– Т-так… – парень судорожно облизал губы, он все еще не мог прийти в себя, во взгляде его светлых глаз металась паника. Было видно, что он не испытывает доверия к этому вооруженному до зубов страшному оборванцу, похожему на беглого каторжника.
– Фамилия, звание, войсковая часть, ее принадлежность на учениях? – спросил Игорь, стараясь выглядеть как можно увереннее, хотя сердце буквально вылетало из его груди.
– Н-не скажу! – сбивчиво, но тем не менее твердо и безапелляционно заявил водитель. – П-почему я должен докладывать о себе каждому встречному-поперечному?
И тогда, словно спохватившись, Игорь сказал:
– Перед вами гвардии лейтенант Березкин из войсковой группировки «южных». Вы захвачены в плен и обязан выполнять все мои требования, таковы условия учений.
Водитель чуть помедлил, осмысливая услышанное, потом нехотя изрек:
– Рядовой Пономарев… Сто девяносто третья танковая дивизия… Батальон связи… Принадлежность – «северные».
– Вот так-то лучше, – кивнул Игорь и доверительно перейдя на «ты», приказал. – Садись в машину, Пономарев, заводи двигатель.
– Есть! – натужно выдавил солдат. Устроившись на сидении, нажал на стартер, включил первую скорость. Машина тронулась.
– Прямо! – приказал Игорь.
Они проехали с полкилометра, когда водитель, коротко глянув на разведчика, спросил:
– А куда мы едем, товарищ лейтенант?
– Это тебя не должно интересовать, довезешь меня до нужного мне места, отпущу… Только не надо ничего придумывать, Пономарев… Уловил?
– Так точно. А что я скажу товарищу майору Галушко? – солдат чуть боязливо поежился. – Если надолго задержусь, он с меня семь шкур сдерет.
– Кто он такой, этот Галушко?
– Мой комбат.
– А где он сам?
– Где-то впереди по трассе… – солдат неопределенно пожал плечами. – Приказал мне: «Быстро ремонтируйся и догоняй нас самостоятельно. На все про все тебе полчаса!» Сам пересел на другую машину и уехал.
– А что произошло с твоей машиной?
– Прокол колеса. Целый час с запаской провозился. Отпустил домкрат, машина села, а колесо смялось… Подкачивать пришлось, вот и…
– Что везешь-то? – поинтересовался Игорь. Пономарев сделал вид, что не расслышал, и лейтенант был вынужден громче и требовательнее повторить вопрос. – Что везешь, спрашиваю?!
– Да ничего, в общем-то, – вяло проронил солдат. – Это резервный передвижной пункт связи: две радиостанции и антенное оборудование.
– Связи?! – не поверил своим ушам Игорь и невольно оглянулся назад, пытаясь рассмотреть через стекло салон автомобиля. – Ты сказал: передвижной пункт связи?
– Так точно… – по всему было видно, что водитель сожалеет, что сболтнул лишнее, но деваться ему уже было некуда.
– Какая аппаратура установлена на машине? – разведчик буквально впился глазами в лицо солдата.
– Но я не имею права, товарищ лейтенант… – начал было тот, но Игорь не дал ему закончить: жестко и громко произнес:
– Вынужден повториться, Пономарев: ты взят в плен и по условиям учений обязан говорить!
– Но…
– Никаких «но», товарищ рядовой! Итак, я слушаю!
И тогда безликим голосом солдат произнес:
– УКавэшная радиостанция Р-107 и КаВэшный «Багульник» Р-243…
– Дальность действия? – уже едва сдерживаясь, быстро спросил Игорь.
– Р-107 – до сорока километров, а «Багульник» – более трехсот, при антенне с симметричным вибрированием.
– Я смотрю, ты не только хороший водитель, но и соображающий связист.
– У нас в батальоне полная взаимозаменяемость… – подтвердил Пономарев и помрачнел еще больше.
– А почему тебя оставили одного, где остальной экипаж? – уточнил Игорь.
– Никакого экипажа нет, – отрицательно покачал головой солдат. – Это персональная машина командира батальона связи на время учений, а я его личный водитель. Когда есть необходимость, капитан сам работает на радиостанциях. Если не в движении, то могу работать я…
– В таком случае, Пономарев, сворачивай в лес и прекращай это самое движение! – Игорь достал карту, всмотрелся.
– Куда сворачивать? – недоуменно спросил водитель. – Лес ведь по обе стороны…
– Через три километра будет прогалина, – Игорь захлопнул полевую сумку. – Там и повернешь направо.
– А что потом? – светлые глаза солдата снова наполнились страхом.
– А потом, Пономарев, ты включишь радиостанцию дальней связи, настроишь ее на нужную мне частоту и обеспечишь микрофонный режим работы…
– Телефонный имеете ввиду? – снисходительно уточнил солдат.
– Именно, – подтвердил Игорь.
– Зачем?
– Отставить вопросы!
– Есть! – напряженно глядя на бегущую под колеса дорогу, водитель послушно умолк. И пока они ехали до поворота, у Игоря было время вспомнить давнее: как-то, курсе примерно на третьем-четвертом, он зашел в общежитие к однокашникам. Рассевшись вокруг стола, те азартно резались в карты. Кто-то предложил: «Присаживайся, Игореха, перекинемся в «двадцать одно».
