Мои чувства к нему растут с каждой секундой, они опутывают меня, словно силки птичку. Я довольно зрелый человек, чтобы относится к чувствам, как к чему-то сакральному, но сейчас это нечто переломное между нами. Я не наивная девчонка, чтобы путать всплеск гормонов и то, что рождается из самой жгучей ненависти, что меняет нас обоих, делая уязвимее друг для друга. Мы оба не умели любить. Раньше.
– Я вернусь, Анна, – говорит он, вглядываясь в мое лицо.
Я знаю, сколько шрамов он получил на войне. Смотрю вниз, на его сильную скульптурную кисть. Хочется коснуться ее, переплести наши пальцы.
– До встречи, принцесса, – мягко произносит он.
– Ваше величество, – я не даю ему уйти, цепляюсь за него взглядом, и говорю вовсе не то, что следовало: – это не специально случилось… с платьем.
Он смотрит – черт, прожигает насквозь.
– Я знаю.
А затем уходит, и до меня, наконец, долетают звуки торжества: музыка, голоса гостей. Я вижу, что Алан молча наблюдает за мной. Он задумчив, а его взгляд слишком серьезен.
Глава 39
Я возвращаюсь в свои покои, скидываю туфельки и вынимаю шпильки из прически. Софи готовит для меня ванну, покуда я стою и смотрю в окно на полный диск луны. И мое сердце кровоточит в этот момент.
– Готово, – говорит служанка.
Я улыбаюсь, видя, как она развязывает передник, а затем смотрит на себя в зеркало и тайком улыбается.
– Ты хорошенькая, Софи, – произношу я. – Никогда не думала выйти замуж?
– Я? – она бледнеет.
– Да.
– Я, – затягивает она вновь. – Нет.
– Почему?
– От мужчин одни проблемы.
– И то верно, – смеюсь я. – Но, если ты вдруг захочешь, я не стану тебя держать. Граф Лангрин с тебя глаз не спускал, между прочим.
– Граф? – она пожимает плечами. – Он подслеповат, наверно. Негоже такому человеку быть командиром вашей стражи.
– Ты просто очень обаятельная женщина, Софи. А еще у тебя есть собственное имение и неплохой доход.
– Где?
Я смеюсь. Ох, уж и Софи. Никогда не пойму, забавляется она надо мной или вправду такая непосредственная.
– Его величество надарил мне земель, – поясняю я. – Куда уж мне их девать? Я хочу наградить верных мне людей.
– Меня? – она хлопает глазами.
– Ты заслуживаешь счастья.
– Имение, ваше высочество? – переспрашивает она и плюхается на стул, ошарашенно глядя перед собой. – Так и что мне с ним делать?
– Что угодно. Продай, передари. Живи в нем, наконец.
– А могу я подарить его вам и жить с вами, как и прежде?
Я смеюсь, едва ли не до колик.
– Можно и так, но дарить его мне необязательно. Оставайся со мной, сколько душе угодно. Но ты мне больше не служанка.
– Нет? – шепчет она. – Чем я провинилась?
– Ты мне подруга, Софи. Причем, лучшая.
Она молчит, а затем встает и начинает суетиться, прибирать что-то. Вижу, как она украдкой смахивает слезы. Я подхожу, обнимаю ее, и она вдруг рыдает. Шепчет мне: «Спасибо!» И я сама едва сдерживаю слезы.
– Ну, полно вам, ваше высочество, – говорит она, шмыгая носом. – Вода остынет.
Горячая ванна расслабляет мышцы. В Вельсвене нет огромных бочек и кадок для купания, ванна напоминает ту самую, к которой я привыкла. Но местная ванна больше и глубже. И я лежу в ней, оставив на поверхности лишь голову, закрыв глаза и положив на лицо дольки фруктов. Не хочу ни о чем думать… Но думаю.
О том, например, что Реиган непробиваемый гордец. Но больше о том, что в эту самую минуту он может быть с Элен. В эту последнюю ночь перед отъездом он будет любить ее в своей постели под крики гостей, восславляющих его.
Слышу, как Софи трогает воду, проверяя достаточно ли горячая. А затем она подходит, снимает дольку клубники с моего лица и жует ее.
– Что? – я приподнимаюсь, разлепляя один глаз.
Кровь ударяет в голову. Щеки моментально вспыхивают от стыда.
Я с чудовищным всплеском сажусь в ванной, смахивая с лица остатки фруктов, а затем прикрывая руками грудь, глядя на Рэя.
Не могу поверить, что он здесь. Он облизывает пальцы, глядя мне в глаза, и молча садится на бортик.
– Я забыл сказать тебе про школу, – говорит он, пока я дышу, словно загнанная лошадь. – Я оставил все указания Финчу, он возьмет на себя все взаимоотношения с Орденом. Мне нужно, чтобы военные гарнизоны пополнились обученными лекарями, – говоря это, он прикасается к моему лицу, отлепляет прилипшую прядь от моей щеки и убирает за ухо. – Это все, принцесса.
Он смотрит на мое тело сквозь прозрачную воду, подцепляет пальцами еще одну дольку, плавающую на поверхности, и съедает. Я смотрю, как двигаются его губы, и сглатываю.
– Я оставлю тебе Лангрина, – говорит он хрипло, все еще разглядывая меня. – Он сформирует твою личную стражу. Найдет людей, которым ты сможешь доверять. Многие из них мои гвардейцы. Во дворце не доверяй никому. Я придержу решение по графу Мале, мне нужны его ресурсы. Не противодействуй ему, не конфликтуй ни с кем. Будь умницей, Анна. Ты умеешь.
