— Что тебе известно? — спросил император, снова глядя на меня так, словно пытается вынуть душу.
Чувство опасности, когда он рядом, смешивалось с каким-то приятным женским трепетом.
— Я заметила на её одеяле крошки, — прошептала я, глядя на него с надеждой. — Но я не кормлю ее хлебом и булочками. Им просто неоткуда взяться, если только… кто-то тайком не приносит ей еду.
Если кто-то ловко пытается убрать императрицу, то есть шанс, что я проснусь, а она уже мертва! Тогда точно никто разбираться не станет. И в ее гибели обвинят меня. Как говорит Фруассар: «А дальше слушать уже никто не будет!».
— Крошки? — красивые глаза императора сощурились.
От этого взгляда я невольно вздрогнула. Мы с Аладаром смотрели друг на друга, и я почувствовала, как напряжение в воздухе становится невыносимым.
— Хотя на ужин у нас были котлета и вареные овощи, — я прошептала, понимая, что когда он в таком настроении говорить с ним невероятно тяжело, — я видела крошки на её одеяле. Я не знаю, откуда они могли взяться. Тем более, что хлеб ей запрещен.
Император сразу мне не поверил. И я его понимала. Кто я для него? Просто чужой человек! Служанка.
Но, отдать должное, он решил разобраться во всем, поэтому направился к двери.
Когда Аладар вошел в комнату, его взгляд скользнул по роскошному стеганному одеялу, которым была укрыта его матушка. Я последовала за ним, сердце колотилось в груди, словно предчувствуя что-то важное. А вдруг она их стряхнула? Вдруг она их тоже заметила и успела убрать?
— Скажи мне, — произнес Аладар, глядя прямо на мать, — тебе никто ничего не приносил?
Тон его голоса ей сразу не понравился. Императрица гордо подняла голову и с достоинством ответила:
— Нет! Никого! Я же говорю, это была котлета!
Я заметила, как его рука — чуть заметно — скользнула по одеялу, словно пытаясь найти что-то скрытое. Император сделал вид, что заботливо поправляет одеяло. Его глаза сузились, и в них заиграла холодная решимость.
— Точно? — спросил он, голос его стал почти шепотом. — Речь идет о твоей жизни… И о жизни другого человека.
Она, не моргнув, повторила:
— Нет! Я же говорю, это была котлета! Клянусь!
Император сухо попрощался, встал и направился к двери. Его лицо было бесстрастным, но что-то в его жестах и движении начало пугать.
— Августа Сеннет! — произнес он так строго, что я чуть не подпрыгнула. Император остановился возле двери. — Вы обвиняетесь в попытке отравления моей матери. Стража! Взять её!
Нет! Не может быть! Неужели она их стряхнула?
Стражники обступили меня, а я не могла сдержать крика:
— Вы же сами пробовали её еду!
На что император лишь холодно отрезал:
— Ты могла подмешать что-то в часть еды. Нового лекаря для моей матушки я назначу завтра.
Стража быстро выволокла меня в коридор, и последнее, что я запомнила, — это было довольное лицо императрицы, которая смотрела на меня с презрением и вызовом, провожая меня взглядом. Внутри всё сжалось от тревоги, и я поняла, что опасность гораздо ближе, чем кажется.
Глава 29
Я была так напугана, так ошарашена, что сердце в груди билось с такой силой, будто собиралось вырваться наружу.
Внутри всё сжалось в комок страха и паники, голова кружилась, и казалось, что я вот-вот потеряю сознание. В этот момент всё вокруг словно стало расплываться, всё звенело и гудело, и я чувствовала, как силы будто убывают, уходит свет, и я начинаю падать.
— Отпустите её, — вдруг прозвучал тихий, но решительный голос Аладара. Он быстро дал знак стражам — и те, словно подчиняясь его воле, почти бесшумно отошли в сторону, оставив меня на его попечении.
Неясно было, что произошло дальше — я лишь ощущала, как сердце ещё глухо стучит, а тело будто стало тяжёлым камнем. Всё вокруг казалось размытым и далеким, словно я смотрела на мир сквозь туман.
В этот момент я почувствовала, как силы изменили мне, и я просто стала оседать на пол.
Внезапно, словно по волшебству, Аладар подхватил меня. Его сильные руки — крепкие и уверенные — поддерживали меня, когда я уже почти не могла держаться на ногах. Я почувствовала тепло его ладони, его тепло и силу, и это немного успокоило мою паническую дрожь.
— Простите, — прошептала я, понимая, что стоять на ногах я не могу. — Я просто не могу стоять… Я так испугалась…
В этот момент я увидела его лицо — лицо императора. В его взгляде читалась не только тревога, но и глубокая вина, словно он сам чувствовал свою долю ответственности за случившееся, но не мог иначе. Его глаза в тусклом свете магических светильников казались тёмными и внимательными.
— Простите, я просто… — задыхалась я, не в силах собраться с мыслями, сердце всё ещё билось слишком сильно, руки тряслись, и ноги подкашивались. Я просто не могла стоять на них.
Я услышала глубокий вздох. В этом вздохе было больше, чем слова. Я чувствовала сожаление, раскаяние и даже нотку сочувствия. Стража вернулась на свой пост.
