пулеметных очередей, истребляющих захваченных врасплох фашистов.
«Есть решение! – Игорь с ликованием взмахнул правой рукой с крепко сжатым кулаком. Ведь сказал же когда-то капитан Никитин: «ВДВ – это не только Войска Дяди Васи, ВДВ – это «Возможны двести вариантов!»
Теперь, когда выход был найден, надо было лишь подобрать удобное место на дороге. Для этого Игорю пришлось пройти по ней не менее километра. И вот оно, вполне подходящее место: сама природа, казалось, помогала разведчику. На невысоком придорожном обрыве стояли несколько склоненных в сторону дороги лиственниц. Песчано-каменистая почва под их обнаженными корнями была изрядно подмыта дождевыми потоками и деревья рано или поздно должны были свалиться. Именно этот факт устраивал Игоря больше всего: упавшее здесь дерево не вызовет особых подозрений у водителя – все будет выглядеть вполне достоверно. Надо было лишь решить: подпилив ствол, набросить на его вершину веревку, ждать, когда появится подходящая машина и обрушить его на проезжую часть. Или, сделать это заранее? Поразмышляв, Игорь остановился на втором варианте. Поставив себя на место водителя, он понял, что не стал бы останавливаться перед рухнувшим на глазах деревом, а подозревая, что это неспроста, постарался бы развернуть машину и мчаться назад.
Дело оставалось за малым: выбрав средних габаритов лиственницу, Игорь достал из ранца походную пилу-цепь, обвил ей ствол, взялся за ручки, энергично заработал ими, на грунт посыпались опилки. Но по мере того, как пила податливо вгрызалась в лиственницу, деятельный пыл Игоря стал ослабевать. Он вдруг понял, что, отпиливая дерево, он как бы отпиливает сейчас и сам замысел. А его скоропалительное решение является скорее эмоциональным, нежели рациональным, что все это – детская затея. Ну разве можно перекрыть движение на оживленной дороге? В течение буквально пятнадцати-двадцати минут в этом месте создастся автомобильная пробка, которая будет немедленно ликвидирована. И что тогда делать: снова валить дерево? Глупо и бессмысленно… Игорь прекратил работу, свернул пилу-цепь в клубок, уложил в ранец. Задумался.
Да, все верно, останавливать транспорт нужно иным способом. Но как? Голосовать больше нельзя. Захватить? Но для этого надо заставить водителя притормозить и выйти из кабины. А чем привлечь его внимание?
Игорь встал и, разминаясь, сделал несколько приседаний. Полевая офицерская сумка хлопнула лейтенанта по бедру. Игорь снял с плеча ее узкий кожаный ремень: еще не совсем сформировавшаяся, но уже вполне рабочая задумка медленно высветилась в голове: вот что, пожалуй, может привлечь внимание водителя, особенно военного! Он с минуту напряженно размышлял, потом решительно вытряхнув содержимое сумки в ранец, вернулся к дороге, залег за кустом у самой обочины.
С первой машиной ему не повезло: на груженном длинными сосновыми хлыстами лесовозе МАЗ с прицепом далеко не уедешь. Через полчаса внизу показалась еще одна машина, ее тоже пришлось пропустить: в кузове тупоносого ГАЗ-66 сидели вооруженные солдаты в черных комбинезонах. Потом, сотрясая окрестности слаженным грохотом двигателей прошла плотная колонна БМП – боевых машин пехоты. За ними, лязгая гусеницами, извергая тучи сизого дыма от сгоревшей солярки, проследовало десятка четыре танков. Проскочило несколько юрких «уазиков», в одном из них мелькнули погоны генерала, тускло сверкнуло шитье дубовых листьев на отложном воротнике его кителя. Немного спустя, по дороге прошла длинная колонна ракетных установок «Скад». Затаившись в укрытии, Игорь пересчитал машины, их было тридцать семь.
И эта масса боевой техники, и та скорость, с которой она передвигалась, все это указывало на то, что учения начались и главное было в том, что «северные» приняли решение произвести обходной маневр и что в их планы входит использование моста на реке Каман.
Прошло еще несколько томительных минут, когда лейтенант снова услышал приближающийся звук двигателя. На перевал поднималась одиночная машина, это был УАЗ-452, на армейском жаргоне – «Буханка». Приникнув к трофейному биноклю, лейтенант навел его на кабину. Водитель был один… ОДИН!!! Игорь огромным прыжком перелетел через кювет. Там, где почти заканчивался подъем, кинул на дорогу свою полевую сумку, предварительно расстегнув ее так, чтобы из-под прозрачного целлулоида планшета заманчиво выглядывала карта. Стремительно метнулся назад.
Уловка сработала. Водитель остановил машину, выбрался из кабины. Это был белобрысый худощавый парень, поверх гимнастерки на нем была надета черная техническая куртка, поэтому знаков различия не было видно. Он потянулся к сумке и испуганно отпрянул, увидев вынырнувшего из-за куста, увешанного оружием человека, похожего на оборванца. Признать в нем военного было весьма проблематично: армейский камуфляж теперь носят многие, а на голове Игоря не было даже берета со звездочкой, продираясь по непролазной чаще он снял его, чтобы не потерять. Лицо водителя мгновенно побледнело, он застыл на месте, как пригвожденный, глаза расширились от страха. Видя это, Игорь мирно и спокойно сказал:
– Не надо так волноваться, вам ничего не угрожает. Просто у меня не было другого выхода, кроме этого… – он указал глазами на планшет. – Я понимаю, что похож на разбойника с большой дороги, поэтому сами вы бы не остановились. Ведь так?