Нет, не умею.
Реиган поднимается и идет к двери, а я не верю своим глазам. У кого из нас больше выдержки?
Он играет со мной? Это фарс?
Не отпустил, ведь. Не сдался.
Он хватается за ручку двери, и я вскакиваю на ноги:
– Рэй, – это не оклик, лишь злой всхлип.
Вода стекает по моему телу, капает в ванну, и меня бьет дрожь холода и волнения.
Реиган останавливается, кладет руку на полотно двери, слегка склоняется.
– Анна, – его голос низкий и хриплый, такой, каким я его никогда не слышала, – если обернусь, то останусь на ночь, – говорит он медленно, так, чтобы я осознала всю степень своей ответственности. – Ты хочешь этого?
Жестокий.
Невыносимо гордый.
Я ловлю воздух распахнутыми губами, потому что я вынуждена дать ответ. И это честно. Сейчас все происходит добровольно, и я могу сказать «нет».
– Анна? – он стискивает кулак.
– Обернись.
Я вижу, как напрягаются его плечи. Он отталкивается от двери, молча снимает черный камзол и стягивает через голову рубашку. Я смотрю на него, судорожно вдыхая воздух. Сердце колотится в самом горле. Вижу шрамы на его спине, и медленно переступаю через бортик. Меня к нему тянет какая-то неведомая нить, что-то прочное, дьявольски сильное. Когда раздаются мои шаги, Рэй лишь поворачивает голову. Я касаюсь его спины, прижимаюсь к ней губами, целую его шрамы.
– Анна, – говорит он, – если ты понесешь, этот ребенок будет будущим правителем Эсмара. Я признаю его своим наследником, несмотря на развод.
Этого следовало ожидать. Реиган может быть каким угодно порывистым, но он все еще помнит про свою «лидерскую позицию». Он завоевывает меня, как завоевывает все на свете.
Он оборачивается и забирает у меня поцелуй. Наслаждается им по-мужски открыто. И распаляется с каждой секундой. Он жаден, голоден, совершенно откровенен – глубокие поцелуи мешаются с хриплым дыханием.
А затем он смотрит на меня, и я чувствую, как его ладонь скользит по моему бедру. Его пальцы протискиваются мне между ног, и я с резким выдохом кладу руку на его плечо и гляжу в его глаза, не моргая.
С моих губ срывается стон, когда он осторожно проникает пальцами.
– Боже, – упираюсь лбом ему в грудь, смотрю вниз на то, что он делает.
Моя рука сжимается на его предплечье, а ноги подгибаются, пока он медленно и мягко ласкает меня.
– Анна, – шепчет он, – ты невинна.
И, кажется, он подозревал об этом.
Но я не слышу, лишь рвано дышу и нетерпеливо поддаюсь вперед в ответ на каждое его движение. Зажмуриваю глаза, пытаюсь хоть немного успокоится – тщетно. Меня качают волны удовольствия. Я жарко целую его в шею, подбородок, губы. Зарываюсь руками в волосы.
Его пальцы проникают глубже, принося очень мягкую, саднящую боль.
Я не могла представить более умелой манипуляции. Со стороны мужчины так хорошо знать женское тело – просто преступно.
Прижимаюсь к его груди и запрокидываю голову. Глаза закатываются от болезненного наслаждения. Оно нарастает волнами, бьет в голову. Рэй ловит мой всхлипывающий рот губами.
Он так сладко и часто дышит, что я содрогаюсь в его руках.
Меня накрывает с головой.
Получить удовольствие вот так: от его пальцев и дразнящих движений, от его запаха, дыхания и жара тела – это невероятно.
Ноги окончательно подкашиваются. Рэй поднимает меня на руки и несет к постели. Ставит меня перед собой пьяную от удовольствия, обнаженную и обессилившую. Целует в шею, а затем проводит ладонью по моему животу – все очень собственнически и нежно.
– Рэй, – с удивлением вижу, что он расстегивает брюки.
Его пальцы в крови, и я запоздало понимаю, что произошло. Антуанетта никогда не была с Хейденом Берком и не изменяла мужу.
– Я люблю тебя, Анна, – он касается моего лица, ласково целует в уголок губ.
Я веду ладонями по его груди, прочерчивая пальцами рельеф его мускулатуры, твердый плоский живот, спускаюсь к его брюкам и стягиваю их. А затем я сама забираюсь на постель и опрокидываюсь на спину. Реигану не нужно объяснять мне, что делать. Я максимально готова и хочу доставить ему удовольствие. И я не из тех, кто стесняется в постели. Рэй мягко опускается на меня, опираясь на вытянутые руки. Я выгибаюсь, когда он глубоко заполняет меня собой, резко выдыхает и упрямо ищет мой рот, чтобы взять и его.
Он рвано дышит, сжимает мое тело в своих руках.
Тягучие движения сменяются рывками. Его пальцы погружаются в мои волосы и стискивают их.
Я обожаю его шрамы, сильные руки, крупное телосложение, мышцы, обозначающиеся на животе, когда он поддается бедрами, входит… коротко стонет…
Я забываю все рядом с ним. Сейчас я не оспариваю его право владеть. Я хочу отдавать. Без оглядки люблю его.
Он задирает мои руки, держит их ладонью, а другой обхватывает щеки. Горячий поцелуй обжигает мои губы и длится до тех пор, пока Рэй не получает разрядку. А затем он сгребает меня в объятия, притягивает к себе и зарывается лицом в мои волосы.