Рука императора мягко погладила меня по плечу, его голос был тих и полон искренней заботы.
— Я не хотел тебя напугать. Мне пришлось это сделать. Моя матушка должна была поверить, что я бросил вас в тюрьму, — заметил Аладар, делая паузу. Он посмотрел на свою руку, которая касалась моего плеча.
Мы стояли всего в нескольких метрах от комнаты, и я чувствовала, как мои колени ещё немного дрожат. Он молчал, словно размышляя, и в его молчании было что-то очень важное.
— Я должен был заставить матушку поверить в то, что она снова осталась без надзора, — произнес император, а его рука как бы невзначай коснулась моей щеки. — Иначе она будет осторожничать. А мне это не нужно.
Эти слова — так искренне и простые — словно маска на его лице немного сползла, и я вдруг увидела человека за императорским обликом. Внутри меня зажглась искра надежды и понимания.
— А как иначе поймать этого неуловимого кормильца? — выдохнул Аладар, чуть приподнимая уголки губ в едва заметной улыбке. Мне очень хотелось поверить, что я не ошиблась, что это — знак доверия.
Да, явно кто-то «робингудствует» — злоупотребляет добротой и беззащитностью. Грабит богатых и здоровых, чтобы кормить бедных и больных. Иногда — даже ядом. Чтобы потом легко свалить всё на меня.
Император взглянул прямо на меня, и в его глазах читался странный интерес, словно он хотел понять, насколько я способна понять его. Почему так? Что он хочет мне сказать этим взглядом?
— За мной, — вдруг смилостивился он, а его рука снова как бы невзначай коснулась моей щеки. — Идем…
Глава 30
Голос его вдруг стал мягким и уставшим, словно он устал от всех этих игр и интриг. Внутри ощущалась какая-то трещина — будто ледяной щит между нами начал трескаться.
Император прошёл по коридору вдоль стены и вдруг прикоснулся к ней рукой. Стена бесшумно раздвинулась, и я увидела — передо мной открылся тайный проход.
Император шагнул внутрь, приглашая последовать за ним.
— Ничего себе, — прошептала я, глядя на скрытый коридор. Прямо как в книгах! Такой загадочный, завораживающий! Я почувствовала волнение, словно передо мной открывалась тайна.
— Это — тайные коридоры дворца, — объяснил Аладар, ведя меня к светлому пятну в стене. — Они ведут почти во все комнаты, но ими пользуются только императорская семья. Никто другой не знает о них, кроме нас и… теперь вас.
Я почувствовала, как внутри загорается чувство исключительности. Это — огромная честь — узнать о таком секрете, о тайне, скрытой от посторонних. “Неужели он начал доверять мне?”, — подумала я, понимая, что означает этот жест.
— Почему вы мне показываете их? — спросила я осторожно, чувствуя, как уходит страх. — Зачем мне это знать?
Внутри будто заиграла новая волна любопытства. Я мысленно начала задавать себе вопросы: «Кто ты на самом деле? Какой ты? Что у тебя на душе? Чего ты боишься? О чём мечтаешь?». А потом смотрела на его широкие плечи, пытаясь найти ответы.
— Затем, что однажды он может спасти вам жизнь, — произнес Аладар.
"Мне так хочется узнать тебя", — думала я, глядя на его красивый профиль. — "В первый же день, как я тебя увидела, что-то в тебе зацепило меня…"
Внутри вдруг зазвучал скептический голос:
"Ага! Раскатала губу! Тут все женщины страны вздыхают на его портрет! Какую любовь ты себе придумала? Там красавиц хоть трактором сгребай! И все мечтают стать фаворитками!"
Я взяла себя в руки и быстро прогнала это странное чувство.
"Но я же не в постель к нему! — подумала я. — Просто хотелось бы… узнать его поближе. Просто — понять, кто он такой. Здесь столько тайн, опасностей и интриг, а я никого не знаю. И никому не могу доверять. Наверное, мне просто нужен тот, кому я могу довериться, вот и все!"
Две дырочки, явно предназначенные для подсматривания, напоминали глаза, горящие в темноте. Я прильнула к одной из них, и в тусклом свете увидела знакомые обои комнаты и лежащую на постели императрицы. Ее лицо было спокойно, словно она уже пришла в себя. На ее губах играла счастливая улыбка, будто она достигла какого-то внутреннего умиротворения.
Она вздохнула мягко, как будто выдохнула все свои тревоги, и полезла под подушку, доставая что-то, похожее на присыпанный сахаром маленький рогалик. Неуклюже, с трудом удерживая его в руках, она принялась жадно есть. Это словно была маленькая тайна, скрытая от всего мира, и я почувствовала, как внутри меня закипает смесь удивления и обиды.
— Смотрите! — прошептала я, дернув императора за рукав.
Только потом я поняла, что только что сделала.
Глава 31
— Ой, простите! — быстро добавила я, понимая, что к нему нужно обращаться с особым уважением. Император — не просто человек, а правитель, и с ним нужно держать себя почтительно.
Но он, казалось, совершенно не обратил внимания на мой жест. Аладар прильнул к другой дырочке, глядя в щель на рогалик, убывающий в руках у императрицы.