Картежник из Игоря был никакой, но иногда, от нечего делать, он мог перекинуться в картишки на небольшой интерес – студенческие копейки… Согласился и в тот раз. И вдруг, ни с того, ни с сего, ему, что называется, «поперла карта». Круг за кругом, раз за разом, он стал выигрывать. Приятели были несказанно удивлены, а больше всех – сам Игорь. Кучка мятых рублей и горстка монет все росла и росла напротив него. После игры один из ребят сказал чуть завистливо: «Это всегда так, блин: кто ни шиша в картах не соображает, тому и прёт! А особенно, если играет первый раз в жизни…»
«Вот так же и сегодня… – невольно подумалось Игорю. – Ты, Березкин, ни хрена не смыслишь в разведке, а уж в связи – тем более… Но почему-то именно тебе так несказанно повезло… Ну как еще можно охарактеризовать произошедшее, кроме как вспомнить о пресловутом «рояле в кустах». Первая машина, которую ты самостоятельно захватил у противника, оказалась радиостанцией дальней связи… И этот уникальный шанс, подаренный тебе судьбой, ты не имеешь права не использовать!»
Молоденький лейтенант-связист подбежал к Самойлову, вытянулся в струну, взял под козырек и сдерживая волнение отрапортовал:
– Товарищ генерал-майор, разрешите доложить: разведывательно-диверсионная группа «Гамма» вышла на связь!
– Что-о?! – командир дивизии даже изменился в лице. – Что вы сказали?
– Группа «Гамма» вышла на связь… – упавшим голосом повторил офицер и как бы оправдываясь, добавил. – Работает открытым текстом.
– Придите в себя, лейтенант! – Самойлов грозно повысил тон. – Вы, наверное, плохо отдохнули ночью, поэтому перепутали все на свете… У «Гаммы» нет и не может быть связи, потому что и самой «Гаммы» больше не существует! Вероятно, работает группа «Норд» или «Кобальт», но почему открытым текстом?
– Никак нет, товарищ генерал-майор, в эфире РДГ «Гамма», – лейтенант не сводил с комдива оробелых глаз. Тот несколько секунд недоуменно смотрел на офицера, потом резко бросил:
– Идемте!
Поднявшись по лесенке в кунг-фургон автомобиля связи, Самойлов надел наушники. Его слух уловил негромкий, но отчетливый голос:
… – Я «Гамма-два»… я «Гамма-два»… остался один… остался один… Позавчера, в квадрате 12-В, на ориентире «Голец» 1630 погиб «седьмой»… Задержанный оказал вооруженное сопротивление и был застрелен… Подробности в записке, оставленной на месте происшествия… Сейчас нахожусь в районе объекта «десять»… Тут сосредоточивается противник… Примерный состав: четыре десятка «иголок» и полсотни «коробочек»… Постоянно подходят другие… Сообщите, будет ли мне помощь? Сообщите, бу…»
Генерал Самойлов сорвал с головы наушники, огляделся в легком замешательстве. Рядом, тесно сгрудившись, стояли офицеры, впереди всех – Кузьменко.
– Что скажешь, майор? Провокация «северных»?
– Исключено, товарищ генерал! Только разведчики из РДГ «Гамма» знают эту резервную частоту. Пользоваться ей можно лишь в самом крайнем случае.
– И кто же это может быть?
– Лейтенант Березкин… – Кузьменко отер ладонью лоб, в тесной радиорубке стояла невыносимая духота. – «Гамма-два» – это его личный позывной.
– Он упоминает о «седьмом», кого имеет ввиду?
– Снайпера рядового Жаргалова, – обреченно пояснил майор, на его скулах взбугрились желваки.
– Понятно… – Самойлов трудно вздохнул, угрюмо потемнел лицом. – Жаль парня, в мирное время погиб… Ну что ж, теперь все встало на свои места и надо думать о живых. Полковник Акчурин!
– Слушаю, товарищ генерал-майор!
– Что там с бортом номер девятнадцать?
– Возвращается. Передал, что получил вводную: уничтожен вместе с десантом.
– Что же это за «зона содействия»25 в которой уничтожаются наши самолеты? – еще больше нахмурился Самойлов. – Впрочем, все ожидаемо: главный штаб учений усложняет нам задачу…
– Так и есть, – озабоченно подтвердил Акчурин. – Да и «северные» нас переиграли: главный удар готовят именно на левом фланге с использованием моста на реке Каман. Чтобы послать туда еще один самолет с диверсионной группой, нужна ночь.
– Где ее взять, ту ночь? – Самойлов помрачнел еще больше. – Ночью всей дивизией полетим на выброску, только к тому времени ракетные установки и танки «северных уже будут свободно гулять по нашим тылам… А что с группой «Кобальт»?
– Она на марше, но до моста ей полсуток пути, поздно перенацелили.
– Ч-ч-ерт! Опередили, значит, нас «северяне»! Что ж, выбирать как видно, не из чего: проворонили мы их маневр… На Березкина пробовали работать?
– Ждали вас, товарищ генерал, поэтому передали ему лишь одно: оставаться на связи, – доложил майор Кузьменко. – По неопытности он понял приказ по-своему и решил перестраховаться: выходит на связь с интервалом в минуту.
– Перестраховка в нашем деле, это очень даже неплохо… – Самойлов не сводил напряженного взгляда с наушников, лежавших на откидном столике радиста, в которых, словно шмель о стекло, звенел мембранами голос далекой «Гаммы». Затем твердо и решительно подытожил. – Ну, раз уж «второй» добрался до цели, то так и быть: пусть действует. Передайте: чтобы не ждал помощи, рассчитывал только на себя. И поторопите его, до времени «Ч» осталось три часа. Если не успеет, техника «северных» начнет п